Книга Священный Альянс. Палачи и шпионы Ватикана - Эрик Фраттини
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
7 марта 1921 года Эудженио Пачелли снова пишет Пьетpo Гаспарри, чтобы узнать позицию его святейшества. Но на этот раз государственный секретарь рекомендовал Бенедикту XV не выступать в защиту страдающих немецких женщин и детей. И с этого момента упреки Святого престола в адрес французского правительства прекратились.
Тогда присланные из Рима агенты решили принять меры против насильников. Первым делом они ознакомились с их распорядком дня, с местами, где они обычно развлекались, когда отправлялись в увольнение, с охраной главных и боковых проходов к казармам, где жили пятеро убийц девочки.
Никто не знал, как это произошло, но однажды трупы трех солдат, которых обвиняли в изнасиловании Нины Хольбех и которым французские военные власти не предъявили никаких обвинений, были найдены раздетыми догола и со связанными за спиной руками. Солдат задушили. Двух офицеров, участников нападения на девочку, которым даже не было поставлено на вид, обнаружили повешенными на одной из балок в той самой конюшне, где когда-то нашли тело Нины. Тех, кто это сделал, так никогда и не нашли. Обвинения в так называемом «черном позоре» продолжались до тех пор, пока Гитлер через несколько лет не отвоевал эти земли.
«Черный позор» сказался и на отношении Эудженио Пачелли к расовому вопросу. Через двадцать пять лег, когда первые части союзников вошли в Рим после оккупации его нацистами, его святейшество через послов США и Великобритании в Риме обратился с просьбой о том, чтобы «среди солдат союзников, которые будут располагаться в Риме после его освобождения, не было цветных».
Ровно за два года до описанных выше событий, 23 марта 1919 года, в Санто-Сепулькро в Милане Бенито Муссолини и еще сто восемнадцать человек собрались, чтобы учредить движение «боевых итальянских фашистов». Их программа требовала экспроприации имущества религиозных конгрегаций и отмены так называемого «Закона о гарантиях». Священный Альянс немедленно поставил и известность Гаспарри и папу Бенедикта XV об этом собрании и даже о том, что амбициозный Муссолини может однажды захватить неограниченную власть. Но церкви не было известно, что через десять лет этот человек подпишет так называемые «Многосторонние пакты», согласно которым будет создан город-государство Ватикан.
В начале января 1922 года папа Бенедикт XV сильно простудился. Через несколько дней простуда перешла в глубокий бронхит. 20 января состояние здоровья папы снова ухудшилось. В тот день врачи поставили ему диагноз «воспаление легких». Еще через два дня, в половине шестого утра, Бенедикт XV скончался. Вскоре после его смерти турки воздвигли папе Бенедикту XV статую, на постаменте которой была высечена следующая надпись: «Великому папе, который во времена мировой трагедии был благодетелем всех народов мира, невзирая на национальность и вероисповедание».
Последовавший за смертью Бенедикта XV конклав продолжался лишь два дня. Кардинал Акиле Ратти сразу наорал больше необходимых двух третей голосов и утром 6 февраля был провозглашен новым папой. Приняв имя Пий XI, он объявил Коллегии кардиналов, что намерен оберегать и защищать привилегии католической церкви не только в Риме или Италии, но и во всем мире. Он хотел с балкона, выходящего на площадь святого Петра, дать свое благословение Urbi et Orbi (городу и миру) как выражение желания долгого мира — процедура, которая стала внутренней со времен потери папских областей в 1870 году. Этим жестом папа Пий XI ясно дал понять, что во время своего понтификата желает покончить с пресловутым «римским вопросом».
С уходом Бенедикта XV наступала новая эра, новая эпоха — так называемая эпоха диктатур, которая не принесла миру ничего хорошего. Всадник Апокалипсиса уже опять садился в седло.
ЭПОХА ДИКТАТУР (1922–1934)
Ибо нет в устах их истины: сердце их — пагуба, гортань их — открытый гроб, языком своим они льстят. Осуди их, Боже, да падут они от замыслов своих; по множеству нечестия их, отвергни их, ибо они возмутились против Тебя.
Русская революция 1917 года поставила церковь, Ватикан, папу Пия XI и его агентурную службу, Священный Альянс, перед лицом нового врага. Этим врагом был атеистический коммунизм, чья пропаганда угрожала уничтожить христианство.
Утром 21 апреля 1926 года скромно одетый человек быстро вышел из вращающихся дверей гостиницы «Москва» и направился в сторону церкви Сен-Луи де Франсез, единственного действовавшего в советской столице католического храма. По дороге он пересек площадь, где находилась «Лубянка» — генеральный штаб, тюрьма и эшафот наводящего ужас на все и вся Объединенного государственного политического управления (ОГПУ), политической полиции режима. Войдя в святой дом, он увидел двух человек, которые молились у алтаря: женщину средних лет и смуглого, хорошо одетого мужчину.
Еще трое служащих с волнением приблизились к вновь прибывшему. Все эти люди пребывали в напряжении, что было естественно в стране, где коммунистический режим преследовал, бросал за решетку и даже лишал жизни тех, кто не желал отказываться от своих религиозных верований. Вновь прибывший шепотом назвал свое имя: Мишель д'Арбиньи, католический архиепископ, тайно посланный папой Пием XI в Москву для создания там подпольной католической общины и администрации, которая могла бы заменить епископов и священников, высланных или арестованных коммунистическими властями.
Д’Арбиньи был не просто искренне верующим католиком, убежденным в необходимости нести слово католицизма в самые отдаленные уголки Советского Союза. Он был еще и опытным агентом Священного Альянса, и лично его святейшество поручил ему создать специальный агентурный отдел, который занялся бы подготовкой священников для отправки в эту страну для выполнения подпольных пасторских миссий.
В собрании в церкви принимал участие отец Эжен Неве, которого по просьбе д’Арбиньи пригласил французский посол в Москве. Вновь прибывший епископ сообщил, что его святейшество назначает Неве первым подпольным епископом и что он, д’Арбиньи, специально приехал в Москву из Рима, чтобы произвести церемонию посвящения. Выйдя из церкви, Мишель д’Арбиньи снова пошел в гостиницу, где ему сообщили, что он должен явиться в одно из отделений московской милиции и до наступления вечера покинуть страну.
Но прежде чем это сделать, д’Арбиньи должен был провести церемонию посвящения Эжена Неве в первые католические епископы Советского Союза. Роль свидетелей должны были исполнить Алиса Отт, прихожанка Сен-Луи де Франсез, и лейтенант Бержера, военный атташе посольства Италии в Москве. Бержера был личным другом папы еще с тех времен, когда оба они работали в Варшаве — Бержера в должности военного атташе, а папа, бывший тогда кардиналом Акиле Ратти, папского нунция в Польше.
Д’Арбиньи дал Неве несколько минут на приготовления. Затем он зачитал повеление о пожаловании сана, написанное на безупречной латыни и подписанное государственным секретарем, кардиналом Пьетро Гаспарри, и надел новому епископу на палец свое кольцо как символ его сана и полномочий. Теперь Неве сам мог посвящать в священнослужители и в епископы.
