Книга Кровавый гимн - Энн Райс

На женщине было шелковое бледно-лиловое платье с золотой цепочкой вместо пояса, черные чулки и остроносые шпильки. В руках она держала статуэтку, явно религиозного предназначения. Едва войдя в комнату, она сразу заговорила с сильным испанским акцентом:

– Ну вот, наконец-то я его нашла. Все магазины вверх дном перевернула. Тут еще визит Папы в Мехико. Пришлось залезть в Интернет, но я все-таки нашла его. Вот, полюбуйся.

И это был он!

Она поставила статуэтку на низкий белый столик возле стены. Великолепно раскрашенную статуэтку святого Хуана Диего!

Меня как молнией ударило.

Он стоял, разведя перед собой руки. Маленький храбрый парень. На его пончо была, вне всяких сомнений, изображена Святая Дева Гваделупская, а к ногам его падали розы. И все было выполнено с точностью до мельчайших деталей! Конечно, образ Девы был нарисован, а розы сделаны из бумаги, но что из того? Это был Хуан! Мой Хуан Диего.

– И ты ушла с вечеринки только для того, чтобы отдать его мне? – притворно расчувствовался Оберон.

– О, закрой свой грязный рот, – хмыкнула женщина. – А кто эти люди? – Она одарила нас ослепительной улыбкой. – Ах, вы, должно быть, гости моего сына? Добро пожаловать.

– Я даю тебе тысячу долларов за эту статуэтку, – сказал я. – Нет, у меня есть предложение получше. Я оставлю тебе жизнь. В конце концов, зачем мертвой женщине тысяча долларов? Садись в любую лодку у пристани и отчаливай. Все остальные на острове обречены, кроме высоких людей.

Женщина была потрясена моей наглостью, но ничуть не испугалась, а только поджала губы и смерила меня тяжелым взглядом. Секунда – и у нее в руке сверкнул черный пистолет. Еще секунда – и я отобрал у нее оружие и отбросил его на диван.

– Как ты смеешь?! Мой сын изрубит тебя и твоих разряженных приятелей на куски!

– Лучше тебе принять мое предложение, – сказал я. – Женщина, твоя вера спасла тебя! А теперь отправляйся на пристань и садись в лодку.

– Лусия, я думаю, он говорит правду, – вмешался Оберон с той же насмешливой интонацией, с какой обращался к нам. – Я чую запах смерти. Она вокруг нас. Кажется, правление торговцев наркотиками бесславно закончилось. Увы, моя роскошная киска, твой Ариэль свободен, почему бы тебе не уйти?

Оберон медленно, слегка покачивая бедрами, пошел через комнату, подхватил с дивана пистолет и с притворным удивлением его осмотрел. Взбешенная Лусия не могла понять, в чем дело. Оберон направил пистолет ей в лицо и выстрелил три раза подряд.

Многовато для Лусии. Она упала на колени, лицо ее превратилось в кровавое месиво.

– Она была добра ко мне, – сказал Оберон. – Эта статуэтка куплена для меня. Когда Скрытый народ отправился в Мехико, я посетил собор Святой Девы Гваделупской. Ты не можешь забрать ее. Даже если ты спасешь меня, я тебе ее не отдам.

– Круто, – сказал я. – В твоем положении только торговаться. Но кто я такой, чтобы отбирать у кого бы то ни было статуэтку святого Хуана Диего? Уверен, что смогу найти другую. А почему ты убил ее, если она была так добра к тебе?

Оберон пожал плечами.

– Хотел посмотреть, смогу ли это сделать, – ответил он. – Ну а теперь вы готовы идти за другими? Я-то точно готов сыграть свою роль.

– О Господи милосердный, – прошептала Мона.

Я видел, как дрожь пробежала по всему ее телу. Она, пошатываясь, сделала несколько шагов, рухнула в кресло и прижала ладонь ко лбу.

– О, милая бабушка нашего племени, скажи мне, что не так? – обратился к ней Талтос. – Ты думала, мы все ангелочки с крылышками, как Морриган? Не должен ли я объяснить тебе, с какой целью природа сотворила двойную спираль, не говоря уже о количестве хромосом в этой спирали? Благодаря этому внутри одного вида рождаются самые разные существа. Смотри веселей. Мы отправляемся на вечеринку. Или вы передумали?

– Может быть, ты отдашь кому-нибудь из нас этот пистолет? – мрачно предложил Квинн.

– Ни за что, – ответил Оберон и заткнул пистолет за пояс. – Итак, с чего начнем? Позвольте поделиться с вами некоторой информацией. Прошу внимания.

– Прекрасно, – сказал я. – Наконец хоть что-то кроме демонстрации актерских задатков и завуалированных оскорблений.

Оберон усмехнулся – я не поколебал его уверенность в себе. И снова его речь полилась как густой темный сироп:

– Могу сообщить вам, что Силас и большинство моих соплеменников были уничтожены в тот самый день, когда на острове высадились торговцы наркотиками. Торуан и еще нескольких самок бандиты попридержали на некоторое время. Но они беспрерывно рыдали. Торуан попыталась уплыть с острова на лодке, ее поймали на пирсе и зарезали. Я сам видел. Из мужчин оставили только Илата, Хирама и меня. Потом Илат убил одного бандита, и его застрелили. А Хирам исчез. Кажется, я как-то видел Исаака, но точно сказать не могу. Думаю – они все мертвы. Кроме Миравиль и Лоркин.

– А твои Мать и Отец? – спросил я.

Оберон пожал плечами.

– Красавчик кровопийца, должен признаться, я потерял надежду. Когда торговцы наркотиками высадились на остров, мои родители уже умирали от яда. Отец приказал нам спрятаться. Миравиль ухаживала за ними. Мы давно покончили с ядом, но дело было сделано. И никто не мог остановить Силаса с его мятежниками. Незадолго до того, как он совершил фатальную ошибку, у Матери и Миравиль была возможность ослепить его. Но Миравиль, это милое создание, просто не смогла выколоть ему глаза отверткой. Малышка разрыдалась, он вырвался из рук матери, ударил ее, она лишилась сознания. О, настоящая драма. Теперь я понимаю, что должен был убить его сразу, как только он попался мне на глаза. Отец должен был убить Силаса, как только тот стал угрозой для Скрытого народа. Лоркин могла это сделать. Она самая холоднокровная самка из всех, кто рождался на этом острове. Дикая сучка, скажу я вам. Увы и ах! Мы даже и представить себе не могли, что Силас поднимет мятеж и попытается завладеть внешним миром.

Я тряхнул головой.

– Ближе к делу. Какая связь между восстанием Силаса и появлением наркоторговцев?

Оберон пожал плечами и поправил своей паучьей рукой бандану.

– Силас пошел на них войной, – сказал он. – Выследил, чем они занимаются на маленьком острове по соседству с нашим. Не спрашивай, где это. Я там никогда не был. Но Силас задумал на них напасть. Он взял с собой на этот остров самых агрессивных и воинственных из нашего племени, высадился там, прикинулся безобидным добрым парнем и по одному перебил всех наркоторговцев. Он забрал их товар и оружие.

Силас объявил конец правления Отца – древнего, чистокровного Талтоса, не приспособленного к жизни в современном мире. Силас сказал, что в нас гены Мэйфейров, ум людей, их стремления.

Я встал рядом с Моной. Она беззвучно плакала.

– Племя ликовало, они нюхали кокаин, палили из автоматов и пистолетов, курили марихуану и окончательно потеряли рассудок. Они убили двоих из нас – Эвана и Рут – случайно. Можете себе представить, как глупо? Никто до этого не видел мертвого Талтоса. Это было ужасно. Силас со всеми почестями утопил их тела в море. В воду бросали цветы! Идиотизм. Силас начал убивать тех, кого подозревал в неверности!