Книга Филин - Андрей Воронин

Горбатенко дрожащей рукой наполнил бокал до половины водкой, брезгливо глядя на губную помаду на бокалах.

– Откуда они взялись?

– Сам не знаю, – пожал плечами Нестеров, – проезжали мимо, свет увидели, решили на огонек заглянуть.

– Лучше бы они не заглядывали.

– Почему ты так думаешь?

– Что-то мне тошно.

– Боишься? Успокойся, все будет хорошо, не умирай до расстрела.

– Расстрела?

– Так говорят, пословица такая есть.

Горбатенко, давясь, выпил водку и запил минералкой. Сидел, качаясь, как китайский болванчик.

– Вид у тебя, конечно, не очень. Может, пойдешь поплаваешь?

– Где?

– Где и вчера плавал, в бассейне.

– Я там плавал?

– Причем в одежде.

– Не может быть!

– К сожалению, фотографий у меня нет, а то я бы тебе показал.

– Плавать я не буду, боюсь, на дно пойду, как кирпич.

«Дерьмо не тонет», – подумал Нестеров, но фразу не произнес, а хмыкнул.

– Я еще с твоего разрешения, Виктор Николаевич, выпью.

– Конечно, пей, если тебе это поможет. Я не буду.

– Ты же собирался.

– Собирался, но передумал.

Они посидели еще минут пятнадцать. Горбатенко выкурил сигарету, кашляя, давясь, матерясь.

– Куда делись девицы?

– Покувыркались с тобой и дальше поехали.

– Куда?

– На машине, в город.

– На машине? На какой машине?

– На моей машине.

– А мы как отсюда выберемся?

– Тоже на машине.

– Где моя одежда – брюки, рубашка, трусы, майка, галстук, носки, башмаки?

– Все там, – неопределенно махнул себе за спину хозяин дома. – Штаны и башмаки сохнут.

– Почему?

– Ты же прыгнул в бассейн прямо в одежде.

– Ничего не помню, сплошной провал, – обхватив голову руками, заговорил Горбатенко. – Что мы за водку пили?

– Отличная водка, «Абсолют», я плохой не держу.

– Сколько мы выпили?

– Ты был очень уставший, поэтому тебя так и разобрало.

– О Господи, я хоть ничего плохого не делал?

– Не беспокойся.

– Девицы…

– Перестань, кому они будут говорить и зачем?

– Ты уверен, Виктор Николаевич?

– Уверен, на все сто. Они же тебя не трогали, ты сам к ним полез. Прямо здесь Анжелу и завалил.

– Господи, ничего не помню, – бормотал Горбатенко.

Нестеров уже начинал злиться.

"Урод, козел, круглый идиот, болван! – вертелись в голове слова. – Можно сказать, из-за тебя, скотина, я с женой поругался, целую ночь не мог ее вызвонить.

Все из-за тебя. Ладно, дай Бог, чтобы овчинка стоила выделки".

– Иди, отдохни пару часов; а потом в город поедем.

– Да, да, – пошатываясь, Горбатенко побрел в спальню.

* * *

Максим Корытин не был настолько глуп, чтобы не сообразить, что вчера вечером ему улыбнулась удача.

Нестеров появился в его квартире в полдень.

– Вот кассета. Все сделаешь при мне. Сделаешь бытовую копию, меня оттуда уберешь.

– Я вас и не снимал, – сказал Корытин. – Сейчас просмотрим.

Корытин подключил камеру к телевизору, и они вместе с Нестеровым просмотрели всю запись. Только в трех местах Нестеров попал в кадр.

– Эти места уберешь.

– Понял, не вопрос. Будет сделано.

Нестеров хорошо разбирался в политике, финансовых документах, считал, что и в людях разбирается отлично. А вот в технике он был, в общем-то, ноль.

Через час Максим Корытин подал ему бытовую кассету и маленькую кассету для видеокамеры.

– Очень хорошо, – пряча кассету в кейс, сказал Нестеров. – Вот тебе пятьсот баксов и совет: держи язык за зубами. Ты ничего не снимал, ничего не знаешь.

– Виктор Николаевич, за кого вы меня держите!

Мне и не такое приходилось снимать, и, как видите, жив. А почему жив? Да потому, что молчать умею.

Корытин – могила, из меня никто ничего клещами не вытянет, – Корытин не отводил взгляд от денег, лежащих на видеомагнитофоне.

– Будешь нужен – я тебя найду.

Охранник ждал Нестерова на площадке. Он проводил хозяина к джипу.

Корытин выглянул в окно.

«Нашел дурака! – он подошел к аппаратуре, нажал клавишу. На его ладони оказался сверкающий лазерный диск с копией отснятого материала. – Может, Корытин глуп, но не глупее тебя, Нестеров. Свои пятьсот баксов ты можешь в задницу засунуть, я и не такие деньги в руках держал. Были времена. Этот диск дорогого стоит, за него год жить буду. Ты же, Нестеров, мне за него и заплатишь».

Но радость Максима Корытина была недолгой.

В дверь позвонили резко, настойчиво. Корытин схватил деньги, сунул их в карман, диск спрятал в журнал на книжном стеллаже и заспешил к двери, думая, что это вернулся Нестеров. Режиссер открыл дверь сразу, не задумываясь.

Перед ним стоял высокий мужчина, брови сведены к переносице, глаза буравили Корытина.

– Что вам надо? – выпалил режиссер.

– Вы Корытин Максим Максимович?

– А вы кто?

Мужчина вошел в квартиру. На площадке остался второй, маленький, крепкий. Корытин заметил лишь спину второго. Незнакомец сунул руку во внутренний карман серого пиджака, а затем ткнул в лицо режиссеру удостоверение полковника ФСБ с фотографией и всеми печатями. Корытин от испуга даже не успел прочесть фамилию и имя.

– Что вам надо?

– Успокойтесь, Максим Максимович, я пока пришел без ордера. Я хочу забрать видеоматериалы.

– Какие?

– Вы не знаете какие? Что ж, тогда нам придется проехать.

– Куда проехать?

– Вы не догадываетесь? В камеру придется проехать, в Лефортово поедем.

– За что?

– Не понимаете, не догадываетесь? – полковник положил руку на плечо режиссера и почувствовал, что тот начинает дрожать. – Посадим вас в камеру.

Для начала не в одиночку, одиночная камера – это привилегия политиков, депутатов, генералов. А вы, Максим Максимович, человек маленький, так что, гражданин Корытин, готовьтесь к тяготам и лишениям тюремной жизни.