Книга Феникс в полете - Шервуд Смит

Осри стиснул зубы. Этот монстр обращался к нему таким доброжелательным тоном, словно он помогал ему совершенно добровольно. Всем своим сарказмом Осри ни разу не добился ничего более улыбки и снисходительного пояснения.

– И наконец, чистый вкус сладкого вина «Фрафф». Ах... Ты не согласен?

– Уж он во всяком случае гораздо лучше, чем те, для кого он предназначен, – буркнул Осри.

Широкое, поросшее бородой лицо Монтроза изобразило крайнюю степень страдания.

– Я начинаю опасаться, что ты безнадежен и что я теряю драгоценное время на непробиваемого пня. Трава чжнж слишком крепка и нарушает вкусовой баланс второго уровня. Ну да не огорчайся – не все еще потеряно. Возвращайся к начинке и не забывай: ритм! Ритм! – Он ухмыльнулся. – Не хочешь же ты дойти до восьмого замеса и узнать, что все надо начинать сначала. – Монтроз извлек откуда-то длинное, узкое устройство и пристроил его на коленях. – Я буду скрашивать твой труд вдохновляющей музыкой, чтобы ты не сбивался с ритма.

Зажмурившись, он начал играть. Толстые пальцы его запорхали по клавишам, извлекая замысловатую мелодию.

Выругавшись про себя, Осри бросился через камбуз. Громкий, рокочущий звук, слегка напоминающий рык сорванного с креплений двигателя, возгласил о появлении второго по мучительности несчастья из тех, что обрушились на него на борту этого проклятого клоповника под названием «Телварна».

– Пшла вон, тварь проклятая! – рявкнул он огромному коту, неожиданно появившемуся на полке для хранения продуктов. Бежевый мех был короткий, но ровный, с небольшими полосами на лбу, лапах и хвосте.

Тяжелая голова поднялась, и слегка раскосые, голубые, как арктический лед, глаза уставились на Осри. Рокот сделался заметно громче. Кот спрыгнул на пол и, задрав хвост, принялся тереться головой о колено Осри, от чего тот пошатнулся. Кот явно любил музыку и общество.

– Не смей трясти шерсть мне в еду! – огрызнулся Осри. – Брысь! – Он замахнулся на кота ножом.

Голубые глаза кота расширились. Он открыл рот, полный неожиданно длинных и острых зубов, и испустил долгий звук из тех, что можно услышать от наехавшей на камень газонокосилки, потом потерся о его ногу сильнее. Оскорбления, похоже, нравились этой проклятой скотине еще больше.

Монтроз хихикнул и продолжал играть, ни разу не сбившись с ритма и не сфальшивив. Осри не считал себя особенно музыкальным, но образование Дулу позволило ему узнать по меньшей мере в одной из мелодий песню с Утерянной Земли времен до Бегства. Кот тоже аккомпанировал ей громким мурлыканьем.

Бормоча все известные ему проклятия, Осри перегнулся через кота и, едва не падая, шлепнул ком теста на доску.

19

Грейвинг стиснула зубы.

Монтроз работал быстро и ловко; огромные руки его двигались, меняя перевязку, с неожиданной нежностью. Но несмотря на анестезию, боль пробирала её до костей.

– На вид гораздо лучше, – кивнул Монтроз, однако при взгляде на мясо, просвечивающее сквозь тонкий слой защищавшей процесс регенерации псевдокожи, все внутри нее сжалось. Впрочем, Монтроз имел вид художника, гордящегося вышедшим из-под его рук шедевром.

– Завяжи это, чтобы не мешало мне двигаться, – сказала Грейвинг. – Выход из скачка через несколько часов. Если мне понадобится двигаться быстро... – Она дернула здоровым плечом.

Монтроз поднял голову и хмуро сдвинул брови:

– Тебе не нравится наше задание?

Грейвинг поморщилась:

– Вийя сказала, что Аркад обещал нам богатый куш. Может, он и сдержит свое обещание. Но скажи, тебе хочется, чтобы эти чистюли сканировали твое прошлое?

Монтроз покачал головой:

– Мы летим по законному делу, и, если мы не будем сходить с корабля в зоне правления Мандалы, у них не будет на это возможности.

– Ты в это веришь? – фыркнула она.

Монтроз кивнул.

– Если мы не будем нарушать законов, они не поднимутся к нам на борт. Как бы я ни относился к панархистскому правительству, я хорошо знаю, какие строгие ограничения накладывает оно само на себя.

Он закончил перевязку и отодвинулся. Грейвинг хорошо знала, когда Монтроз прекращает разговор.

Она вышла из лазарета и побрела по коридору, проклиная свои внутренности – перед выходом из скачка их всегда начинало невыносимо крутить. Вийя никогда не назначала её на вахту перед скачком, если только в этом не было крайней необходимости – она предпочитала, чтобы Грейвинг принималась за работу свежей. Сама Грейвинг это понимала, но предпочитала чем-нибудь занять себя.

Она глянула на расписание вахт и увидела, что Ивард тоже свободен. Она улыбнулась. Ивард в первый раз летел в качестве штурмана.

Пытаясь представить, чем её маленький брат занимает свой досуг, она заглянула в каюту, которую тот делил с Жаимом, но там никого не оказалось. Решив, что он, должно быть, на мостике, тренируется в навигационных расчетах, она решила поддразнить его немного насчет того, как ему скучно без вахт на камбузе.

К её удивлению, она застала там небольшую толпу. Локри приглядывал за связью – что ж, это была его вахта – но Аркад тоже был здесь. На памяти Грейвинг он впервые вышел из каюты в свободные от вахты часы.

Она задержалась в дверях, оглядывая собравшихся.

– Ну что, начнем? – произнес Локри.

Брендон развел руками.

Ивард, маячивший где-то на заднем плане, махнул Грейвинг. Она подошла к нему; двое за пультом не обратили на нее никакого внимания.

– Фаланга, – шепотом пояснил Ивард, что было ясно и без этого.

Ясное дело, Локри играл в фалангу – теперь у него появилась новая жертва, с которой можно попробовать смошенничать.

– Второй уровень, – добавил Ивард.

Это уже любопытнее. Грейвинг придвинулась поближе к пульту, чтобы посмотреть. Большинство разыгрывает эту сложную, трехмерную стратегическую игру на первом уровне, что позволяет обдумать следующий ход. Второй уровень добавлял не только препятствия, но и существенное ограничение: время. На этом уровне в фалангу играют очень немногие – за исключением тех, кто играет на большие деньги, как правило, в дорогих клубах. Имелся еще и третий уровень, еще более сложный. Грейвинг помнила, как Маркхем сказал как-то раз, что это максимально возможная имитация действий флота против флота в открытом космосе. Интересно, подумала Грейвинг, сообщил ли Локри Аркаду, что на Рифтхавене он регулярно обдирал до нитки людей, занимающихся игрой в фалангу почти профессионально. Вряд ли; она вспомнила, что Локри питал к Крисарху интерес, но отнюдь не дружеского плана.

Локри выпрямился в кресле и хлопнул ладонью по клавише выхода. Ивард сделал шаг назад, словно это он вынудил их прервать игру. Грейвинг стиснула зубы, чтобы не сделать ему замечания: она знала, что её брат побаивается ленивого связиста, но нельзя же все время уступать...