Книга Селфи на балконе - Алёна Снатёнкова

— Не боятся. — Заканчивает он за меня, скорее всего, понимая, что о своем, именно сейчас, мне разговаривать не хочется.

Хорошо, что я прапорщику своему позвонила. Если бы на его месте была мама, то она бы точно устроила мне допрос с пристрастьем, а потом заставила еще, включить видеозвонок, чтобы лицо мое видеть, когда она вопросы задает.

Пронесло, как говорится.

Машины Корнеева на парковке не было. И даже не удивительно, каким бы пофигистом он ни был, тащиться на учебу в шортах и майке он не отважится. Но если его здесь нет, то где он? И почему я, дура такая, не додумалась посмотреть на месте ли ключи от его тачки?

Пару я отсидела молча, периодически кусая губы, когда впадала в свои думки. Кристина сидела рядом, но кажется, весь мой вид показывал, что нервного ежа, сейчас лучше всего не трогать. Она несколько раз бросала на меня взгляд, но тут же отворачивалась не наседая.

Но недолго длилось моё внутреннее одиночество.

Как только прозвенел звонок, староста вытащила меня из аудитории, заводя за колонну возле окна. Именно туда, где мы с Корнеевым под всеобщим наблюдением стояли.

— Тусь, у тебя все нормально? — тихо-тихо спрашивает девушка, обводя коридор цепким взглядом.

Блин, не люблю я такие вопросы. Терпеть не могу говорить «да», когда на душе кошки когтями своими острыми пишут «нет».

— Вполне. — Получилось? Выкрутилась? — Кристин, прости за вчерашнее. Неудобно получилось. Своими разборками глупыми весь праздник тебе испортили.

Староста удивила меня, когда закинула свои брови на макушку, округляя глаза до неестественных размеров.

— Издеваешься? Да меня половина института с прошедшим поздравила. — говорит она, явно радуясь этому событию. — Этот день рождения я запомню на всю жизнь. И я говорю не про твое общение с Викой. Просто… Корнеев — супергерой. Я ему сообщение отправила, и он буквально минут через десять уже держал за горло Селезнёва.

— Так, это ты ему написала?

— Он не говорил? — мотаю головой. — Тусь, я правда не знала, что делать, когда вы в комнату вдвоем ушли. Зная Вику… Да и Селезнев от двери не отходил, даже меня не подпускал. Прости, я за тебя перепугалась. Хотела в полицию звонить, чтобы они всех разогнали. Но потом решила Корнееву написать.

Ну, теперь понятно, как он в квартире соседнего подъезда оказался.

— Не бери в голову. — успокоила девушку. — Все нормально.

— Точно? Не обижаешься?

— Не-а.

— Кристин, поздравляю. — Синхронно говорят девушки, проходящие мимо нас. Данька, оказывается, как в воду глядел. Староста действительно в центре внимания.

— Спасибо. — отвечает она, а потом снова ко мне поворачивается. — Знаешь их?

— Первый раз вижу.

— И я.

Есть между Кристиной и Викой одно колоссальное отличие. Звягина бы уже торпедой носилась по институту, собирая поздравляшки и привлекая к себе внимание. С Кристиной иначе. Я по глазам вижу, что ей и правда приятно это все, но и одновременно как-то неловко.

— Красотка! — С другого конца коридора орет Суханов, и мне показалось, что стекла звякнули.

Чего орать-то, будто мы на лобном месте.

— Красотка? — удивляется Кристинка, смотря на подходящего к нам Назара.

— С памятью у него проблемы. Имя мое запомнить не может. — Поясняю, но девушку не проведешь.

— Ладно Корней, его совесть в детстве хомяк съел, но ты то, как могла мне такую свинью подложить? — Он смотрит на старосту, и замолкает. — Мадам, я ненадолго отберу у вас эту неблагодарную особу.

— Я на минуту. — Говорю, а потом отхожу с ним в сторону. — Ты, вообще, о чем?

— Значит, пока я там отбивался вместо Дана от малолеток, вы замутили драку года, и меня на нее не позвали.

— Чего?

— Красотка, не надо тут ля-ля. Знаю я, как Дан, Селезнева размотал. А потом и сам еще фонарь заработал, когда на тебя отвернулся.

— Назар, у тебя температура? Не было такого.

Для убедительности я даже руку протянула, чтобы до лба парня прикоснуться. Не горячий. Может, от рождения с головой проблемы, и дело не в жаре? Честно я бы и этому не удивилась.

— Тогда почему их обоих сегодня нет?

— Мне это тоже интересно.

В двух словах рассказываю парню про наше утро, стараясь не упускать деталей. И про уход резкий рассказала, и про ключи, и про оставленный на тумбочке телефон. Назар внимательно слушает, попутно доставая свой гаджет из кармана брюк.

— А машина?

— Не подумала посмотреть.

— Всему вас ба… девушек учить надо. Если без ключей ушел, значит где-то близко. Не привыкли его ноги пешком ходить, понимаешь?

— И где он? Даже если обиделся, мог бы мне прямо об этом сказать, а не уходить молча.

— Он не баба, чтобы обижаться. — тут же вступается за друга. — Слушай, это же ты. Должна быть какая-то причина, чтобы он свалил, одну тебя оставив. Глебу позвоню.

Приложив телефон к уху, он подходит к окну, а я жестами показываю Кристине, что подойду к ней через минуту. Несколько слов, которых я толком не расслышала, и Суханов уже возвращается ко мне, улыбаясь при этом.

— Ну что?

— Поехали, Джульетта? Твой Купидон снова в деле.

Пошла, не раздумывая, правда, все-таки тормознула, чтобы старосту предупредить.

— Скажи, что она медаль получает. — встревает Назар, подсказывая идею для причины моего ухода. — Или лучше статуэтку.

— Да не будут спрашивать. А «эн-ку» я просто ставить не буду и все. — Успокоила она меня, и покосилась на Суханова. Оно и понятно, такой-то бред услышать. Надеюсь, в дурку не позвонит, как только мы уйдем. Парень мне еще нужен. Он про Даню узнал что-то и молчит. Гад — конспиратор.

Мы вышли из здания, и пошли в сторону парковки, где стоял Купидонский форд. И я даже удивилась, когда мы подъехали к нашему дому. Назар быстро сбегал к консьержу, и тут же вернулся.

— Не возвращался?

— Не-а.

И снова дорога. Снова светофоры. Пробки. Удивительно, но остановились мы возле здания, куда однажды меня Корнеев ночью привозил.

— Он на крыше?

— Ты здесь была? — удивляется парень, хлопая дверью.

— Угу.

— Красотка, ну я точно на вашу свадьбу с крыльями и стрелами притащусь.

И зачем Даня сюда пришел? Мог бы и дома посидеть в таком случае. Когда мы уже в лифте поднимались, я все-таки решила спросить об этом у блондина.

— Рассказывай, что тебе Глеб сказал.

— Что они его сюда подкинули. — и плечами пожимает, словно больше ничего не знает. Но я же вижу, что врет. Причем нагло врет.