Книга Договор крови - Таня Хафф

— Мы должны что-то предпринять.

Майк по-прежнему не мог оторвать взгляд от бокса.

— Но что мы можем сделать? — хрипло спросил он.

Вики боролась с желанием повернуться и убежать сломя голову из этого кошмарного места; огромным усилием воли ей удалось взять себя в руки.

— То, о чем он просит. Мы должны умертвить его.

— Если он жив, умертвив его, мы совершим убийство. Если же мертв...

— Он мертв, Майк. Он сам говорит, что мертв. Разве мы можем уйти и оставить его в таком состоянии?

Женщина ощутила, как ее охватывает волна дрожи, и еле расслышала ответ Селуччи.

— Вики, мы дошли довсех мыслимых пределов. — Это в самом деле было нечто кошмарное. Это не демоны и оборотни, и не мумии, и не писатель дамских романов в возрасте более четырех с половиной сотен лет. Майк думал, что тринадцать лет, проведенных на полицейской службе, научили его разбираться во всем на свете, а события прошлого года дополнили все оставшиеся пробелы в его познаниях. Должно быть, он ошибался. — Я не могу...

— Мы должны.

— Почему? — Потрясенный ужасом, он говорил едва ли не шепотом.

— Потому что мы обнаружили его. Потому что мы — единственное, на что ему осталось надеяться.

«Нас это не касается. Пусть кто-нибудь другой разбирается со всем этим». Однако, обернувшись и взглянув в лицо подруги, Селуччи понял, что не может произнести эти слова вслух. Он распознал взгляд человека, приблизившегося к пределу своих сил, с кем жизнь обращалась слишком жестоко, и случалось такое слишком часто, но он увидел, кроме того, как решительно сжались ее губы. Она не могла просто повернуться и уйти прочь, оставляя здесь Дональда Ли, душа которого томилась в кошмарном узилище мертвой плоти. А он не мог уйти и оставить ее. Приложив страшное усилие, чтобы заставить себя говорить, он спросил:

— Как мы это сделаем?

Медленно взвешивая слова, словно сознавая, что сейчас окончательно утратит самообладание, если у нее вообще хоть что-то от него оставалось, Вики прошептала:

— Он мертв. Мы знаем это. Он сам нам об этом сказал. Но его... — Мировоззрение двадцатого столетия внесло дополнительные затруднения в выражение того, что было ужасающе ясно. — ...Но его душа оказалась взаперти. Почему? Единственное отличие этого тела от любого другого... — «За исключением тела моей матери». Она чувствовала, как сама начинает стремительно скользить в бездну. «Нет! Не думай сейчас об этом». — ...В том, что кто-то вселил в него искусственное подобие жизни. Именно это обстоятельство заставляет его находиться в ловушке.

— Так что мы должны отключить его от этого жизнеобеспечения?

— Да. Это будет самым разумным.

— Вики. Хотя бы один из нас должен быть уверен.

Женщина вскинула голову и встретилась с ним взглядом.

Спустя мгновение Майк кивнул.

Все это дело — вынуть трубки и муфты соединительных шлангов — заняло у них немного времени, обыденные движения отделили друг от друга представления о том, что следовало сделать, и чувства, которые они при этом испытывали. Ни один из них не прикасался к телу дольше, чем это было абсолютно неизбежно.

— Есть ведь еще и другие, и находятся они, я думаю, неподалеку.

В этот момент Вики увидела входной разъем, скрытый под густыми жесткими прядями, и проследила кабель, соединявший его с компьютером. Покосившись на послание Кэтрин на экране, она села на табурет и, пытаясь удержать пальцы от дрожи, взялась за компьютерную мышь.

— Кажется, следует загрузить программу перед... — Имелась только единственная область, куда могла быть загружена программа. — Хорошо. Ведь если программа была загружена, ее можно и стереть. — Отерев влажные ладони о бедра, женщина села в кресло.

— Ты уверена, что знаешь, что делаешь? — спросил Селуччи, готовый воспользоваться любым предлогом, чтобы отойти подальше от ужасного существа, лежащего в герметичном ящике. — Это устройство кажется мне сложнее, чем то, которым я пользуюсь дома.

— Насколько сложным оно может быть? — пробормотала Вики, помечая нужный файл в каталоге. — Все это, в конечном счете, записывается в виде нулей и единиц. И, кроме того, — с угрюмой сосредоточенностью добавила она, нажимая на кнопку перезагрузки системы, — ничего худшего, на мой взгляд, произойти уже не может...

Ее глаза быстро пробежали по главному меню.

— Майк, как ты понимаешь слово «инициализировать»?

— Нечто такое, с чего следует начинать?

— Я тоже так думаю. — В конце перечня действий, которые необходимо было инициализировать, стоял код программы. Ее пальцы замерли над клавиатурой.

— В чем дело?

— Мне предложено заново инициализировать мозг Дональда.

— А что еще можно сделать?

— Стереть его из памяти. Однажды мне уже приходилось форматировать винчестер. — Отодвинув табурет от письменного стола, Вики встала и поправила очки. — Надеюсь, что эта процедура освободит его.

— А если нет?

Женщина покачала головой.

— Тогда не знаю. — Если это не сработает, им придется оставить его здесь и надеяться, что, по мере того как тело будет медленно разлагаться, тот же процесс будет происходить и с сознанием «Сознавать, что ты умер. Видеть, как гниет твое тело. Полагать, что лишь это может быть твоей единственной надеждой...» Она яростно сопротивлялась рвущейся изнутри истерике. «Позже, — твердила она себе. — Позже, когда спасем Генри и мою мать... моя мать будет...»

Голос Селуччи прервал ее мысль.

— Ничего не происходит.

— Подождем еще немного. — С трудом заставляя себя передвигать ноги, она подошла к боксу и встала рядом с Майком. Если бы он не стоял там, она не смогла бы преодолеть это расстояние, по крайней мере, она так думала. Крепко сжав его теплую, такую надежную руку, Вики взглянула вниз, на лицо Дональда.

Темные глаза уловили ее взгляд и удержали его. На пределе своих сил, Вики даже не попыталась его отвести. Она осознала внезапно, что ужас и отвращение, охватившие ее, совершеннейшее ничто в сравнении с ужасом, пронзительно кричащим в глазах Дональда Ли.

В сравнении с тем, что испытывал он, ей вообще нечего было бояться.

Как только начал ослабевать страх, его место немедленно заняла ярость.

«Каков должен быть человек, способный сотворить такое с другим человеческим созданием?»

Внезапно глаза мертвого человека на мгновение расширились, и выражение ужаса и страдания в них сменилось недоверчивой радостью.

Затем его лицо перестало вообще что-либо выражать.

Вики резко выдохнула, сообразив вдруг, что уже некоторое время вообще забывала дышать.

— Ты видел это?