Книга Коварный камень изумруд - Владимир Дегтярев

— Пятьдесят тысяч рублей — таков имущественный ценз на получение российского паспорта и... для возвращения дворянского звания. Исключительно серебром, — быстро уточнил Бенкендорф.

Он отчего-то назвал свой оклад жалованья за десять лет.

— А мой компаньон, О'Вейзи, какой ценз должен объявить, дабы получить и российское гражданство, и дворянство, и паспорт?

— Тоже пятьдесят тысяч рублей, — ответил Бенкендорф и позвонил в золочёный колокольчик.

Двери в кабинет распахнулись, два рослых и безбородых сотрудника тайной канцелярии государя Александра Павловича вошли и застыли, ожидая указаний.

— Хорошо, что зашли, — похвалил сотрудников Егоров. — Мне сейчас потребуется нож, который я вижу на столе. Без вашего присутствия господин Бенкендорф весьма бы сильно заволновался. Когда я возьму нож.

Бенкендорф не успел что-то проорать своим людям, как Егоров взял со стола нож для разрезания бумаги, полоснул им подклад своего сюртука и вынул наружу пятнадцать векселей американского «Банка Пирпонта Моргана». Вернул на место нож и рядом с ним положил стопку векселей:

— Здесь векселя самого крупного в Америке банка. На сумму сто пятьдесят тысяч американских долларов. Векселя обеспечены золотом. На наши рубли в этих векселях значится сумма в триста тысяч рублей серебром... А я думаю, что больше...

Александр Христофорович Бенкендорф осторожно взял один вексель. Красочно разрисованная бумага, с тремя нешутейными круглыми орлёными печатями свидетельствовала, что гражданин Америки Александр Егорофф получил этот вексель в обмен на свои личные акции «Американо-Русской Акционерии».

Не подкопаешься. Хотя...

— Получить подтверждение законности векселей, предъявленных вами, Александр Дмитриевич, можно будет только завтра, — совершенно ласковым голосом сообщил Бенкендорф. — В Министерстве финансов империи. И завтра же, при положительном решении их законности, данные векселя можно будет обменять на российские деньги.

— И совершить прочие дела, ведущие к нашему устроению в качестве граждан Российской империи. Так?

— Завтра, господа. Завтра.

Егоров сунул векселя во внутренний карман, подмигнул О'Вейзи. Добродушно улыбнулся в растерянное лицо Бенкендорфа:

— А сейчас прикажите доставить нас в приличный отель... э-э-э... в гостиницу или как здесь называется место, где останавливаются люди с приличным финансовым положением?

— Мои люди доставят вас в особняк графа Хитрово. Он сдаёт свой весьма богатый флигель как раз иноземным купцам и дипломатам. Берёт недорого — сто рублей в день...

— Пятьдесят долларов в день? — впервые подал свой оглушительный голос О'Вейзи. — Вы не ошиблись, господин администратор?

— Не ошибся, — весело отозвался на должность «администратор» господин Бенкендорф. — Цены у нас не американские, а русские цены. Нормальные... У вас будет два кучера, двадцать лошадей, карета и две коляски, пять лакеев и два повара...

— Баня у него есть? — вмешался Егоров.

— Три бани есть.

— Поехали, мой компаньон! — Егоров хлопнул О'Вейзи по плечу. — Давненько мы не парились в русской бане!

Глава пятьдесят вторая

Дмитрий Александрович Гурьев, министр финансов Российской империи, поутру находился в раздражённом состоянии. Государь, неделю назад обещавший подписать проекты указов насчёт выправления финансового состояния империи, тех указов не подписал. Государь обещал всегда много, а вот делал... делал — мало. И долго. А в такой огромной империи каждый час на учёте. Не токмо, что каждый день. Империя требует денег, денег и денег.

А вот нету их, этих денег. Ибо государь думать изволит... где деньги взять!.. Некоторые люди при той долгой думе государя императора договорились даже до того, чтобы всех крестьян от дворянской зависимости — освободить. Пусть, мол, уцепят себе свободу за деньги! Тогда и государство оживёт...

Дмитрий Александрович про такие разговоры предпочитал молчать. Не встревать. Некогда ему. А сейчас, поутру, как обычно, заказал себе через личного министерского лакея крепкого чая, достал из стола редкую даже в столице сладость — американский сахар — и стал ожидать прибытия людей с пачкой американских векселей. О тех людях его информировал как раз Бенкендорф. И весьма принципиально просил проверить подлинность финансовых документов, выписанных на «JP Morgan Bank»...

* * *

Чего скрывать, для министра финансов векселя банка Моргана были просто сказочной удачей. Ибо чуть более недели назад в Санкт-Петербурге изволил пребывать некто барон Халлер, предъявивший Министерству финансов империи счета за поставку английских ружей и патронов русской армии, недавно действовавшей против турок. Наглый барон только ухмылялся, когда главный интендант его величества генерал-аншеф граф Шувалов, присутствовавший при той беседе, совсем свирепо и громко сообщил Халлеру, что русские солдаты прокляли английские ружья. И что англы сподличали: туркам поставили свои дальнобойные ружья, стрелявшие на полторы версты, а русским поставили старый хлам, стрелявший всего на половину версты. Турки из-за эдакой подлости просто целыми ротами расстреливали русских солдат.

Барон Халлер слушал армейского интенданта, ухмылялся и снова совал под руку Дмитрия Александровича счета на общую сумму шестьдесят тысяч английских фунтов стерлингов.

— Или платите в американских долларах, господин министр, — ухмылялся толстыми губами барон Халлер. — Это будет — сто пятьдесят тысяч долларов. Или платите рублями. Ну, ладно, я согласен получить и серебряными рублями... Каков нынче курс валют в Европе на сегодняшний день, полагаю, вы, господин министр, знаете!

Интендант, граф Шувалов, не выдержал баронской иноземной наглости, выругался русским окопным матом, подписал счета и вышел из кабинета министра, яростно хлопнув дверью.

И министр Гурьев немедля бы подписал счета и приказал бы выправить чек для предъявления его в государственное казнохранилище, дабы заплатить наглому барону ассигнациями. Но клятый барон настаивал исключительно на расчёте наличными деньгами! А не имелось в казне серебра! И сейчас не имеется! Есть золото. Но золото личным указом его императорского величества было запрещено использовать в виде платёжного средства. На этом тоже настоял, кстати, Дмитрий Александрович Гурьев...

Барон Халлер оставил министру свои счета и обещал вернуться из Англии через пару недель. Значит, не сегодня, так завтра будет здесь... И опять потребует денег! Которых в империи нет! В прямом обороте нет...

У частных лиц деньги есть. И немалые. Но нынче, после войны, у частных лиц нельзя было занять такую огромную сумму. Дворянство, будто в предчувствии некоего скорого государственного катаклизма, божилось, что ни денег, ни драгоценностей после нашествия клятого Наполеона у них не осталось!

А предстояло отдать Англии, через явное посредничество наглого барона Халлера, более двух миллионов русских рублей серебром! Вроде вот... помелькали долларами... И то хлеб... Отдадим и долларами...