Книга Ключ Хирама - Роберт Ломас

Нам хотелось бы особо отметить, что в верхней части рампы в юго-западном углу алтаря имелись два дренажных отверстия для стока крови при жертвоприношении и большой мраморный блок с кольцом в центре. Если поднять блок за кольцо, то открывается доступ к подземелью, расположенному под алтарем. Во время церемонии посвящения в Первую Ступень к кандидату обращается брат, стоящий в юго-западном углу масонского храма, призывая его вести моральную и возвышенную жизнь. Перед братом, произносящим речь, находится мраморный блок с небольшим кольцом в центре, подвешенный через блок в треножнике. А не может ли здесь быть связи, заинтересовались мы? (См. фото 27.)

Мы чувствовали, что речь Иакова, обращенная к своим по следователям, очень важна и подтверждает роль Иакова и его отношение к брату во время распятия. Каким-то образом эти слова исчезли из Нового Завета. Скорее всего, намерен но, а не случайно: как мы уже отмечали, проводилась совершенно определенная политика по умалению верховного положения Иакова в Церкви после смерти Иисуса в пользу Петра, который попал под влияние Павла.

Доказательство того, что текст содержит слова именно Иакова, находится в истории Понтия Пилата, умывающего руки, чтобы показать: хотя он скрепил приговор своим именем, но ответственности за убийство не несет. Обычай умывания рук был не римским, но кумранским. Это была церемония Кумранской общины и ессеев, и, следовательно, история Пилата, умывающего руки, была позднейшим добавлением, а не отчетом о реальных событиях. Источником является отрывок из Второзакония, к которому обратился Иаков; умывание рук было знаком неповинности в убийстве, который делали, разумеется, после, а не до того, как оно произошло. Когда на ходили тело и измерениями определяли ближайший населенный город, старейшины должны были привести бычка, еще не знавшего ярма, отрубить ему голову и после этого умыть руки над телом, повторяя «наши руки не пролили этой крови, наши глаза не видели ее». В следующей строке содержится призыв к Богу «не возложить невинной крови на свой народ израильский, а кровь да будет прощена им».

Очевидно, что авторы синоптических Евангелий знали описанную в Ветхом Завете процедуру заявления о невинности: например, Матфей вложил следующие слова в уста Понтия Пилата в главе 27, строфы 24–25:

«Пилат, видя, что ничто не помогает, но смятение увеличивается, взял воды и умыл руки перед народом, и сказал: невиновен я в крови Праведника сего; смотрите вы. И отвечая, весь народ сказал: кровь Его на нас и на детях наших».

Если мы сравним отрывок из Второзакония со строфой из Матфея, то их подобие очевидно:

«наши руки не проливали этой крови, наши глаза не видели ее»;

«не виновен я в крови Праведника сего, смотрите вы».

Заявление о невиновности по Ветхому Завету основано на клятве человека, который не сделал или не видал убийства; в данном случае Пилат говорит, что не виновен в деянии: евреи, вот кто видел деяние. Первый, кто изложил события в такой трактовке, не мог не знать о словах Иакова после распятия. На основе его обвинений в частичной вине толпы и построен эпизод. Иаков и вообразить себе не мог, как вскоре будут искажены его слова неевреями, обвинившими еврейский народ виновным на все времена. Заявление, будто собравшаяся толпа проклинала себя со словами «его кровь на нас и на детях наших», представляет собой гнусную ложь, ставшую первопричиной двух тысяч лет антисемитизма.

Толкование событий в «Тосефта Шевиот» для нас очень важно, поскольку подтверждает роль Иакова в движении и его отношение к брату во время распятия, помимо этого, получают объяснение и действия, приписываемые Евангелием Понтию Пилату. То, что слова Иакова не были включены в Новый Завет, представляло собой намеренное принижение главенствующей роли Иакова по отношению к Иисусу.

Заглянув дальше в этот талмудический труд, мы нашли ссылку в Мишнар Сотах 6:3, которая привлекла наше внимание:

«За сорок лет до разрушения храма западный свет погас, багряная нить осталась багряной, и народ за Бога встал по левую руку».

Сорок лет — число для евреев особое, но сорок лет к тому же представляют собой срок, когда, считая от разрушения храма, был казнен Иисус. Светом, который погас, был царский мессия, обозначенный царским цветом — багряным, — и слова «народ за Бога встал по левую руку» относятся к решению толпы проголосовать за Иакова («правый столп»), отдав ему предпочтение перед Иисусом, «левым столпом». «Багряная нить остается багряной» и означает, что Иаков был наследником прав своего покойного брата на роль главы царского колена Давидова и на роль Учителя Праведности.

Спор о том, умер Иисус на кресте или был заменен на ко го-то другого, не прекращается до сих пор. Мусульмане всегда считали, что на кресте был не Иисус. Коран утверждает в Суре (4:157):

«за то, что сказали: «Мы убили Мессию Иисуса, сына Марии, посланника Божия (тогда как они не убили его, и не распинали его, а только призрак являлся им; и те, которые спорят о нем, остаются в сомнении; у них нет об этом знания, а водятся только мнением; а что они не убили его — это верно известно…» (прим, пер.: Сура 4:156, Коран, изд. «Дом Бируни», Москва, 1990 г.)

Почему же некоторые пребывают в убеждении, что Иисус был распят, а другие в равной степени уверены, что не был? Ответ на удивление прост. И те, и другие уверены в своей правоте потому, что и те, и другие правы. Перед судом пред стали два сына Марии, и каждый был недавно провозглашен спасителем или мессией, следовательно, оба именовались «Иисус». Один умер на кресте, а другой остался. Не умер Иаков, младший из двух, но более значимый как лидер. Неудивительно, что некоторые решили, что он избежал креста.

СИМВОЛЫ ИИСУСА И ИАКОВА

Звезда Давида сегодня является общепризнанным символом иудаизма, но эта гексаграмма на самом деле представляет собой два символа, один из которых наложен на другой, в результате получился символ с новым, более сложным значением, и его происхождение вовсе не еврейское. Верхняя и нижняя точки этой звезды являются вершинами двух пирамид, наложенных друг на друга. Пирамида, вершина которой направлена вверх, представляет собой древний символ власти царя, причем основание пирамиды покоится на земле, а вершина тянется к небесам. Другая пирамида олицетворяет власть священника, основанную на небе и идущую к земле. Совместно в переплетении они означают двух мессий: религиозного, или «цедек», и царского, или «мишпат». В таком виде это единственный подлинный знак Иисуса, который содержит и дополнительный смысл, напоминая о яркой звезде колена Давидова, которая восходит утром.

Его называют Звезда Давида не потому, что его ввел Давид, но поскольку Иисус использовал его и он обозначил свою роль как Звезды Давида, о которой было пророчество. Поэтому неудивительно, что этого символа не встретишь в древних еврейских книгах о религиозной жизни. В отдален ном прошлом иудаизма он встречается только в качестве случайного декоративного элемента вместе с другими средневосточными образами, включающими в том числе и (ирония судьбы) свастику. Впервые в широком масштабе этот символ стал встречаться в средневековых христианских церквях в Средние века, и самые ранние экземпляры были найдены, как мы с изумлением обнаружили, на зданиях, возведенных тамплиерами. В синагогах этот символ появился гораздо позже. Альфред Гротте, знаменитый строитель синагог начала XX века, написал о Звезде Давида следующее: