Книга В осколках тумана - Сэм Хайес

— Я больше не выдержу, нет, нет, нет…

Моя дочь опускается на пол и плачет жалобно, как в тот самый первый миг своего появления на свет.

Эд и Марри все утихомиривают Грэдина, а я припоминаю, как они с Бренной прибыли в Нортмир. Я тогда обвинила их в краже тридцати фунтов, и Грэндин в ярости от подобной несправедливости перевернул стол. Так что же стало причиной для взрыва куда как более мощного?

— Значит, так, молодой человек. Я вас арестовываю, — свирепеет Эд, получив очередной удар. Под левым глазом у него алеет ссадина. — За нанесение ущерба и нападение на полицейского. Вы имеете право хранить молчание, однако это может быть истолковано против вас, если вы умолчите о фактах, на которые затем решите сослаться в суде. Все, что вы сейчас скажете, будет истолковано как свидетельство.

— Крошка! — Грэдина трясет. Он уже угомонился, и глаза у него печальные и поразительно спокойные. — Помоги мне, Крошка. Не разрешай им засадить меня в тюрьму.

Эд защелкивает наручники на заведенных за спину руках Грэдина.

— А кто ж виноват, придурок? Зачем ты это сделал?

Бренна, по своему обыкновению, стоит привалившись к дверному косяку. Она пытается отстраниться от брата, от его вспышек ярости, от их общего прошлого, от себя. Бренна не в силах ему помочь, но не хуже меня понимает, что дела его плохи. В этот свирепый приступ Грэдина ввергло возбуждение, у него есть тайна, которую он так пытается сохранить. Это чувство вины разгромило мою кухню. Не Грэдин.

Эд поднимает стул и толкает на него подростка:

— Сиди здесь и не рыпайся.

Грэдин так напуган, что едва может дышать, не то что рыпаться. Марри держит оборону у задней двери, но лучше бы он помог Джулии, которая так и сидит на полу, окруженная морем осколков.

Эд снова наклоняется ко мне:

— Мэри… Мэри…

Я мысленно произношу: «Все не так…»

Марри

Я поднимаю ее туфлю. Потом браслет, кардиган, обруч для волос, коробку с бумажными платками. И наконец саму Джулию.

— Мамочка, что с тобой?

Алекс всегда называл ее только «мама». Он гладит ее руки, плечи. Джулия вздрагивает.

— Мама расстроилась из-за Флоры, — объясняю я и проглатываю комок страха, стоявший в горле после того, как Эд вместе с Грэдином покинули Нортмир. — От этой неразберихи ей стало еще хуже.

— Я сейчас подмету здесь, — предлагает Алекс.

Я ободряюще улыбаюсь ему, затем надеваю пальто и говорю сыну, что он остается за старшего, — я верю в магию еще одного шанса.

— Присмотри за мамой. Проследи, чтобы им с бабушкой было тепло, дай им выпить чего-нибудь горячего. Поищи целые чашки. И не открывай дверь никому, кроме меня и дяди Эда. От телефона далеко не отходи. А я найду твою сестру. — Потрепав Алекса по плечу, решаюсь поцеловать его в макушку.

— Давай, папа! Найди Флору! — кричит он мне вслед.

Через секунду я снова в кухне — забыл ключи от машины. Подмигиваю Алексу и посылаю воздушный поцелуй Джулии. Она отвечает мне тем же, и это самое большое потрясение в моей жизни.

Эд один у себя в кабинете. Он курит, подавшись к монитору компьютера. Я вхожу, и он оглядывается на дверь:

— Что, дежурный опять заснул?

— Нет, на посту, как и полагается. — Я сажусь напротив, вторгаясь в задымленную зону разочарования и отчаяния. — Вид у тебя не лучше, чем у меня.

— На поиски Флоры брошены все люди. Руководит один из наших лучших сыскарей. Я попросил, чтобы к расследованию присоединились специалисты по киднеппингу. Они приедут утром. И завтра же я собираюсь еще раз обследовать реку, Марри.

— Она жива, Эд.

— Прошло два дня, и если произошел несчастный случай и она упала в воду, то… — он смотрит в сторону, — то завтра тело всплывет. Прости, Марри.

Мне нечего ему прощать. Пока. Пока! Я вскакиваю и впечатываю кулак в стол.

— Она жива. — Голос у меня тугой, как стянутая на горле петля. — И ты должен ее найти.

И тут компьютер Эда вдруг прекращает надсадно жужжать и выплевывает список имен. В самом верху — доктор Дэвид Карлайл.

Я достаю из кармана пиджака маленькую металлическую флягу, но она пуста. Швыряю ее на стол, и, проехавшись по гладкому пластику, фляжка летит на пол.

— Если хочешь, в шкафу есть виски. — Похоже, Эд и сам бы с удовольствием выпил.

— Нет. Не нужно.

Тело кричит о желании выпить. Алкоголь помог бы мне сосредоточиться, и на пару с Эдом, который не возражает против моего присутствия, мы собрали бы картину по кусочкам.

Если появятся новости о Флоре, мы узнаем о них первыми.

— Что ты искал в базе?

Эд играет мышкой, и черно-белая колода из восьмидесяти четырех лиц скользит по монитору то вверх, то вниз.

— Местных преступников, уже отсидевших, просто подозреваемых — в общем, всех, кто на свободе и живет в радиусе десяти миль от Нортмира.

— Но откуда в базе Карлайл? Он ведь поселился здесь совсем недавно.

— А вот и нет. — Эд наливает нам по порции виски. — В принципе, рабочий день закончился, так что можно. Я ведь не должен говорить с тобой о Карлайле.

Я отталкиваю стакан с виски:

— Нет, не надо.

Поворачиваю стул, чтобы лучше видеть экран компьютера. Не буду пить. Сейчас и без выпивки моя жизнь напоминает ад.

Инстинктивно Эд пытается закрыть экран, но тут же разворачивает его ко мне.

— Мне не следует тебе этого говорить, но Карлайла обвиняли в изнасиловании еще в семидесятых. — На мониторе появляются изображения доктора в профиль и анфас. — Прости, что не сообщил об этом тебе и Джулии. — Эд вливает в себя виски и морщится. — Господи, я не имею права, но в таких обстоятельствах… — Он закрывает ладонями лицо.

Я поражен. Смотрю то на Карлайла, то на бокал с виски. Оба мне отвратительны.

— Что он сделал в тот раз? — Я встаю. Снова сажусь. — Изнасиловал кого-то? Почему я не знал об этом? Я же его адвокат, черт побери! — Похоже, не очень хороший адвокат.

— Это было в семьдесят шестом году. Ему предъявили два обвинения. Истица заявила, что ее изнасиловали, но Карлайл настаивал, что все произошло по согласию, и присяжные его поддержали. Кроме того, его обвинили в нанесении тяжких телесных повреждений, но об этом сохранились обрывочные сведения. Я так и не раскопал, о каких повреждениях шла речь. Как бы то ни было, свидетельств, подкрепляющих обвинение, не нашлось. — Эд одним глотком осушает стакан. — Не вини себя, Марри. Зачем Карлайлу рассказывать о том, что он побывал под судом, если он не обязан этого делать, тем более что его оправдали? Не думай, что мы не навестили его после того, как пропала Флора. Он значился первым в моем списке. Мы его не нашли, — предвосхищает Эд мой вопрос.