Книга Безымянное семейство - Жюль Верн

Гражданин Соединенных Штатов Уилс, владелец небольшого парохода «Каролина», организовал даже ежедневные рейсы на остров, беря за проезд умеренную плату, которую любопытствующие охотно опускали в его кассу.

На противоположном берегу Ниагары, напротив Шлоссера, в деревне Чиппева, стояли лагерем англичане под командованием полковника Макнаба. Их число было достаточно велико, чтобы разбить реформистов, сосредоточившихся на острове Нейви, если бы им удалось туда высадиться. Они собирались предпринять такую попытку, как только Макнаб закончит все приготовления, то есть через несколько дней, и возле Чиппевы было сосредоточено много крупных лодок. Последнее сражение на этой оконечности Канады, в поле зрения американцев, было, таким образом, неминуемо.

Читателя не удивит, что персонажи, которые встречались в разных местах нашего повествования, все оказались на острове Нейви.

Андре Фарран, недавно оправившийся от раны, а также Уильям Клерк поспешили в этот лагерь, где к ним не замедлил присоединиться Винсент Годж. Только депутат Себастьян Грамон, заключенный в монреальскую тюрьму, не смог занять свое место в рядах братьев по оружию.

Винсенту Годжу, после того как он дал убежать Бриджете и Кларе де Водрель, которые благодаря его вмешательству смогли добраться до «Запертого дома», удалось избавиться от наседавших на него пьяных солдат и от тех, что грозили перерезать ему дорогу. Он тут же устремился в лес и к утру сумел уйти от солдат королевской армии.

Двое суток спустя Годж добрался до Сент-Олбанса по ту сторону границы. Когда на острове Нейви был создан лагерь, он направился туда с несколькими американцами, телом и душой преданными делу освобождения.

Были там также Том Арше и четверо его сыновей — Пьер, Тони, Жак и Мишель. Спасшись от гибели в Сен-Шарле, они не смогли вернуться на ферму «Шипоган» — это значило бы подвергнуть опасности не только себя, но и Катерину Арше. А потому они укрылись в деревне Сент-Олбанс, куда Катерина смогла передать весточку о себе и остальных детях. Затем, в первую неделю декабря, они обосновались на острове Нейви, решив продолжать борьбу и желая отомстить за смерть Реми, павшего от пуль лоялистов.

Что касается мэтра Ника, то если бы самый всеведущий колдун Дальнего Запада когда-нибудь предсказал ему: «Настанет день, когда ты, нотариус королевской службы, смирный по характеру, осторожный в силу профессии, будешь сражаться во главе гуронского племени против официальных властей своей страны», — он счел бы, что этому колдуну место в окружном приюте для умалишенных.

Однако мэтр Ник действительно оказался во главе воинов своего племени. После торжественных речей махоганы решили примкнуть к повстанцам. Великий вождь, в жилах которого струилась кровь сагаморов, не мог остаться в стороне. Его отчаянные протесты не были приняты во внимание, и на следующий день после того, как Лионель вместе с аббатом Джоаном покинул Вальгатту, после того как «костер Совета» был погашен, мэтр Ник, сопровождаемый — нет! — возглавивший с полсотни воинов, направился к озеру Онтарио, в деревню Шлоссер.

Можно себе представить, какой прием был оказан мэтру Нику в лагере. Том Арше пожал ему руку, да так крепко, что тот сутки не мог, если бы захотел, держать лук и томагавк. Столь же радостно встретили его Винсент Годж, Фарран, Клерк — все те, кто были его друзьями или клиентами в Монреале.

— Да... да... — бормотал он, — я счел своим долгом... вернее, вот эти славные люди...

— Воины вашего племени? — подсказывали ему.

— Да... моего племени! — повторял он.

В самом деле, несмотря на то, что этот замечательный человек имел довольно-таки жалкий вид, за который было стыдно Лионелю, гуроны представляли собой серьезную поддержку для дела национального освобождения. Если другие племена, увлеченные примером гуронов, последуют за ними, если их воины, охваченные теми же чувствами, примкнут к реформистам, власти уже не смогут справиться с повстанческим движением.

Однако в результате недавних событий патриотам пришлось перейти от наступления к обороне. Было ясно: если полковник Макнаб овладеет островом Нейви, дело независимости будет проиграно окончательно.

Предводители «синих колпаков» занимались организацией сопротивления, используя все средства, какими только располагали. Укрепления в различных точках острова, препятствия на случай попыток высадки, оружие, боеприпасы и провиант, которые подвозили из деревни Шлоссер, — за все это принялись спешно и рьяно. Всего тяжелее для повстанцев было вынужденное ожидание нападения; сами они не могли перейти в наступление, не имея возможности переправиться через левый рукав Ниагары. У них было недостаточно сил и средств, чтобы атаковать деревню Чиппева и осадить сильно укрепленный лагерь на левом берегу реки.

А между тем силы полковника Макнаба все возрастали; успешно продвигались вперед и его приготовления к форсированию Ниагары. Прижатые к самой границе, последние защитники франко-канадского дела тщетно пытались поддерживать связь с населением провинций Онтарио и Квебек. В создавшихся условиях приходы не могли сплотиться, чтобы взяться за оружие, и не было предводителя, который возглавил бы мятеж теперь, когда колонны королевских солдат прочесывали графства долины реки Св. Лаврентия.

Это мог сделать только один человек. Только он имел достаточно влияния, чтобы поднять народные массы; таким человеком был Жан Безымянный. Но после поражения у Сен-Шарля он исчез. И все говорило за то, что он, вероятно, погиб, потому что не объявился на американской границе. Нельзя было предположить, что он попал в руки полиции: подобный арест не хранился бы в тайне властями Квебека и Монреаля.

Тайной была покрыта и судьба де Водреля.

Винсенту Годжу, Фаррану и Клерку не было известно, что с ним стало. То, что он был ранен у Сен-Шарля, они знали. Но никто не видел, как Жан вынес его с поля сражения, хотя и не было слухов о том, что он попал в плен. Что же до Клары де Водрель, то Винсент Годж, отбив ее у пьяных насильников, потерял ее след.

И можете себе представить радость друзей де Водреля, когда днем 10 декабря они увидели, как он со своей дочерью появился на острове Нейви; вместе с ними прибыла женщина, которой они не знали.

Это была Бриджета.

После бегства Жана лучшим решением было бы, несомненно, остаться в «Запертом доме»: здесь де Водрель был в безопасности. Где еще могла найти его дочь другое, более надежное, убежище? Виллу «Монкальм» на острове Иисуса волонтеры сровняли с землей; от нее остались одни развалины. Кстати, де Водрелю все еще не было известно, по каким мотивам Рип не стал обыскивать «Запертый дом». Клара сохранила в тайне позорную причину такого покровительства, и он не знал, что пользуется гостеприимством Бриджеты Моргаз.

Однако, опасаясь за дочь больше, чем за себя, предвидя новые визиты полицейских, де Водрель не захотел менять свои планы. Вот почему, узнав на следующий день, что солдаты королевских войск покинули Сен-Шарль, он вместе с Кларой и Бриджетой разместились в повозке, которую им прислал фермер Аршамбо, и без промедления отправились втроем в южную часть графства Св. Гиацинта. Затем, как только им стало известно о сосредоточении сил патриотов на острове Нейви, они наняли дилижанс, чтобы переправиться через американскую границу. Прибыв накануне в Шлоссер после восьмидневного утомительного и опасного путешествия, они оказались, наконец, среди друзей.