Книга Обыкновенная иstоryя - Наталья Андреева

Наталья Петровна поправила выбивавшуюся прядь волос, спросила разрешения и налила себе стакан воды из графина, который тут же наполовину осушила жадными мелкими глотками. Наконец собравшись с силами, она начала:

– Одиннадцать лет назад в ходе аварии на реакторе погибла командированная туда из Ленинграда группа сотрудников НИИ Атомашспецстроя. Дети сотрудников на время их командировки оставались в ведомственном детском саду. Так как авария была засекречена, то было объявлено, что группа ученых НИИ трагически погибла на экскурсии вместе с семьями, когда их «Икарус» упал с серпантина в Абхазии. Таким образом, дети формально оказались мертвы и были переданы нам для участия в экспериментальном проекте, первоначально рассчитанном на два года, но впоследствии, в связи с выявленной особой государственной важностью данного направления исследований, продленного на неопределенный срок. Задача перед нами была поставлена следующая. Развивать профессионально-технические навыки, полностью затормаживая социальные инстинкты на детском уровне. По сути, эксперимент начинался как социально-психологическая лаборатория в рамках программы по воспитанию Homo soveticus. Наши научные противники, правда, в штыки встретившие эксперимент, назвали его «отработкой методов инфантилизации населения», и это было еще самое мягкое определение. Но нам удалось изобличить этих буржуазных доктринеров, замаскировавшихся под советских ученых, сорвать с них маски и вычистить из нашего НИИ. Детям на тот момент было три-четыре года, и восприятие времени у них было очень растяжимо – мы перевезли их сюда, на север. В общем, в их сознании сейчас до сих пор декабрь 1976 года, хотя этой даты они и не знают. Мы искусственно тормозим некоторые аспекты их развития, одновременно с этим формируя другие направления. Так, у них потрясающие успехи в пении и игре на музыкальных инструментах —

«Мелодия» выпустила уже четыре пластинки под видом творчества пионеров братских стран. Не хуже успехи в лепке и рисовании – в Москве прошла с большим успехом выставка достижений юных талантов с Дальнего Востока. Большие успехи в гимнастике, но на физразвитие мы особо не налегаем по совету Главка.

Наталья Петровна кивнула в сторону Ивана Никодимовича, который будто про себя пробормотал:

– Да, этой проблемой занимаются на другом Объекте, подведомственном управлению спорта. Но что-то там не особо продвинулись, судя по достижениям на последней Олимпиаде, но это не наша головная боль… Я отвлекся, Наталья Петровна. Продолжайте. – Перед ним лежал блокнот, в который он что-то быстро записывал карандашом, обводил кружочками и соединял стрелочками.

Наталья Петровна отпила еще воды и уже более спокойно продолжила:

– Наши результаты, полученные экспериментально, подтверждают теоретические гипотезы нашего НИИ, гласящие, что депривация избыточных в коммунистическом обществе навыков, развившихся в условиях каждодневной борьбы за выживание в буржуазном обществе, во-первых, возможна, а во-вторых, вызывает взрывной рост созидательного потенциала. Это открывает перед нами наши неограниченные возможности по отбору и селекции необходимых коммунистическому человеку способностей. Наши советские космонавты, спортсмены, артисты, военные, воспитанные с детства по строго научным методикам, в разы превзойдут своих капиталистических конкурентов…

– Наталья Петровна, – резко оборвал женщину проверяющий, даже чуть привстав в кресле. Он знал, какое подавляющее впечатление это производит на собеседников рангом ниже. – Вы не на партсобрании. Не надо митинговщины. Конечные цели нам, – он подчеркнул это множественное число, – хорошо известны, мы же их и формулируем. Меня интересует кон-кре-тика. Детали.

Испытуемым уже по четырнадцать – пятнадцать лет, но себя они продолжают считать трех– и четырехлетними? Есть какие-нибудь проблемы, сложности в связи с этим? Как обстоит дело, например, с… кхм… взаимным влечением?

Сглотнув, женщина коротко кивнула и принялась деловито излагать:

– Они временами пробуют играть «в доктора» друг с другом, но мы жестко это пресекаем. Они все время под наблюдением. Думаю, что подавление этих функций также компенсируется успехами в творчестве, а следовательно, при экстраполяции результатов эксперимента на все общество позволит стимулировать производственные возможности, мобилизовать скрытые резервы у трудящихся, тратящиеся сегодня на ложные цели. Да и одежда испытуемых не притягивает и не располагает к подобного вида влечению. Про роль одежды в обществе мы подготовили отдельное исследование…

– Да, Наталья Петровна, вашу монографию про влияние внешнего вида на поведение индивидуума мы изучили и оценили по достоинству. Госплан уже второй год формирует заказ текстильной промышленности, исходя из ваших выводов. Удивительно, как шапки «петушок» и мужские брюки короче всего на пару сантиметров влияют на снижение агрессии в обществе и повышение его управляемости. Да, продолжайте, прошу вас.

Наталья Петровна почувствовала уверенность, ее голос зазвучал более напористо.

– У испытуемых практически отсутствуют собственнические инстинкты. Собственных у них лишь горшок и одежда, впрочем, они у всех одинаковые. Они даже с трудом понимают, что значит «мое». Это к слову о формировании психологии индивидуума через изменение речевого аппарата. Так, в сознании испытуемых «мое» замещено на «у меня». То есть не «мои краски», а «те краски, что сейчас у меня, общие краски, которыми я лишь временно пользуюсь».

– Любопытно, любопытно. – Иван Никодимович выглядел по-настоящему заинтересованным и что-то быстро записал в блокнот. – А насколько далеко продвинулись работы по деперсонализации?

– Они регулярно меняются именами, – быстро ответила Наталья Петровна, к этому вопросу она была готова, зная, какое внимание ему уделяет Главк. Например, испытуемая номер четырнадцать последние шесть месяцев была Машей. Кстати, как свидетельствует анализ ее рисунков, она регулярно писала свое изначальное имя – она из тех немногих детей, кто имел зачатки грамотности и не потерял их. На вопрос «Что это?» отвечала, что так называла ее мама. Подавляющее большинство же детей забыли свои имена и пользуются исключительно присвоенными временными.

Иван Никодимович нахмурился, снова что-то записал в блокнот и подчеркнул тремя чертами.

– Давайте поподробнее об этой номер четырнадцать.

Наталья Петровна вновь открыла портфель и положила на стол папку:

– Вот ее личное дело. Сейчас наша лаборатория анализирует все ее показатели и сравнивает с показателями остальных. Уже удалось наметить некоторые тенденции, которые позволят нам в будущем на ранней стадии выявлять универсальные асоциальные признаки и помещать носителей под более плотный контроль. И не только в рамках этого эксперимента, но и в масштабе всего общества. – Одновременно с этим Наталья Петровна спустила висевший на стене экран и зарядила катушку с пленкой в стоящий на столе директора проектор. – Вам будет любопытно… – Она нажала «пуск», потушила свет и, развернув стул, села лицом к экрану.

Забегали первые засвеченные кадры, потом появились заглавные титры с указанием участников эксперимента. Голос диктора зачитал их.