Книга Страж ночи - Сьюзен Виггз

Взяв мужа под руку, она отвела его в сторону, как непослушного ребенка, но предложила, как взрослому, стакан вина.

— Весьма разумная женщина, — заметил Сансовино, похлопав Сандро по плечу. — Чем скорее мы прекратим этот разговор, тем лучше. Давай-ка для забавы и в отместку пустим какой-нибудь слушок о Пьетро!

Тициан обнял Лауру за плечи и подтолкнул к тихому уголку.

— Наверное, нам лучше поговорить с тобой наедине.

— Да, маэстро. Зачем только столь безрассудно мессир Пьетро всполошил гостей?

— Ты счастлива, Лаура?

— Да, — ответила девушка.

Ей нужен Сандро и телом, и сердцем, и душой — безраздельно и навсегда, что, к сожалению, невозможно.

— Я слышал, Кавалли щедр с любовницами.

Лаура застыла.

— Любовницами?

Тициан взял с подноса проходившего мимо слуги бокал вина и передал его девушке. Ножка бокала показалась ей холоднее льда.

Художник удивленно заморгал.

— Ты же знаешь, я полагаю, что обычно всякий мужчина заводит себе любовницу. Одну или две.

Девушка вздохнула.

— Или четыре, — тихо добавил Тициан.

Лаура сделала глоток прохладного вина, но пламя, вспыхнувшее в душе, не затихло. С притворным безразличием она вскинула голову.

— Я и не подозревала, что у Стража Ночи так много любовниц.

— Сандро Кавалли уже долгое время остается холостяком. Не думаешь же ты, что такой мужчина, как он, до встречи с тобой вел монашескую жизнь?

Ей вспомнились их ночи, яростная страстность Сандро и его неутомимая жажда близости. Тициан прав. Ревность сжала Лауре сердце. Однако Кавалли не давал никаких обещаний, а нежность и ласку она сама выпросила у него и было бы глупо желать большего.

— Что-нибудь прояснилось насчет украденных полотен, для которых я вам позировала, маэстро? — переменила тему беседы Лаура.

Тициан вздохнул:

— Нет! Ни единой ниточки, чтобы зацепиться!

Лаура поежилась. Мысль, что картины, на которых она изображена обнаженной, находятся в чьих-то грязных руках, действовала на нее угнетающе.

— За последнее время я много сделала, маэстро.

Девушке захотелось поделиться успехом с учителем. Он искренне порадуется за свою ученицу, она в этом не сомневалась.

— У меня прекрасная мастерская благодаря заботам Стража Ночи.

— И Кавалли позволяет тебе заниматься живописью?

— Конечно! Вы ошиблись в своем предсказании, маэстро! Он даже поддерживает меня… и вдохновляет. У меня уже пять картин.

Тициан изумленно посмотрел на юную художницу.

— Пять? Я вряд ли напишу столько за целый год!

— Знаю. Эти мои картины… они другие. В них вся моя душа. Ничего лучшего я еще не писала.

Маэстро кивнул. Лаура знала: он верит ей и понимает, что она говори без всякого хвастовства, от чистого сердца.

— Если ты считаешь, что они хороши, должно быть, так оно и есть. Но тебе срочно нужно передать в Академию свои новые картины.

Сердце Лауры сжалось от мрачного предчувствия.

— Почему же? У вас для меня припрятана какая-то новость?

— Да.

Тициан взял свою ученицу за руку и провел через стеклянную дверь в открытую галерею. Холодный воздух окутал девушку. Тревога не покидала ее сердце.

— Значит… меня не приняли? — спросила Лаура, готовясь к худшему.

— Нет, — ответил Тициан, — не приняли, несмотря на мою поддержку.

— Почему же? Плохи картины? — новость ранила сердце юной художницы, лицо омрачила глубокая печаль. — Или все дело в том, что я женщина?

— Никто не посмел оспаривать высокое мастерство твоих работ, — ответил Тициан.

— Проклятие! — Лаура ударила ладонью о каменный парапет и сердито уставилась на черную блестящую ленту реки, окаймлявшую лужайку.

— Если бы дело было только в моих картинах, я могла бы что-то изменить… подработать полотна… Но что можно сделать с тем, что я женщина? Как они посмели отвергнуть меня только из-за этого?

— Я не сказал, что тебя отвергли, — борода маэстро дрогнула: он улыбнулся. — Я сказал, что тебя не приняли… на прошлой неделе. Но вот на следующей я потребую, чтобы повторно состоялось обсуждение твоих картин.

Вскрикнув от радости, Лаура закружилась на месте.

— Так скажите… скажите, что мне следует делать дальше!

— Я ведь уже сказал: необходимо представить на суд твои новые картины.

— Пять! Пять новых картин! — хлопнула в ладоши Лаура.

Никогда еще она не чувствовала такой уверенности в своем таланте. Надежда умирает последней. Даже мысль о любовницах Сандро не омрачала сейчас восторженного состояния. Когда ее примут в Академию, появятся заказы, а вместе с ними она обретет свободу и независимость. И Сандро Кавалли станет ей тогда не нужен!

При этой мысли Лаура несколько приуныла.

— Я возьму твои новые картины с собой в Венецию, — пообещал маэстро.

— Хорошо, — согласилась Лаура.

— Отправляюсь я домой завтра утром, — в голосе художника прозвучала некоторая доля неуверенности.

Он бросил взгляд на фигуру Нептуна, установленного в центре фонтана, и шаркнул ногой.

— В чем дело? — встревожилась его ученица.

— Среди твоих работ есть картины, изображавшие обнаженных натурщиков?

Лаура про себя тихо ахнула. Ну, конечно! Ей необходимо доказать свое мастерство в изображении человеческого тела. Без этого ее не примут в Академию. У юной художницы была целая стопка этюдов, запечатлевших Сандро. Она рисовала его в разных позах: лежащего в постели, стоящим у окна спиной к ней, поднимающим стакан вина. Два дня назад Лаура начала одну новую картину. Перенося на холст особенно понравившийся ей набросок, девушка сама поражалась тому, каким мощным получается создаваемый образ. Фигура мужчины на полотне казалась вырубленной из камня. И эта ее работа, несомненно, сумеет доказать, что она не только может правдиво изображать формы и пропорции человеческого тела, но и в состоянии придать изображению жизнь, силу, мощь.

Тициан с тревогой ждал ее ответа.

— Да, — сказала Лаура. Как раз сейчас я работаю над такой картиной.

Однако Сандро возражал, чтобы его портрет, на котором он обнажен, увидели бы другие. Страж Ночи опасался осуждения и насмешек. Лаура не могла не уважать его мнение, но ведь и он мог бы подумать о ее будущем! От его согласия представить этот портрет в Академию теперь так много зависит!

Тициан направился в танцевальный зал.