Книга Красная книга начал. Разрыв - Дмитрий Владимирович Иванов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Конечно, она была еще слаба. И даже те удары, которые доставались нор Амосу, не были опасны поодиночке, но серии, которые проводила взбешенная Кара, сокрушали.
Уворачиваясь и ставя блоки, Альбин успел отметить, что кулачки у соперницы весьма крепки, а по скорости он ей немного уступает. А был бы у нее в руке хотя бы ржавый и тупой нож, Альбину нипочем бы не встретить следующего рассвета.
Отступая под напором девчонки, нор Амос не заметил, как она загоняет его в угол. Вот он увернулся от опасного удара в голову, сделал шаг назад и почувствовал спиной ствол дерева. Кара восторженно закричала, усиливая напор. Загнав противника в угол, она собиралась забить его, ибо в ограниченном тремя деревьями пространстве юноша сильно уступал девушке. Прицелившись для коронного удара в гортань, она провела быстрый финт, ударила ногой в голень и выстрелила сложенной щепотью ладонью, уже предвкушая, как сомнется под пальцами кадык, почти увидев, как юноша корчится на земле, разрывая ногтями свое горло в попытках еще раз впустить в свои легкие порцию воздуха.
Вдруг ее рвануло назад. Не достав до противника каких-то пары сантиметров, девушка стремительно отлетела, покатившись по увядающей траве. Над ней замер жнец, удивленно рассматривая Кару. Он угрожающе сформировал в руке ловчую петлю, давая понять девушке, что новая попытка атаковать юношу не пройдет.
– Ты чего? – хрипя от проснувшейся в груди боли возмутилась Кара. – Ты же слышал, что он сказал. Убей его…
– Я, кажется, что-то пропустил, – Сатхи отпустил функцию и присел над девушкой, рассматривая рану в боку. – Что он такого сказал?
– «Он», кстати, тоже здесь. И тоже не понимает, – Альбин отлип от дерева, но подходить не спешил.
– Он же назвал Слизня своим другом. Он заодно с ним, а нам тут лапшу на уши вешал. Убей его. Он заманит нас в ловушку и предаст.
– Стоп, стоп, – Альбин поднял вверх ладони, делая шаг к девушке. – Ты меня не поняла. Я просто… оговорился. Я не знаком лично ни с этим бандитом, ни с его шайкой. Это я просто сказал, чтобы… подразнить тебя. Кто же знал, что ты бешеная…
– Он врет, – убеждала девушка Сатхи, который, прищурившись, разглядывал дворянина. – Я ему не верю. Его надо убить, пока не вышло худа.
– Тихо, – Сатхи бросил на девушку тяжелый взгляд. – Сейчас никто никого не убьет. Сейчас мы просто сядем, тихо и мирно, и поговорим. Альбин воскрешает костер, а ты, – он досадливо сжал зубы, – снимаешь рубашку: не дай боги, придется снова шить.
– Итак, – начал жнец после перерыва, – ты нас выследил, как?
– О, это было совсем несложно… – Альбин осекся, а затем все же продолжил: – Вы явно городские жители. Не умеете совершенно ходить по лесу. Столько следов оставили, по ним и слепой пройдет.
– Слепые нас пока не посещали, – в голосе мужчины послышалась настороженность. – Сколько вас тут?
– Не беспокойтесь, я один. Я выследил вас от города: там вы странно повели себя перед воротами. Из города путь один, я прошел до Перекопа. Эту деревушку ни один путник не миновал бы, отправляясь в западном направлении. А вы там не засветились. Потому я и решил, что вы здесь в лесах. Хотя место, где вы свернули с дороги, мне просто посчастливилось найти. А дальше по следам было просто…
– Понятно, – протянул мужчина. – Не понятно только – зачем?
– Вы были несколько дней назад в веселом доме, который таинственно сгорел. Пострадали люди, кое-кто погиб не от огня. Мне нужна информация. Судя по тому, как вы покинули то место и город в придачу, она у вас есть.
– Допустим, ты не врешь, с чего нам помогать тебе?
– Потому, что я могу помочь вам, – Альбин обезоруживающе улыбнулся. – Вы здесь прячетесь явно неспроста, но прятаться не умеете. Девушка ранена к тому же.
– Я тебе не верю, – отрубил мужчина.
– Я тебе тоже, – поддакнул юноша.
Механик был не в духе. Его хмурое настроение было отчасти связано с не менее хмурым небом, щедро одаривавшим влагой притихший город. Мелкие капли огромными армадами атаковали с небес начинающие краснеть и желтеть листья. Иногда, собравшись с силами, им удавалось одержать победу, и тогда мокрый лист неспешно пикировал на землю, уже достаточно усеянную телами его собратьев.
Если ранее Калинича еще мучила неопределенность встречи, то сейчас он почти уверился, что дама не придет на свидание. Такая замечательная возможность отказаться от прогулки ну никак, по его мнению, не может быть проигнорирована леди Виолой. А следовательно, он, пришедший на час раньше и вымокший до нитки в своем легком плаще и модных туфлях, просто зря теряет время, проводя его в надеждах.
Тем не менее Механик не уходил, словно привязанный барс на длинном поводке, он мерил шагами пространство, обходя приметное дерево в Ботанических садах снова и снова. Его ствол, разделяющийся на три части в метре от земли, чтобы потом снова сойтись воедино под самой кроной ярко-красных по осени листьев, напоминал ему развороченную грудь, из которой вырвали сердце.
По вечерам в развилке ствола смотрители зажигали небольшой огонек, который превращал необычное дерево в изящный светильник. Но не сегодня. В такую погоду дождь, словно слезы всех отвергнутых, собирался влажными ручейками на мозаичной коре.
Сад вымер. Мир непривычно сжался до тонущих в мороси деревьев и небольшого пятачка, уже порядочно истоптанного Калиничем. Посыпанные гравием дорожки не позволяли земле превратиться в грязевую трясину, но противно шуршали с каждым шагом.
Механик не любил новомодных сверкающих хронометров, обычно полагаясь на собственное чутье времени, но сегодня и оно сбоило. Калинич был несчастен. Так несчастен бывает человек, потерявший цель, так несчастен бывает мокрый котенок, выброшенный злым мальчишкой под дождь, так несчастны бывают маленькие дети, не видящие в своем эгоизме причин и побуждений.
Он почти ненавидел ее. Она заставила его с глупым видом ждать в вымершем царстве растений. Она сбивала его мысли и расстраивала прежде почти безупречный инструмент контроля за телом и духом. Она заполнила его мысли своими яркими глазами, тихими словами и неслышными вздохами. Ее аромат пропитал его волосы и пальцы, а ее звонкий смех, словно ржавый гвоздь, царапал изнутри грудь.
Механик подошел к дереву, провел пальцами по шершавой коре, уткнулся лбом, чувствуя, как по разгоряченному лицу стекают капли. Ее шаги, легкие, почти неслышные, преследовали его повсюду. Вот и сейчас казалось, обернись, а она – за спиной.
Слово маленький пальчик с легким нажимом провел дорожку вдоль позвоночника.
– Боги, да вы же промокли насквозь, – послышалось из-за спины. – Где ваш зонт, мастер?
