Книга Путешественница во времени. Воспоминания о будущем - Анастасия Сычёва

В двадцать первом веке мы пришли к выводу, что таинственный колдун испытывает особую нелюбовь именно к Путешественникам: не зря же в обоих жертвоприношениях погибали именно они. Но после случившегося невольно задаёшься вопросом – а может, этот колдун был не так уж неправ? Стоит ли вообще тратить силы, разыскивать чёрного мага, рискуя свой жизнью? Да, он тёмный, но раз его удары пока были направлены преимущественно на Путешественников, может, другим людям не стоит в это вмешиваться? Ведь после вчерашнего мне теперь было отчётливо видно, что Путешественники – такое же зло. Возможно, не все – всё же нельзя абсолютно всю группу равнять под одну гребёнку – но большинство…

О раскрытии собственной легенды я уже не переживала. Мне просто было всё равно. Рано или поздно это и так бы вышло наружу. Сейчас или неделей позже – какая разница? Джеймс, конечно, едва ли простит меня в ближайшее время. Но, если честно, при одном только воспоминании, как вчера выглядел Алан Маршалл, переживания из-за разрушенных отношений с Джеймсом теряли свою остроту. По крайней мере, я себя в этом старательно убеждала.

Алана было жаль. Как подумаю, что он сейчас должен испытывать… Сперва его жена, потом дочь, погибшая точно такой же смертью… Нет, даже представлять это не хочу. Слишком невыносимо…

Стук в дверь вынудил меня оторваться от этих тяжёлых раздумий. На негнущихся ногах, словно я была марионеткой, которую кто-то невидимый дёргал за ниточки, я подошла к двери. Присутствия тёмной магии по-прежнему не ощущалось, и я повернула ключ.

На пороге стояла Розмари. В любой другой день её приход удивил бы меня, но сейчас я встретила её появление совершенно равнодушно. Начни она сейчас упрекать меня в чём-то, обвинять во лжи и прочих смертных грехах – я бы и глазом не моргнула.

Но ничего такого не происходило. Наоборот, сестра Джеймса выглядела вполне миролюбиво и смотрела скорее устало. Глаза у неё были красные от недосыпа и слёз, но в остальном она выглядела так же, как обычно.

– Я могу войти? – вежливо спросила она.

Я отлепилась от дверного косяка и посторонилась.

– Пожалуйста.

Она вошла и с оттенком любопытства осмотрелась по сторонам. Её взгляд задержался на парике и вуали на кровати, и Розмари выдавила какое-то подобие улыбки.

– Чем могу помочь? – осведомилась я, не пытаясь казаться любезной.

– Я пришла сказать спасибо, – чуть неуверенным тоном ответила она, а потом её лицо болезненно скривилось. – Я понимаю, как это звучит после того, что произошло с Эмили, но тем не менее. Вы вмешались и спасли меня. За это я вам очень благодарна.

– На здоровье.

По моему тону было понятно, что к дальнейшей беседе я не расположена. Уверена, что Розмари прекрасно это расслышала, но всё равно не спешила уходить. Помявшись какое-то время, она, наконец, выдавила:

– И ещё я хотела извиниться. Я несправедливо оскорбляла вас и относилась к вам свысока, хотя вы не заслуживали подобного. Приношу свои извинения.

– Вы относились так к простой актрисе, которой случайно увлёкся ваш брат и которой стал слишком сильно доверять, – пожала плечами я. – Это ваше право. Вам нет нужды извиняться перед аристократкой.

Розмари смотрела на меня недоверчиво, словно до сих пор не могла поверить, что тихоня мисс Барнс, которая в присутствии их с магами двух слов связать не могла, теперь выглядела хладнокровной и равнодушной.

Я уже хотела подойти к двери и распахнуть её, недвусмысленно намекнув Розмари, что он может выметаться, но меня остановило решительное:

– Нет!

Я удивлённо обернулась, и она поспешила объяснить своё восклицание, уже тише добавив:

– Вы не правы. То есть отчасти правы, но… Я бы в любом случае сегодня пришла. Даже если бы под личиной актрисы Элизы скрывался любой другой человек. Я прошу прощения именно у вас, хоть и не знаю вашего настоящего имени. Ведь вы всё же не настоящая Элизабет Барнс?

– Не настоящая, – подтвердила я уже более миролюбивым тоном. Подумала и отошла от двери, так и не открыв её. Следующие слова я произнесла, внимательно наблюдая за лицом Розмари:

– Настоящая мисс Барнс погибла в начале мая. На всякий случай скажу, что я не выбирала, в какое тело мне вселиться.

– Но выбрали эту судьбу сознательно? – заметила она, и у меня удивлённо вытянулось лицо. Не ожидала от Розмари такой проницательности.

– Верно, – подтвердила я. Врать смысла не было. – У меня была возможность последовать за мисс Барнс и умереть окончательно. Я не захотела.

Она кивнула, задумчиво рассматривая меня. Я же, выждав небольшую паузу, спросила:

– Что с остальными? Как Алан?

С языка едва не сорвался вопрос о Джеймсе, и мне вновь стало стыдно за свой эгоизм. В следующий миг на красивом лице Розмари появилась болезненная гримаса, и вид у женщины сделался настолько замученный, что я похвалила себя, что сдержалась и промолчала. Каким-то образом мне сразу стало понятно, что этой ночью она, как и я, не сомкнула глаз. Это было красноречивее любых слов, но она, тем не менее, ответила:

– Плохо. Сегодня с утра Совет во главе с Уильямом потребовал результатов встречи. Все переговоры с ними Майкл и Джеймс взяли на себя. Алан сейчас у нас дома. Он мне ни слова не сказал, ни в чём не обвинил, но мне кажется, что в смерти Эмили есть отчасти и моя вина. Алан же всю ночь просидел неподвижно, так что я велела добавить ему в чай опиум. Он наконец-то заснул, и только после этого я ушла.

– Вы не виноваты в смерти Эмили, – со стороны мне было заметно, как Розмари терзалась этими мыслями. – Она осталась бы жива, только если бы Путешественники убили вас. Эмили знала, что сильно рискует, когда собиралась сюда. Я пыталась её отговорить, но моего дара убеждения оказалось недостаточно. И в случившемся есть и моя вина – кажется, теперь я понимаю, в какой момент в девушку вселился Путешественник. Мы вышли на улицу, и в неё вцепилась какая-то попрошайка, которую потом от Эмили оторвали двое прохожих. Похоже, они все трое были Путешественниками… Но тогда мне это в голову не пришло.

– Я вчера ненадолго осталась дома одна. Именно в это время они и пришли ко мне. Когда всё случилось… Когда моё тело отказалось мне подчиняться… Раньше я думала, что, будучи одержим Путешественником, ты просто наблюдаешь за происходящим как бы со стороны. Но нет. Ты словно засыпаешь, не имея ни малейшего понятия, что происходит с твоим телом, и только время от времени просыпаешься. Я пыталась бороться… Пыталась вытолкнуть ту Путешественницу, вернуть себе контроль… Но тщетно. Возможно, для этого нужно обладать более сильной волей…

Мы немного помолчали. Лицо Розмари стало пепельным, пока она заново переживала вчерашние ощущения. Я против воли испытывала к ней сочувствие. Помнится, Мартин тоже ничего не помнил о тех днях, пока в его теле обитал Винсент.

Наконец, не в силах больше сдерживаться, я выпалила:

– Джеймс что-нибудь говорил обо мне? После вчерашнего?