Книга Хроники Горана. Прознатчик - Александр Башибузук

– Не любят нас, – коротко пожаловалась Купава, опоясалась тяжелой перевязью с саблями и уточнила: – Мужи не любят. Наветы гадкие распускают. А ты странный…

– Какой есть. Готова?

– Да. – Девушка подтянула пряжку на перевязи. – Да, вот теперь готова. И все-таки?

– Что?

– Почему не воспользовался моей беспомощностью? Мог бы и ограбить. Или еще чего хуже.

Я мысленно выругался. Ну вот, а все так хорошо начиналось… Вот к чему эти дурацкие вопросы? Нет, женщины – они и в Обители женщины, и всегда ими останутся. Надо эту ненужную болтовню пресекать.

– Не майся дурью. Стой, не надо… я уже принес подношение к алтарю. За тебя – тоже. Идем.

Купава опять как-то странно на меня посмотрела, однако перечить не стала. Но и молчать – тоже. Не знаю, какой кикиморы она мне вчера показалась молчуньей, может, из-за болезни, но на практике дева оказалась ужасной болтушкой. М-да…

– Мужчины – ужасные хамы и развратники, – сообщила она первым делом. – А иноки из мужской обители и подавно.

Я промолчал, надеясь, что разговор утихнет сам по себе. Если нет, то осталось потерпеть всего с десяток верст, и до свидания, инокиня Купава.

– Но ты не такой, – со значением добавила девушка. – Другие бы…

– Что другие? – не удержался я. – Снасильничали бы деву беспомощную?

– И ограбили бы, – энергично кивнула воительница. – Похотливые козлы!

– Все?

– Почти! Не все сделали бы, но все подумали бы точно об этом, – убежденно заявила Купава.

– Ага, это точно… – тяжело вздохнул я. – Вот и я… того…

– Что? – насторожилась Купава.

– Думаю постоянно, кого бы снасильничать.

– Да? – недоверчиво переспросила воительница. – А почему тогда… ну-у… это…

– Не глянулась ты мне. Не в моем вкусе, – брякнул я и на всякий случай положил руку на меч. Кто их, этих болтливых воительниц, знает…

– Что?! – взвилась Купава. – Да ты… ты… – Она долго не могла подобрать нужного слова. – Ты… хам! И я вызываю тебя. Прямо здесь и сейчас! Вот!

– Убить меня хочешь? – спокойно уточнил я, рассматривая в упор девушку. Она в своей ярости стала необыкновенно хорошенькой. Такая восхитительная фурия. Ух…

– И убью! – уверенно заявила дева.

– Спасителя своего?

– Но… – заколебалась Купава.

– На руках носил, – загнул я палец. – С ложечки поил-кормил, спасал как мог, ночей не спал, переживал – и вот, дождался благодарности. И кто здесь хам? Руби уже, неблагодарная хамка…

– Не кормил с ложечки, – запротестовала инокиня.

– Кормил-кормил, – нагло соврал я. – И еще ночью дохой укрывал, как дите приболевшее.

– Знаешь что!!! – со злостью воскликнула Купава. – Спасибо тебе, благодетель хренов, но дальше я как-нибудь сама…

Девушка пришпорила своего мерина и полетела галопом по заснеженной дороге.

– Пока, – буркнул я ей вслед.

Сразу стало как-то легче. Легче и тише. Но все равно неприятный осадочек остался. Я отхлебнул из баклаги, потрепал по холке Бурку и потрусил дальше. И без провожатых обойдусь. Тут уже мимо Заречья не промахнешься.

Однако промахнулся. Даже не знаю, как умудрился, ведь постоянно сверялся с картой, но свернул не туда и выбрался к городу только к вечеру. Не иначе клятая девка сглазила, кикимора ее возьми.

Заречье оказалось небольшой крепостью, обнесенной деревянной, но высокой и мощной стеной. Я опасался, что меня остановят на воротах, но все решилось как нельзя кстати. В саму крепость проникать не понадобилось: постоялые дворы, кабаки и прочие увеселительные заведения расположились вне стен.

Досужий мальчонка за грошик провел меня к самому «козырному», по его словам, заведению, постоялому двору «Стоячий гребень». Пока не знаю, козырный он или нет, но Бурку у меня приняли на постой со всем почтением. Теплые ясли, отборный овес, обходительные конюхи… пусть животина отдохнет, потому как неизвестно, что завтра будет.

Сам отправился в кабак. Поужинать тоже не помешает, да и по возможности расспросить про эти клятые Топи. Может, с «ходоком» каким-нить пересекусь.

Местные кабаки я уже повидал, так что сильно не обольщался, но действительность оказалась еще суровее…

На входе топталась пара мужичков. Такие боевые мужички: под кафтанами проглядываются кольчужки, при саблях опять же, да с лихими, много всего повидавшими мордами.

– Ты погодь, вашество… – Один из них заступил мне дорогу. – Обождать маленько надо. Тама правеж идеть. Как, значица, сладица – со всем почтением пожалуешь…

– Кого правите, робяты?

– Дык пришлых фертов… – глумливо хохотнул второй мужик. – Больно борзые-то. А ты отринь, отринь, ибо живо сам под прави́ло попадешь…

Не знаю, кто и кого внутри кабака «правил», но, судя по доносящимся звукам, там шел настоящий бой. У меня внутри заныло нехорошее предчувствие: а если дурная инокиня и здесь встрять умудрилась? В Заречье же направлялась…

– А вы чьих будете?

Первый мужик смерил меня презрительным взглядом и нехотя буркнул:

– Наемная ватага Лобана Одноглазого, тока сменились с Вала, а тут, вишь, отдыхать нам мешают, всяки лярвы да иноземь поганая…

– Подержи-ка… – Я сунул ему переметные сумы.

Наемник недоуменно уставился на меня, но по инерции протянул руки… и тут же с грохотом врезался в стену. Латную перчатку я не снимал, так что удар вышел на славу. Ну а силушкой, сами знаете, Гора боги не обидели.

Второму досталось в грудину, он, закатывая глаза, как куль рухнул в снег.

– Ну вот и ладненько… – Я достал меч и пнул ногой дверь в кабак. – Сейчас разберемся…

Сразу не разобрался, но узрел, как с полтора десятка человек, подобных обликом тем, которые стояли у дверей, азартно атакуют кого-то, забаррикадировавшегося перевернутыми столами в углу. Еще несколько наемников валяются на полу, в разной степени потери сознания. Ну и антураж: дым коромыслом, отчаянная ругань, истошно вопящие девки ясной профессии, разруха и бардак в обстановке. Одним словом – весело. И да, мечи и прочее железо никто не использует. Бьются на кулаках и лавках. В смысле мебель тоже пользуют. Значит, и мой клинок – в ножны.

Хотел сначала маленько почародействовать, но потом вспомнил, что публичное творение чар, без лицензии и в ущерб человекам, карается в Серединных землях однозначно смертью, без взирания на титулы и ранги, так что решил не спешить. Вообще не спешить, мало ли кто там задирался. Дело-то житейское.

Но когда услышал разъяренный визг Купавы за баррикадой, ругнулся, плюнул и ввязался. Вот же напасть с этими бабами, пусть даже и воительницами…