Книга Сезон - Джона Лиза Дайер

А потом подошел ко мне, желая быть как можно ближе, взял меня за руку, и я почувствовала, как забилось сердце в моей груди.

– Послушай, в прошлый раз, когда я пытался сказать это там, в Нью-Йорке, все вышло не очень хорошо, – сказал Эндрю тихо.

– Многое произошло с тех пор.

– Я действительно думаю, что влюбился в тебя, Меган. И если ты не ответишь мне взаимностью, я пойму. Но скажи, допускаешь ли ты хоть малейшую возможность… Я должен знать.

Какой ответ я могла ему дать? Только правду.

– Я думаю о тебе каждый день, – сказала я.

И тогда он поцеловал меня. По-настоящему. И я поцеловала его в ответ.

В зале заиграла музыка, и Энн высунулась в дверь:

– Меган! Мы начинаем.

Мы перестали целоваться, но он все еще держал меня в объятиях.

– Я должна идти, – прошептала я.

– Ты будешь здесь после?

– Я никуда не уйду.

За кулисами мы все выстроились в алфавитном порядке, в каком должны были выходить на сцену. Я была почти в самом конце, позади меня была только Сидни.

– Мисс Эшли Харриет Абернати!

Появилась Эшли номер один, взяла за руку своего отца и грациозно подошла к сцене. Она выполнила очень приемлемый техасский поклон. Ее ноги медленно согнулись, а голова почти коснулась пола. Затем она легко выпрямилась и пошла обратно. Ее отец привел ее за кулисы.

– Вперед, Эшли, – прошептала Эбби и легко стукнула ее кулаком, и все мы, кроме Лорен, шагнули вперед, чтобы тихо поздравить ее.

А Энн и вовсе ее крепко обняла.

– Мисс Лорен Элоиз Бэттл!

Лорен поднялась под громкие аплодисменты и взяла отца за руку. Она шла быстро, но на сцене слегка заколебалась. Уже подойдя к краю, она собралась, а затем начала кланяться. Гости начали хлопать. Она присела почти до самого пола, и все захлопали еще сильнее, выражая восторг столь глубоким поклоном. А потом аплодисменты стали стихать – все поняли, что она не может подняться, и совсем прекратились, когда Лорен задрала голову и громко прошептала своему отцу: «Помоги мне!» Он выскочил на сцену, и с его помощью она выпрямилась и прошла за кулисы. Горячие слезы текли по ее лицу. Эшли номер два подошла к ней с намерением утешить, но Лорен вывернулась из ее объятий и убежала прочь, игнорируя нас всех. Мы переглянулись. Очень грустно.

– Мисс Эшли Дайанн Колберг!

Эшли номер два взяла себя в руки, вышла на сцену и сделала очень хороший поклон.

– Мисс Маргарет Эбигейл Лукас!

– Иди, Эбби! – прошептала я кузине.

Она сияла, поклонилась отлично и сорвала шквал аплодисментов. Я была следующей, а за мной шла Сидни. Я все еще беспокоилась о своем техасском поклоне. Я знала, что у меня никогда не получалось опускаться полностью и я никогда не могла по-настоящему согнуть левую ногу. Я лихорадочно раздумывала о том, как быть, когда Сидни заговорила со мной впервые со времен обеда в Нашере.

– Тогда я тебе не поверила. Не думала, что ты не станешь держать это в секрете, – тихо сказала она.

Я сразу поняла, о чем она говорит.

– Серьезно, почему? – спросила я, оглядываясь назад.

Она выглядела задумчивой и серьезной.

– Просто… твоя сестра была здесь… и твоя кузина. Не то чтобы вы были настроены против меня, но я была уверена, что ты просто им обо всем расскажешь, потому что… ну… это же забавно! Новая сплетня. А что знают три человека, то знают все. Я провела последние четыре месяца, каждый день ожидая разоблачения. Но ты ведь никому не говорила, так?

– Ни единой душе. Я не думала, что это вообще кого-то касается.

– Я не верила, что дотяну до финального бала, – грустно усмехнулась Сидни. – Как только я увидела тебя, то решила, что мои дни как дебютантки сочтены. Если бы Лорен и Эшли узнали обо всем, они бы сделали мою жизнь невыносимой, и я сама бы ушла. Я так волновалась все это время, что месяц назад не выдержала и пришла к родителям, просто чтобы подготовить их к тому, что, на мой взгляд, непременно должно было случиться.

– Вот это да. И как все прошло?

– Лучше, чем я могла даже мечтать, – улыбнулась она. – В любом случае, сейчас я просто хотела сказать спасибо и пожелать удачи.

– Да всегда пожалуйста. И тебе удачи.

Эбби повернулась и показала мне большой палец. Мы дали друг другу пять, а потом кузина пошла обнять Энн. Я разгладила платье, облизала губы и шагнула к кулисам.

– Мисс Меган Люсиль Макнайт!

Я вышла в зал, залитый ярким светом софитов, и услышала аплодисменты. Я взяла отца под руку, и он медленно, величественно повел меня к сцене. Я вежливо кивнула ему и поднялась наверх. Казалось, я шла очень долго, и толпа постепенно удалялась. А потом, находясь уже в двух шагах от края сцены, я решила попробовать новую версию техасского поклона, которую никогда не репетировала и которую сама только что придумала. Чувствовала я себя так, будто шла по канату над ареной цирка без страховки.

Я остановилась, посмотрела на толпу и начала кланяться. Но вместо того, чтобы аккуратно согнуть правую ногу, я выставила ее вперед и, опираясь на левую ногу, поклонилась. Такое положение называлось в спорте пистолетом. Я делала его все время на тренировках, а благодаря пышной юбке зрителям было невидно, какое именно положение занимают мои ноги. Перенеся вес на левую ногу, я опустилась одним плавным, грациозным движением до самого пола. Аплодисменты стали громче, нога слегка задрожала от напряжения, но никто ничего не заметил. Я задержалась в этом положении чуть дольше, чем остальные дебютантки, и тогда, когда гости уже начали думать, что у меня могут быть такие же проблемы, как и у Лорен, я напрягла мышцы и легко выпрямилась. Толпа взревела, восторгаясь моим «идеальным» техасским поклоном. Я улыбнулась, помахала в обоих направлениях и побежала обратно к папе, который с гордой улыбкой повел меня за кулисы. Все закончилось.

После того как мы обнялись, мама принялась рассказывать всем встречным и поперечным о моем разговоре с миссис Гейдж, о том, как я упомянула старого Ангуса, а затем закончила словами: «А теперь, извините, у меня дебют!» Все умирали от смеха, и, похоже, я, сама того не желая, стала местной легендой.

Зак и Джулия подошли поздравить меня, и сестра кинулась ко мне обниматься.

– Я так горжусь тобой! – воскликнула она.

Бал по традиции открывали отцы, танцующие с дочерями. Выйдя на танцпол, папа положил одну руку мне на плечо, а другую – на талию, и мы медленно заскользили в такт музыке.

– Ты вроде как стала выше? – спросил он.

– Это трехдюймовые каблуки!

– А когда ты научилась ходить на трехдюймовых каблуках?

– Я многому научилась за последние несколько месяцев, – улыбнулась я.