Книга Высший пилотаж киллера - Николай Басов

– Кстати, первую часть денег я уже получил, так что вы уже не можете ничего остановить, все уже пошло-поехало и решится, может быть, в несколько ближайших часов. Поэтому будет лучше, если мы придем к решению как можно скорее.

Он наконец сумел вставить:

– Но, Илья, если дело уже пошло, если все схвачено, кажется, так принято говорить, то зачем вам я?

– Поймите, это деньги представительские, а не инвестиционные. Так сказать, плата за возможность выбора. В том числе, за откровенный разговор с вами о Прилипале.

Он молчал долго. Он определенно уловил ту неуверенность, которую я пытался демонстрировать Комарику. Но это определило и его решение.

– Скажите, Илья, а вы не хотите их обмануть? Так, как, может быть, устроила бы и Прилипала, будь у нее такая возможность?

Я внутренне настроился на возможность потерять дружеское расположение Сэма, но другого выбора не было. Я погрубел и слегка заблатнел.

– Ну и что, Сэм? Может, я и хочу их кинуть, но до вас-то эта волна явно не докатится. Вы-то сойдете с круга раньше, на предварительной стадии. И учтите, мне это нужно очень быстро. Поэтому, как ни хорошо я к вам отношусь, если вы ничего не придумаете, я обращусь к кому-нибудь другому.

– И я вам нужен, чтобы сказать, что Прилипала не всегда поступала разумно?

– Что она не совсем честна с клиентами. Что у нее случались такие огрехи, что партнер нес на обманных операциях большие потери. Даже в международных операциях. Вы, Сэм, будете моим главным и истинным свидетелем обвинения, говоря судейским языком.

Он молчал почти минуту. Я не торопил его. Наконец он выдавил из себя:

– Мне нужно подумать.

Он сказал это таким голосом, что мне стало ясно, он сделает все, чтобы больше никогда со мной не встречаться.

Милый, честный, бестолковый, нищий, талантливый и почти всегда пьяненький Сэм. Как я в этот момент был за него. Но на словах я сделал все иначе:

– Ну что же, Сэм, я считаю, мы не договорились.

И опасаясь, что он скажет что-то еще, я положил трубку. Он великолепно сыграл свою роль. Если бы я его специально готовил, все получилось бы гораздо хуже. А так…

Если я все продумал правильно, то Комарик должен был клюнуть. И узнать об этом я должен был скоро.

Глава 64

Я бросился к машине с той скоростью, какую мне позволяла развить раненая нога. Когда я выезжал, я даже посигналил Воеводину, и мне показалось, на его лице мелькнуло выражение обиды, но мне сейчас было не до его обид. Теперь жизнь другого человека подвергалась нешуточной опасности, и создал ее я, и я намеревался вытащить его, хотя он влез в нее по своей жадности и глупости.

Я вышел на Кольцо, как вдруг понял, что за мной идет знакомый «вазон» с наворотами. Могли бы и поменять себе машину. Но, с другой стороны, в случае погони он сделает даже «Мерседес» старых годов.

Я свернул на Новослободскую и выскочил на довольно лихо закрученную развязку перед Савеловским вокзалом. Здесь я порезвился, делая совершенно бессмысленные ходы. «Вазик» следовал за мной как привязанный.

Странно: и водитель был там не очень, и движок под моим капотом был форсированный, а я ничего не мог с ним поделать. Вот что значит новое авто, а не развалюха.

Времени возиться с ним у меня не было. Поэтому у светофора неподалеку от «Динамо» я просто вышел из машины и пошел назад, как уже раз было. Он сдал было назад, но я не зря следил за ним в зеркальце заднего вида. Сзади его прижимала уже старая, изрядно побитая «девятка». Она затормозила резко и вовремя для меня – он ни назад, ни вперед сдать не мог.

Я стал на ходу вытаскивать «ягуар». Комариков наружник за рулем нервно задергал ремень безопасности, освобождаясь от него, потом так рванул к правой дверце, что я и подскочить к машине не успел, а он уже улепетывал. Я думал не очень долго, мне действительно следовало спешить. Я выстрелил в переднее и заднее левые колеса и вернулся назад.

Светофор дружелюбно подмигнул зеленым, я газанул и ушел с линии стопа еще до того, как на месте появился первый милиционер.

Оказавшись у Центра международной торговли, я позвонил Шефу и рассказал ему, что задумал. Он занервничал.

– Ты понимаешь, что там, куда ты суешься, тебя наверняка будет ждать ловушка?

– Ну, я попробую увернуться от нее.

– Он очень умный. Он всю жизнь вынашивал такие вот подленькие хитрости и нежданные обманки, чтобы дурачить оперов вроде тебя.

– Раньше он не убивал.

– Это было раньше. Раньше и куш был всегда меньше. А теперь он разохотился и способен не то что убивать, но даже с удовольствием убивать.

– Слушай, Шеф, может, брать его я бы и не пошел вот так, без прикрытия. Но я-то собираюсь всего лишь замочить его, о чем разговор?

– У меня тут немного телефон забарахлил, я последнюю твою фразу не слышал…

Так, значит, пишут.

– Я хочу сказать, все будет в полном порядке, не волнуйся. Он и так уже нервничает.

– А ты? – поинтересовался Шеф. Он, конечно, не спрашивал меня о самочувствии на самом-то деле, он просто думал.

– Я нервничаю меньше, – ответил я, надеясь, что не очень ошибаюсь. – Ты лучше вот что скажи. Нам что-то известно о Березанском?

– За ним все чисто. Пару раз его пытались прищучить на незаконном посредничестве, но он каждый раз выворачивался. И не потому даже, что очень ловок, просто ему везло.

– Ох, не верю я в везенье, когда веду такое дело…

– Нет, правда. Я в начале, когда был посвободнее, даже говорил с одним из следователей, который вел дело с его предполагаемым участием. Он вспомнил несколько подробностей, и мне показалось, там не рисовалось ни прикрытия, ни взяток, ни неквалифицированных сыщиков – только везенье. В конце следствия он мог бы даже выступить с заявлением как потерпевшая сторона, но, конечно, не стал и пробовать.

Огни в Центре уже горели вовсю. Люди, наполнявшие его, преимущественно иностранцы, как ни странно, научились работать по-русски, то есть поздно начинать и кончать уже ночью. Куда только девалась немецкая страсть вставать пораньше и французская мания заниматься делом только в отведенные часы?

Вдруг машина, за которой я следил, дернулась и начала развороты. Значит, волна докатилась и до моего подследственного. Вот только какая? Та ли, что я поднял, или другая?

Мы выехали сначала на Кольцо, потом рванули вниз, на Люсиновскую, и вышли на Варшавское шоссе.

Где-то в середине Чертанова он пошел петлять. Если я не совсем потерял направление, он двигал куда-то в сторону Бирюлева, этот район я знал плохо. Но делать было нечего.

На будущее я решил тут немного покататься, чтобы выучить местность, если, конечно, будет это будущее.