Книга Метод - Даниил Лектор

– Люди так говорили.

– А вы не знали? Вы же ее подруга? – спросила Есеня.

– У Ани не было подруг. Ее боялись. Она все время была дома, с младшим братом. Они и уехали вместе, как отца похоронили.

– А куда?

– Они никому не сказали. Да и вряд ли кто-то спрашивал.

– А фотография брата у вас есть?

– Сейчас поищу, – пообещала учительница.

Они покинули школу, унося с собой фотографию Вани, каким он был в выпускном классе…

…За четыре года до выпуска, когда Ване было тринадцать, он стал свидетелем того, как отец избивал семнадцатилетнюю Аню. Это случилось как раз после истории с мальчиком Вадимом.

– Ты меня поняла? – спрашивал отец, раз за разом нанося дочери удары по лицу. – Я спрашиваю, ты поняла?!

– Папа, не надо! – закричал Ваня и бросился на помощь сестре. Однако отец не глядя нанес удар, мальчик отлетел в сторону. А отец схватил дочь за волосы и поднял в воздух.

– Поняла?!

– Я ее убью! – повторяла Аня как заклинание. – Я таких, как она, буду убивать!

Отец снова отвесил ей пощечину.

– Ты же это делаешь! – кричала Аня. – Или за деньги можно, а так – нельзя?

– Аня, ты страшная! – учил отец. – Пойми это. Тебя мужики кидать будут всю жизнь. Не плачь. Но убивать – нельзя. Ты меня поняла? Поняла?

– Да, папа, – послушно ответила Аня, с ненавистью глядя на отца.

…Место для очередной акции они оборудовали на пустой автостоянке под торговым центром. Ваня, как всегда, поставил ширму, наладил свет, установил штатив фотокамеры. Когда закончил, Аня подошла к брату, протянула ему нож. Спросила:

– Готов?

Ваня, бледный до синевы, кивнул.

В это время привезенная «на съемки» девушка раздевалась за ширмой, одновременно разговаривая по телефону:

– Да, мам, все в порядке, в кафе сижу! Ой, да у тебя все время на сердце нехорошо. Все, мам, мне идти надо, я перезвоню…

Ваня заглянул за ширму и севшим от волнения голосом сказал:

– Ну что… идем?..

…В уютном зале ресторана собралась компания бывших однокурсников. Женя говорил тост:

– Ну что можно пожелать человеку, у которого все есть? Это я о себе, если кто не понял…

И, переждав смех, продолжил:

– Нет, серьезно, Есенька среди нас – самая лучшая. Самая талантливая, умная, бескомпромиссная. Я тебе завтра этого уже не скажу, так что слушай! Оставайся всегда такой – с тобой интересно!

Ответом ему был общий одобрительный гул и звон бокалов. Неожиданно лицо Есени изменилось: она увидела в дверях Меглина. И в каком виде! Сыщик был выбрит до блеска, одет в свой лучший костюм и белую сорочку. Таким она не видела его никогда!

– Это что, твой? – шепнула одна из однокурсниц.

– Да. Нравится?

– Харизматичный, – отметила девушка.

Меглин прошел к столу, поставил на него бутылку вина. Сказал:

– Не с пустыми же руками, думаю…

Потом были еще тосты, танцы, во дворе неожиданно завязался разговор Меглина и Саши – тот, бледный от решимости, допытывался: «Кто она для вас? Еще одна девочка, которая на начальника запала?» А после вопроса сыщика: «А ты что, всерьез думаешь, что у тебя с ней сразу получится?» – вспомнил, как Есеня глядела на Меглина, и согласился: «Да, наверное, вы правы…» И вот все это кончилось, и они ехали из ресторана. Все было вроде как всегда, но Есеня чувствовала – возникло что-то новое. Да и маршрут был какой-то непривычный – в ангар Меглина они ездили другой дорогой.

И действительно – они приехали не в ангар, а к подъезду дорогой гостиницы. Стюард распахнул дверцу, помог Есене выйти. Они прошли в бар, Меглин разлил вино.

– За наших? – спросила она.

– За тебя, – сказал он.

– Что мы тут делаем? – спросила Есеня. – Приоткрой завесу.

– Я номер снял, – объяснил Меглин.

Она была поражена:

– Здесь? Зачем?

Вместо ответа он поднял бокал, чокнулся с ней.

– Предлагаешь на него взглянуть? – спросила она.

– Если хочешь, – сказал он. И после паузы добавил:

– Мне сорок четыре. Нет еще полтинника.

Она улыбнулась:

– И что? Пойдем посмотрим.

…И в этом пафосном номере, на чужой кровати, произошло наконец то, чего она так долго ждала, о чем мечтала на больничной койке…

Когда к ней снова вернулся дар речи, она сказала:

– Не хочу говорить пошлую фразу про лучший подарок ко дню рождения, но по факту это он и есть. Ты надолго номер снял?

– До утра, – ответил он. – Тут такие деньги…

– Я продлю.

– Не надо.

– Но… зачем тогда всё?

– Я этого хотел, ты, мне показалось, тоже. Очень скоро я могу превратиться в овощ. Согласись – не самая крутая перспектива для отношений.

Ее лицо стало печальным.

– Ты прав, как всегда. Но до утра ты мой. А потом опять превратишься в крысу. Закажем еще вина?

– Зачем? – возразил он.

Подошел к буфету и достал сразу две бутылки…

…На следующий день машина Меглина остановилась у ворот кладбища. Прежде чем выйти, Есеня поцеловала сыщика. Это не укрылось от глаз прокурора Стеклова, поджидавшего дочь у ворот, и вызвало у него приступ злости. Однако он не стал ничего говорить, копил в себе.

Когда они вдвоем подошли к могиле, Есеня сказала:

– Здравствуй, мам…

Постояли молча, потом Есеня повернулась к отцу и спросила:

– Пап, что-то случилось?

И тут прокурора прорвало.

– Я все пытаюсь понять: ты это назло мне делаешь? – спросил он. – Ты мне что-то доказываешь?

Оба предположения были настолько далеки от реальности, что доказывать что-то, объяснять было бессмысленно. Налицо было тяжелое непонимание. Есеня взглянула на отца и сказала:

– Знаешь, я не сильно ждала твоего понимания. Но ты сам себя превзошел. Ты хоть бы на могиле матери удержался! Знаешь… забудь, что я твоя дочь. Все, нет меня!

Повернувшись к могиле, произнесла:

– Прости, мам.

И ушла.

В тот же день их вызвали на место нового преступления. На парковке торгового центра были обнаружены две убитые девушки. В отличие от прежних эпизодов, на телах жертв было множество ножевых ранений.

– Почему она в этот раз изменила способ? – спросила Есеня, обходя натекшую вокруг тел лужу крови.