Книга Петля Афродиты - Лариса Соболева

– Ты приехала сюда мстить мне?

– Мстить?

Сати рассмеялась. До сегодняшнего дня Надежда Алексеевна не слышала ее смеха и слегка поежилась. Не от страха, нет. От ощущения своей никчемности, бесполезности, запоздавшей совестливости. А Сати смеялась… так смеются уверенные в себе и удачливые люди, победители и те, кто всегда над остальными, как сейчас эта молодая женщина над Надеждой Алексеевной. Да, в ней есть сила, твердость, решительность, уверенность.

– Если бы я хотела только отомстить… – отсмеявшись, но на улыбке произнесла Сати. – Поверьте, вы давно лежали бы на кладбище. Не исключено, что вместе со своим благородным семейством. Месть – это слишком просто, а я не люблю простые задачи. Вам больше не интересны дальнейшие события в жизни Лизы-Сати?

– Напротив.

Прошло пять месяцев, Сати исполняла договор прилежно, без пререканий, лишних вопросов не задавала. Выходных у нее не было, ну, по воскресеньям давалась пара часов свободного времени, это же мизер. Ко всем дисциплинам прибавились занятия по самообороне, изучение бухгалтерских секретов. У нее почти не оставалось времени видеться с Эллой, но, даже устав до смерти, Сати умудрялась подняться в детскую и поцеловать на ночь малышку, прочитать ей коротенькую сказку. Да и вообще, любую свободную минутку она уделяла девочке, компенсируя отношение к Элле Халилова. Он воспринимал ребенка как игрушку, каприз, не более, но этот каприз удерживал воспитанницу от своенравия.

Однажды вечером дедушка призвал к себе Сати, предложил ей сесть с ним рядом. Обычно девушка стояла перед ним, как школьница перед директором, а он находился за письменным столом, она выслушивала задания и замечания только стоя. В тот день что-то изменилось, он был доволен успехами «внучки», а потом начал с неожиданного вопроса:

– Тебе скоро восемнадцать лет, я могу с тобой говорить как со взрослым человеком и рассчитывать на твое понимание?

– Да. – Она привыкла разговаривать с ним короткими фразами.

– Надеюсь, догадалась, что твое появление здесь не случайное?

– Догадалась.

– Да, у меня есть цель, которую я могу осуществить с твоей помощью, и, надеюсь, твоя благодарность оправдает мои надежды.

Он всегда говорил сложно для понимания молоденькой девушки, Сати за много лет научилась не только слушать и кивать, но и вникать в то, что сказано им. А сказано достаточно, она готовилась принять новую экзекуцию.

– Я вас слушаю. – Сати дала понять, что надежды оправдает.

– Чтобы получать власть над мужчиной, нужно владеть всеми женскими приемами. И самый тупой мужик тянется к красивой, образованной, умной женщине, но не всякому по карману и по интеллекту завладеть такой. Да, не всякому, не считая богатых. Состоятельный мужчина, даже с нулевым интеллектом, полагает, что если не возьмет женщину своими достоинствами, возьмет деньгами. Управлять мужами – большое искусство. И путь к управлению лежит через постель, через любовь. Тебе предстоит на себе прочувствовать тот экстаз, который притягивает мужчин и женщин друг к другу. Но всему нужно учиться. С сегодняшнего дня…

Сати было четырнадцать, когда он забрал ее, девочку не раз зажимали в углах пацаны, а девчонки постарше уже откусили от сексуального пирога и делились впечатлениями. Так что о чем пошла речь, представление она имела. Однако думала, что учителем в интимных делах станет дедушка Заман, и ошиблась. В кабинет вошел молодой мужчина, внешне – впечатляющий (правда, на любительницу), и Сати с облегчением вздохнула. Конечно, ее не радовала ближайшая перспектива лечь в постель фактически с первым встречным, не имея возможности ни узнать его поближе, ни полюбить хоть чуточку. Было страшно. Но она так рассудила: через это проходят все, потом понравится, как нравилось старшим девчонкам в детдоме…

* * *

Чекин следил за реакцией Комиссарова, это было потрясающе занимательное зрелище. Физия – просто партитура, только вместо нот на ней эмоциональное движение – глазки забегали и мечтательно остекленели, уголок губ дернулся несколько раз, редкие брови сдвинулись вверх, а потом соединились на переносице… Хочется, очень-очень хочется новую версию сцапать, раскрутить, в результате залезть на пьедестал гения сыска и уже оттуда не спускаться. Так ведь раскрыть не только местное преступление, а оно уже вот – на ладошке лежит и дожидается, когда основных фигурантов прихлопнут, но еще и два убийства восьмилетней давности… Тщеславная натура Комиссарова дышать перестала, чтоб не спугнуть возлюбленную женщину, которая так редко посещает смертных – желанную удачу. Не повезло Комиссарову в жизни, облик – жалость вызывает, характер – плюнуть хочется, одной работой и спасается, работой он берет реванш у несправедливости. Наконец Лев Демидович перевел стеклянные глаза на адвоката, в них загорелся огонек… грусти.

– Нет улик, – вымолвил он с обидой, вызвав у Ярослава, как ни странно, чувство сострадания. – А если взять у нее отпечатки? В квартире Лопатиной обнаружено столько разных пальчиков… Ну, Болотов – понятно. А остальные неизвестные. Я тогда еще подумал: а не собрать ли коллекцию отпечатков всего семейства? Сразу, знаете ли, подозрения на жену Болотова легли. В самом деле, почему она не могла убить молодую и красивую соперницу? Сплошь и рядом такое случается. И вдруг бомба: мы получили отпечаточки матери и деток! Свежак к тому же! Четкие! А потом и свидетели появились. Отпечатки – улика серьезная.

– Не стоит обольщаться, Сати умна. Если она совершила преступление в квартире Лопатиной, то отпечатков не оставила.

– М… да… Логика есть в ваших рассуждениях, логика железная. Похоже, вы правы. Но логику к делу не пришьешь, туда шьются вещественные доказательства.

Комиссаров повесил нос буквально – едва им не касался поверхности стола. Чекину не намекнул, мол, проваливай, тот и не двигался, ему хотелось уйти только с результатом, о котором Ярослав до поры до времени помалкивал. Но вот Комиссаров выпрямился, и адвокату стало понятно: следователя осенило. Лев Демидович числился личностью неоткровенной, козырь он всегда оставлял на час Х, которым рубил наповал. Но сегодня, видимо, решил отплатить Чекину доверием за новую версию:

– У нас есть зацепка. Правда, слабенькая.

– Какая? – заинтересовался Чекин.

– Подруга. Подруга Лопатиной Инны.

– О… – хохотнул Чекин. – Знаете, сколько мы ее искали?

– Ничего, поищем еще. Теперь мы знаем, кого искать, вот и поищем. Если рассматривать с позиции вашей версии, то ею могла быть… эта… как ее?.. Сати? Если у этой дамы была цель, она же могла познакомиться с Лопатиной, войти к ней в доверие, так? И, став подругой, могла прочесть сообщение Надежды Болотовой от имени мужа, тайком отправить детям приглашения, а потом заявиться к Лопатиной к часу всеобщего свидания… и сделать подозреваемыми хренову кучу народа.

– В логику ваши рассуждения укладываются, – согласился с ним Чекин. – Но я не знаю, как найти доказательства.

– Улики… да… – мечтательно закатил глаза к потолку Комиссаров, а Чекин вспомнил всеобщее мнение о нем: славу Лева любит больше денег. – Как фамилия нашей роковой женщины?