Книга Сиротка. Дыхание ветра - Мари-Бернадетт Дюпюи

Эрмин баюкала Киону, увлажняя ее лицо мокрым платком. Она смерила своих родителей с головы до ног жестким взглядом.

— Луи, иди вниз и веди себя хорошо. Предупреди Мирей, что она должна присматривать за вами там, внизу. Мама, отец, я больше не могу скрывать от вас правду. Вы должны выслушать меня! После того, как Киона придет в сознание.

Ждать пришлось недолго. Веки девочки дрогнули, она открыла глаза, увидела Эрмин, да так и осталась лежать, свернувшись клубочком, прижавшись к ней.

— Малышка моя, — тихо сказала Эрмин. — Мои отец и мать считают, что ты больна, и боятся за тебя. Поэтому лучше мне объяснить им, что происходит. Ты опять что-то видела?

— Моя мама скоро вернется в Роберваль, — пробормотала Киона. — Но прежде она будет выхаживать кузена Шогана. Он жив.

— Хорошая новость, — ответила Эрмин, которую ничуть не заботили недоуменные лица Жослина и Лоры.

— Что значит это шушуканье? — спросила Лора. — Жослин, я ничего не понимаю, это просто нелепо.

Жослин Шарден тяжело вздохнул и сел на кровать. Казалось, он был удивлен меньше своей жены. Эрмин воспользовалась молчанием и начала рассказывать о событиях, свидетельницей которых она стала после того, как Киона поселилась в Робервале. Она описала появления девочки, засвидетельствованные также Мадлен и детьми, затем объяснила истинную причину отъезда кормилицы.

— Боже мой! — простонала Лора, опускаясь на стул. — Если бы мне это рассказал кто-то другой, а не ты, Эрмин, я бы этому не поверила. Но в твоих устах это звучит так убедительно! Ты говорила об этом с монахиней, бывшей матерью-настоятельницей монастыря, и эта святая женщина тебе рассказала о случаях билокации, которые были зарегистрированы Церковью. Господи, я потрясена, ну просто потрясена! Итак, девочка только что видела, как умер Дюк. Бедный пес!

— Мама, Киона полностью пришла в себя, и ты можешь расспросить ее. На самом деле такого рода странные предвидения случались у нее и в нашем доме на берегу Перибонки. Но проявления билокации впервые случились в Робервале и здесь, в Валь-Жальбере. Раньше Киона просто была моим ангелом, могла утешить меня своей прекрасной улыбкой. Тала мне сказала, что ее дочь обладает способностью вселять душевный покой, но теперь происходит что-то совсем другое.

— Что ты думаешь об этом, Жослин? — с сомнением в голосе спросила Лора.

— Я лично думаю, что все мы только пешки на шахматной доске, которыми распоряжается судьба, и то, что нам представляется выходящим за пределы обыденного, только должно укреплять нашу веру. В конце концов, о многих чудесах рассказывается в Библии, а ученики Иисуса Христа видели, как он ходил по воде.

Изумленная Эрмин широко раскрыла глаза, а Лора не осмелилась иронизировать над столь ошеломляющими доводами своего мужа.

— Вы знаете, что я рос в весьма набожной семье, — снова заговорил Жослин. — В нашем доме верили и в дьявола, и в волшебство, и в чудеса. Шардены родом из Пуату во Франции. Деревня, в которой провели детство мои прадеды, была расположена возле огромного болота, изрезанного оросительными канавами. Странный край, в котором люди в старину боялись колдовства.

Лора вздрогнула, сбитая с толку низким и скорбным звучанием голоса, каким Жослин говорил о своих предках.

— Жослин, чего ради ты нам все это рассказываешь? — спросила она, стараясь говорить убедительно. — Только напугаешь ребенка, незачем его еще больше расстраивать.

— Население Квебека — это по большей части потомки эмигрантов. Мои предки обосновались вблизи Труа-Ривьер в конце восемнадцатого века. Вот как давно это было!

— Продолжай, отец, — подбодрила его Эрмин.

Киона притворялась равнодушной и играла с голубым бантом на шее своего плюшевого медведя. Однако она внимательно слушала Жослина, и ей казалось, что она ощущает резкий аромат болотных цветов.

— Вечером, за столом, мой отец нам часто рассказывал о своих деде и бабке, которые оставили свой домишко на болоте в Пуату, пересекли Атлантический океан, чтобы обосноваться в Канаде, — продолжал Жослин. — Ты должна понимать, Киона, что бабушка и дедушка моего отца и были теми самыми знаменитыми предками, которые эмигрировали из Франции. Мою прабабушку звали Алиетта. Ее тоже посещали предчувствия и видения из будущего. Она знала о целебных свойствах растений, но люди в том краю на это косо смотрели, и в тот день, когда она в порту Ля-Рошель села на корабль, идущий в Новый Свет, Алиетта почувствовала себя в безопасности: ее перестанут называть колдуньей. Она пообещала мужу, что здесь, в Квебеке, будет вести обычную жизнь. Она много работала и стала очень набожной, как будто прося прощения у Господа за то, что раньше свято верила в природу, полную загадок и тайн. Я рассказал вам об этом, просто чтобы вы знали — способности Кионы далеко не уникальны, вовсе нет!

Жослин замолчал и покачал головой. Во время этого короткого рассказа черты его лица сделались более резкими, и он не сводил глаз с Кионы. Эрмин показалось, что отец как бы помолодел и по-своему излил им душу.

— Отец, ты мог бы нам все это рассказать намного раньше, — заметила она. — Хорошо, что я хоть что-то узнала о своих предках. Когда Октав Дюплесси расхваливал красоты Франции — а он уроженец Бруажа, то для меня его слова звучали словно мои собственные воспоминания. Я счастлива, что у нас в роду есть выходцы из Пуату.

— По-моему, Бруаж не так уж далеко от Пуату, — заметил Жослин.

Лора хранила молчание. Она сразу же догадалась, какая связь может существовать между знаменитой Алиеттой и Кионой. Эрмин тоже поняла это.

«Какое редкое сочетание! — подумала она. — Меня больше не удивляет, что Киона унаследовала способности и индейского шамана, и доброй французской колдуньи». Ей в голову пришла до того необычная мысль, что она вздрогнула: «А что, если встреча Кионы с отцом и привела способности в действие? В первый же вечер пребывания в Робервале Киона увидела своего отца на улице. Может быть, это послужило толчком для всех необъяснимых явлений, обмороков и странных видений? Как узнать правду? Увы, я могу только предположить, что здесь существует какая-то связь».

— Мимин, я очень хочу есть, — жалобно проговорила Киона.

— Конечно, уже давно пора было поужинать, — сказала Эрмин. — Мирей не смогла принести нам еду, потому что занята с детьми. Отец, мама, вы не могли бы спуститься вниз? Благодарю вас за то, что выслушали и поверили мне.

Лора растерянно улыбнулась и встала, то же самое сделал и ее муж. Эрмин проводила родителей до дверей комнаты. Мать направилась к лестнице, не сделав никаких замечаний, что было совсем на нее не похоже. Жослин задержался.

— Не сохранилось портрета Алиетты, — сказал он тихо, почти неслышно, — но мне часто доводилось слышать, что у нее были великолепные золотисто-рыжие волосы и что ее улыбка согревала страдающие сердца. Такие вот сюрпризы преподносит нам жизнь!

Он бросил ласковый взгляд в сторону кровати и вышел. Взволнованная признанием отца Эрмин сложила руки и шепотом прочитала короткую молитву: