Книга Охотящиеся в ночи - Яна Алексеева

— Смотри, — прошептал Павел. — Свидетельствуй!

И продолжил активировать чары. Кольца на его пальцах загорались одно за другим.

Так и быть, сосредоточусь, все остальное — потом.

И я внимательно смотрела, как черная тень барахтается в серо-серебристой каше, все более истончаясь. Вот уже тонкие руки замелькали в воздухе. Тогда еще раз взметнулась в воздух плеть, обрывая остатки золотой сети. Вампир резко развел руки, между пальцами будто бы заструился серебристый поток, который упал на землю ровным пятиугольником.

Резкий хлопок, волна горячего воздуха — и в центре рисунка осела тонкая ломаная фигурка в лохмотьях. По кивку Павла я перешагнула линию и подхватила мальчишку под мышки. Дышит.

— И кто это? — спросила я, разглядывая тонкое бледное лицо.

— Выясним. Сейчас! — отрывисто бросил Павел, отбрасывая плеть.

Да, мне тоже интересно… Это же просто ангелочек какой-то, лет пятнадцати на вид. Вряд ли он подходит под заданные параметры. И ни следа тьмы. Если бы своими глазами не видела, что это — Одержимый, не поверила бы. Вот потому и нужен свидетель.

Пока вампир, шипя и ругаясь, избавлялся от пустых колец и тонким лучиком силы чертил на земле сложный многогранный ритуальный круг, я огляделась. Котлован, больше похожий на глубокий овраг, какие-то хлипкие полупрозрачные строения и вокруг, насколько хватает глаз, ровная, как доска, степь. Тишина, в самый глухой ночной час даже трава не шелестит, душный воздух забивает горло, но небо потихоньку очищается, одна за другой острыми иглами зажигаются звезды.

Марина по-прежнему лежала без сознания. Вся в синяках и царапинах плюс пара ожогов от чужеродной силы. Но ничего, выживет.

Обнимая едва дышащего убийцу, я шагнула внутрь узора. Павел, подхватив сирену, устало двинулся следом. Он крутанул на пальце последнее кольцо, мгновенно рассыпавшееся прахом, слабо засветился узор перемещения, и нас слизала ласковая темнота.

Мы ожидаемо выпали из тьмы во дворе резиденции Пьющих кровь. Я опознала место только по застрявшему в памяти запаху, поскольку перед глазами сейчас стояла серая пелена, в которой двигались смутно различимые фигуры. Я судорожно выдохнула, избавляясь от полынной горечи, застрявшей в легких.

Вот и все.

— Что-то ты рано успокоилась, — буркнул над ухом мой вампир.

Я что, опять вслух говорю?

— Именно. Нам надо отдохнуть.

— Немного, — согласилась я, роняя на землю пленника.

Живая гибкая тень выделилась из окружавшей нас пелены, подскочила и подхватила тело Одержимого. Еще одна выхватила у Павла пребывающую в беспамятстве Марину.

Ну а совещались мы в том же самом уютном зале-кабинете, куда я пробралась на ощупь, плотно прикрыв глаза и сосредоточившись на ощущении твердой земли под ногами. В голове творился бардак. Незнакомые воспоминания заполнили сознание цветными картинками, и мелькали там почему-то кружащиеся в вальсе новогодние игрушки. Разноцветные шарики, мишура и гирлянды, сверкающие во тьме веселыми огнями.

Но я никогда не встречала Новый год так… глупо.

Так что разбирались полеты и принимались решения без меня. Я же бессильно осела на стуле, пропуская мимо ушей разговор и пытаясь упорядочить царящий в сознании хаос. И очнулась, только поняв, что под когтями заскрипел, исходя стружкой, край стола. Зато в голове прояснилось, все лишнее и странное оказалось заперто в очередной кладовочке, вроде той, в которой хранилась память предков.

Лена сидела, вперив в пространство затуманенный взгляд. И ни на что не реагировала. Впервые, пожалуй, он видел, как живая и подвижная, словно ртуть, волчица опускается в неизведанные глубины собственного разума, отрешаясь от реальности.

Это беспокоило. И куда больше, чем необходимость сделать доклад перед конклавом. Павел смутно подозревал, что был-таки у Одержимого сообщник. Даже не сообщник, а вдохновитель и покровитель. Иначе какой смысл в произошедшем, какая тут выгода для дальнего родича временного владыки? И неожиданно четко прорезавшееся в полукровке родство с семейством Свертхальде…

Что-то произошло с Охотящейся в котловане. Что-то странное, не похожее на то, что случилось с ним, Мариной и убийцей.

Последний — так просто резко помолодел, забыв о том, что он натворил. На вид испуганно озирающемуся мальчишке было лет пятнадцать. И кому-то из присутствующих на конклаве это выгодно.

Павел заставил себя сосредоточиться, обводя взглядом спорящих русалов. Кивнул сам себе. Пора начинать.

Продержалась я недолго. К тому моменту, когда в зале заседаний начали собираться гости, у меня в голове царил хаос. Не замечая ничего вокруг: как суетились хозяева, как хлопотали над Мариной целители, как Павел колдовал над убийцей, — я просто сидела, схватившись за голову, в самом дальнем углу большого помещения, стены которого были отделаны зеркалами. И дробящиеся отражения светильников в сотнях зеркал только добавляли головной боли.

Воспоминания прокручивались, раз за разом повторяясь, но все же чаще всего мелькал странный светильник со свечой внутри да колыбельная, напеваемая ласковым и нежным голосом. И так снова и снова, снова и снова…

Резкий хлопок ладонью по столу оборвал цепочку видений. Затих и гомон споров, фоном метавшийся по помещению. Павел поднялся, резко выпуская шлейф силы. Тьма на миг облизала светлокожих гостей и мрачных хозяев. Хмыкнув, вампир снова уселся за стол, круглой черной кляксой торчащий посреди зала. Напротив расположился хозяин, взблеснув золотом магии. Начали рассаживаться и гости.

Мимолетно отметив наличие всех претендентов на трон Черномора, я выпрямилась. Взгляд блуждал, отслеживая видения, фигуры людей расплывались, только ауры разноцветными всполохами просвечивали сквозь сумрак кружащегося в лабиринте разума.

Марина сидела рядом и выглядела странно. Казалось, вся человеческая, магическая часть с нее слезла, как шкурка со змеи. Осталась только надменная сирена, замершая по правую руку Павла ледяной статуей. Я сидела по левую, а бывший Одержимый испуганно озирался в дальнем углу под конвоем двух Пьющих кровь. Он был растерян и не понимал, что происходит. Более всего он был похож на опьяневшего подростка, пойманного родителями за распитием коллекционного коньяка. И ничуть не напоминал то потустороннее, пахнущее тьмой, гнилью и смертью нечто, вырвавшееся из-под контроля.

Хм… а мог ли он призвать демона в первый раз сам? Эта мысль меня захватила, отчего я пропустила начало заседания, пытаясь рассчитать количество силы, необходимое для изначального вызова твари. Это славно отвлекало от творящейся в разуме жути.

Итак. Парнишка — человек. Я аккуратно попыталась взять его след и поморщилась от боли, кольнувшей виски. Чистая кровь, запах со вкусом горькой соли и ветра, белого мела и прогретого солнцем песка. Хм… Свертхальде? Теоретически парнишка вполне может быть племянником покойного мага, временно занимавшего трон Черномора. И магом он тоже может быть. Сильным. Когда вырастет. А вот родственником моей русалки?.. Чем-то они похожи. Если учесть, что в крови Марины есть и человеческая магия, то все может быть.