Книга Колёса - Артур Хейли

– Вы не допустите этого, – тихо проговорила Барбара. Уингейт нетерпеливо мотнул головой.

– Я ведь не волшебник. А таких, как Найт, много. Снова зажглись софиты. Режиссер взглядом дал понять, что просит тишины. В душной комнате, где неожиданно стало тихо, отчетливо зазвучал голос Ролли Найта:

– Если здесь поживешь, конечно, много чего узнаешь. К примеру, сколько бы тебя ни убеждали, лучше все равно не станет. И еще одно: ничто не вечно. – Неожиданно лицо Ролли озарила улыбка, и тут же, словно пожалев об этом, он насупился. – Так что лучше ничего и не ждать. Ведь когда нет ничего, и терять не страшно.

– Стоп! – скомандовал Гропетти.

Съемки продолжались еще целый час. Гропетти то терпеливо слушал, то уговаривал Ролли, и тот рассказывал о жизни в городском гетто и о работе на сборке автомобилей, где он все еще трудится. Хотя молодой рабочий-негр говорил просто, порой запинаясь, тем не менее из его слов складывалась картина реального положения вещей и представление о нем самом – не всегда благоприятное, но и не принижающее Найта. Барбара, видевшая уже отснятые фрагменты фильма, была убеждена, что фонограмма с ответами будет звучать убедительно и волнующе.

Наконец был отснят заключительный кадр, софиты погасли, и Вес Гропетти, сбросив свой черный берет, вытер вспотевшую голову большим грязным носовым платком.

– Выключай! – проговорил он, обращаясь к техникам. – Дело в шляпе.

Все гуськом стали выходить из комнаты, прощаясь с Ролли и Мэй-Лу; остался только Уингейт. Бретт Дилозанто, Барбара Залески и Вес Гропетти решили зайти поужинать в детройтский пресс-клуб, и Уингейт должен был вскоре присоединиться к ним.

Он терпеливо ждал, пока через обшарпанный коридор с облупившейся краской на стенах и единственной тусклой лампочкой все выйдут на лестницу и, спустившись по скрипучим деревянным ступеням, окажутся на улице. Из коридора пахнуло отбросами. Мэй-Лу закрыла дверь.

– Хотите чего-нибудь выпить, мистер? – спросила она. Уингейт собирался отказаться, но передумал:

– Да, если можно.

Молодая женщина достала с кухонной полки бутылку, в которой совсем на донышке было немного рома, и поровну налила его в два стакана. Добавив льда и кока-колы, она протянула один стакан Уингейту, другой – Ролли. Затем все трое уселись в их единственной комнате.

– Агентство заплатит за пользование вашей квартирой для съемки, – сказал Уингейт. – Правда, немного – у них всегда так. Но я постараюсь, чтобы эти деньги не затерялись.

По лицу Мэй-Лу промелькнула робкая улыбка. Ролли Найт молчал.

– Вы знали, что на ваше жалованье наложен арест? Во второй раз? – спросил Уингейт, сделав глоток из стакана. Ролли продолжал молчать.

– Кто-то сказал ему сегодня на работе, – включилась в разговор Мэй-Лу. – Ему сказали, что он больше не получит чека с жалованьем. Это правда?

– Нет, у него удержат только часть. Но если он лишится работы, то вообще не будет ничего получать. – И Уингейт объяснил им про “подсечку”: арест, налагаемый судом на жалованье согласно иску кредиторов. Он добавил, что, хотя автомобильные компании и другие работодатели питают отвращение к этой системе, они тем не менее вынуждены уважать закон.

Как и предполагал Уингейт, ни Ролли, ни Мэй-Лу ничего не поняли, когда в первый раз лишились части денег по решению суда, да и теперь Ролли не знал, что вторая “подсечка” – согласно соглашению, существующему между администрацией и профсоюзами, – будет автоматически означать увольнение с завода.

– Все это имеет свои причины, – сказал Уингейт. – “Подсечки” добавляют работу бухгалтерии, а это обходится компании в кругленькую сумму.

– Вот дерьмо! – вырвалось у Ролли. Он встал и начал ходить по комнате.

Леонард Уингейт вздохнул.

– Если желаете знать мое мнение, я думаю, что вы правы. Поэтому я и намерен по возможности вам помочь. Разумеется, если вы сами этого хотите.

Мэй-Лу бросила взгляд на Ролли. И провела влажным языком по губам.

– Он хочет, хочет, мистер! Последнее время он какой-то сам не свой. Он.., словом, он такой расстроенный…

"Интересно, что могло быть тому причиной?” – подумал Уингейт. Если Ролли узнал насчет “подсечки” только сегодня, как утверждает Мэй-Лу, значит, расстраивался он не из-за этого. Но Уингейт решил не нажимать.

– Вот что я могу сделать, – сказал он, – но вы должны меня понять: только при условии, если вы сами того хотите. Я могу попросить кого-нибудь разобраться в ваших финансовых делах, навести в них порядок и помочь начать новую жизнь.

Потом Уингейт разъяснил им, как функционирует эта система, которую придумал заведующий отделом персонала компании “Крайслер” Джим Робсон и которую со временем взяли на вооружение другие компании.

Ролли и Мэй-Лу должны, сказал Уингейт, немедленно дать ему список всех своих долгов. А он передаст этот список заведующему отделом персонала на заводе, где работает Ролли. Этот человек в свободное от работы время просмотрит список, чтобы иметь полное представление о том, сколько должен Ролли. Затем он обзвонит по очереди всех кредиторов и попытается уговорить их согласиться на выплату долгов небольшими суммами в течение длительного срока, а те соответственно заберут из суда свои жалобы. Как правило, кредиторы в таких ситуациях шли навстречу, хорошо понимая, что в противном случае должник из-за “подсечки” потеряет работу, и тогда, “подсекай не подсекай”, уже не получишь с него ни цента.

Затем рабочего – в данном случае Ролли Найта – спросят, на какую минимальную сумму он может прожить неделю.

После того как недельный прожиточный минимум Ролли будет установлен, чеки с жалованьем станут поступать уже не ему, а в отдел персонала. Ролли будет являться туда каждую пятницу и, подписав чек, вручать его тому, кто этим занимается. По пятницам в кабинете этого человека, сказал Уингейт, толчется человек пятьдесят, попавших в затруднительное положение. И большинство из них благодарно за помощь.

Сотрудник отдела персонала, получив деньги по чеку Ролли, перечислит их на специальный счет, открытый на имя данного человека, поскольку компания официально не имеет никакого отношения к описываемой процедуре. С этого счета он будет переводить кредиторам согласованные с ними суммы, а на оставшуюся часть жалованья выпишет Ролли другой чек – на эти деньги Ролли и будет жить. После погашения всех долгов сотрудник отдела персонала снова исчезнет с горизонта, а Ролли будет полностью получать то, что ему причитается.

Финансовая документация в любую минуту может подвергнуться проверке, и процедура эта создана исключительно для того, чтобы помочь рабочему, попавшему в финансовые затруднения, – причем бесплатно.

– Вам будет нелегко, – предупредил его Уингейт. – Чтобы все шло нормально, вам придется жить более чем скромно.

Ролли хотел было возмутиться, но Мэй-Лу поспешно вставила: