Книга Проклятие крови - Таня Хафф

Отстоять свою пищу от посягательства, как и самое себя, оказалось ей не по силам. Подстрекаемая Ламберт, Натали присвоила большую часть ее завтрака, что не так уж и расстроило бы Вики, но под прикрытием рахитичного столика дачного типа она немилосердно щипала ее за бедро, оставляя на нем огромные синяки. Атаки проводились сбоку, и Вики не могла защититься от того, чего не видела. Завтрак превратился в очередной болезненный и унизительный урок собственной беспомощности.

Когда их заперли в камеру на время уборки, она прислонилась к стене и постаралась потренировать глаза. К несчастью, у Ламберт оказалось достаточно времени и наблюдательности, чтобы точно определить пределы ее зрения. Пытаясь увернуться от мокрого края полотенца, побывавшего в унитазе, женщина внезапно ощутила свое духовное родство с малышами в школьных дворах, которых каждый норовит подразнить только потому, что может безнаказанно это себе позволить.

Когда их снова выпустили из камер, Вики проторила себе путь между рядами столов и приблизилась к надзирательнице. Она знала, где находится пост дежурной, хотя не могла его видеть.

— Эй?

— Эй — что? — В голосе надзирательницы не слышалось никакого участия.

— Я не...

— Нет! НЕТ! НЕТ! НЕ-Е-ЕТ!

Натали. Стояла прямо позади нее. Хотя она знала, каким будет результат, Вики попыталась снова:

— Я не...

— НЕТ! НЕТ! НЕТ! НЕ-Е-Е-Е-ЕТ!

Эта тупая баба не могла бы придумать такое самостоятельно. Ламберт ее научила. Стиснув зубы с такой силой, что заныли челюсти, Вики готова была поклясться, что этот вопль будет продолжаться до бесконечности.

— Послушайте! — наконец удалось ей выкрикнуть, когда она в отчаянии, ощущая ужасное бессилие, оттолкнула Натали, сопровождавшую воплями громкостью в сто двадцать децибел все, что она пыталась высказать. — Я не должна была попасть сюда!

Внезапно железные прутья ударили Вики по лицу — результат ответного толчка, которым наградила ее соседка по камере, и надзирательница оказалась в поле ее зрения. Это была не Диксон. Эту женщину она раньше не видела.

— Так расскажи все психиатру, — посоветовала надзирательница. На ее лице попеременно возникали то скука, то раздражение. — И ступай, ступай отсюда, отойди от решетки.

— Ты моя еще на пару дней, — сказала ей Ламберт после того, как Вики, сопровождаемая Натали, вернулась обратно.

Они провели все утро за просмотром телеигр. Вики находилась в состоянии, похожем на оцепенение, благодарная судьбе за то, что могла хоть что-то слышать сквозь шум голосов сорока женщин, втиснутых в помещение, рассчитанное максимум на восемнадцать человек, и не огорчалась тем, что не могла видеть экран телевизора.

Ленч был повторением завтрака, разве что Натали села с другой стороны и потому теперь щипала ее за другое бедро. Какая-то женщина с запущенным кожным заболеванием запустила тарелкой в прутья решетки, а две другие разразились потоками отвратительной брани. Кто-то принялся завывать. Вики не сводила глаз со своей тарелки. Страдания сопровождали каждый ее глоток.

После ленча все успокоилось, а по телевизору началась очередная серия какой-то мыльной оперы. Ламберт восседала как на троне перед лучшим из четырех телевизоров, а Натали силой поддерживала, по крайней мере, локализованную тишину.

— Это мой муж, понимаете, это мой муж! — воскликнула пожилая женщина, указывая на экран. — У нас тринадцать деток и собака, а еще две... — Пронзительный крик боли прекратил восторженное перечисление.

На миг Вики показалось, что о ней забыли. Двигаясь осторожно, она направилась к душевым. Может быть, удастся соскрести вонь, пропитавшую, казалось, все ее тело, и хоть по этому поводу не чувствовать себя такой несчастной.

Бетонная перегородка, отделявшая душевые от общей комнаты, поднималась от пола до талии и с потолка — до плеч. Все в промежутке было выставлено для обзора заключенных и охраны.

«Никто не собирается любоваться на твои сиськи, Нельсон, — сказала она себе, проводя рукой вдоль влажного цемента. — Ты просто еще один кусок мяса. Никому нет до тебя никакого дела».

Некоторые кабинки вблизи от входа оказались уже заняты. В одной из них ее затуманенное зрение различило нечто цвета плоти, через некоторое время оно разделилось на два человеческих тела. Все то, что происходило ниже уровня перегородки, могло считаться частной жизнью в той мере, насколько это было достижимо.

Снять обувь и брюки оказалось нетрудно, да и с нижним бельем она справилась не так уж плохо, но кожа на спине Вики непроизвольно съежилась, когда она сдернула рубашку и через голову стала стаскивать футболку; возникло ощущение, что она оказалась более обнаженной и беззащитной, чем когда-либо в жизни. Женщина поспешила укрыться под той защитой, которую представляла собой вода.

Погрузившись в тепло и отдавшись на волю сильным струям и водяным брызгам, она почти убедила себя, что находится в полной безопасности, у себя дома, и на миг все показалось не столь уж безнадежным.

— Прекрасная мысль, Нельсон, но тебе не следовало делать это, не поставив нас в известность. Ты еще неуверенно держишься на ногах, а, знаешь ли, иногда люди падают в душе. Жуткое место. Здесь очень легко нанести себе вред!

Ламберт. И как обычно, в сопровождении.

Вики попыталась вырвать руку из железной хватки Натали. Та в ответ вывернула ее, едва не вывихнув в локтевом суставе. Боль стремительно нарастала, разжигая красное пламя под веками, разрывая в клочья спасительный водяной туман. Отчаяние внезапно обратилось в ярость.

Она не могла упустить этот шанс. Ее не волновали последствия.

Это продолжалось недолго.

— Что, черт возьми, здесь происходит?

— Ничего страшного, начальница, — промурлыкала Ламберт. — Моя подружка упала. — Ниже области видимости надзирательницы ее нога слегка прижимала горло Вики.

— С ней все в порядке?

— В полном, начальница.

— В таком случае помоги ей подняться, и убирайтесь обе отсюда.

Натали хихикнула, наклонилась и ущипнула Вики за живот. Очень сильно.

Вики вздрогнула, но никак не прореагировала. Голова еще звенела от насильственного соприкосновения с плитками пола, но впервые за все это время, показавшееся ей столетиями, она мыслила совершенно ясно. Ламберт и Уиллис были побочными неприятностями, не больше того. Ее врагом была трехтысячелетняя мумия — чудовище, подмявшее под себя закон и искажавшее его, как ему было угодно, загнавшее саму Вики в западню, которую оно же и создало. Допотопной гребаной твари придется заплатить за это. Она не знала, кого она заставила выдать ее, Генри или Селуччи, но ей придется заплатить и за это тоже. Чтобы заставить ее платить, она должна освободиться, и, если система не выпустит ее на свободу, она должна будет сделать это сама.

— Благодарю вас, — рассеянно пробормотала она, когда Натали рывком поставила ее на ноги.