Книга Восток, Запад и секс. История опасных связей - Ричард Бернстайн

Рассуждения о том, что Сайгон ничем не отличается от других городов мира, подхватил “Тайм”, оправдывая и поведение американцев, и саму войну. “В родном штате Фулбрайта, Арканзасе, в городах Литл-Рок и Хот-Спрингс тоже не все ходят к проституткам, – писали журналисты, – хотя там множество продажных женщин, от работниц массажных салонов (пять долларов) до “девушек по вызову” при отелях, берущих двести долларов”. В статье приводился и телефонный номер (ФРАНКЛИН 4-2181), по которому могут звонить летчики с военно-воздушной базы Литл-Рок, чтобы “узнать, “есть ли лед”. Цена на лед начинается с пятнадцати долларов за блюдо”.

И все-таки отмахиваться от “бордельного” обвинения Фулбрайта, утверждая, что Вьетнам ничем не отличается от Хот-Спрингс, значит в упор не видеть очевидного. Разумеется, когда американские военные после Второй мировой войны заполонили Францию, Германию и Италию, там к их услугам тоже появились проститутки, однако нигде в Европе не строились публичные дома исключительно для обслуживания американских солдат и ни в Париже, ни в Берлине территории центральных районов не превращались в вереницы борделей, как это произошло, по описаниям многих ветеранов, на улице Ту До в Сайгоне. Впоследствии не один бывший джи-ай, размышляя о сексуальных возможностях, предоставлявшихся Вьетнамом, прибегал к простым аналогиям для описания происходившего там. “Мы были совсем как детишки в кондитерской лавке, как будто просто входишь и можешь съесть любое лакомство, какое захочешь, – говорил Майкл Харрис, радиотехник речной патрульной лодки, давая интервью Центру и архиву Вьетнама. – Большинство из нас поддавались соблазну или попадались на него как на приманку, в итоге втягиваясь и привыкая, и я восхищаюсь теми парнями, кто умел этому противиться: это были или женатые, или те, у кого имелись религиозные убеждения, – они не втягивались. Но все-таки большинство уступали соблазну, и, думаю, очень многие, как и я, подхватывали венерические болезни”.

Сексуальные соблазны встречались на каждом шагу даже в зонах боевых действий, так что командирам взводов приходилось решать, какой тактики придерживаться. Фил Прайс, рекламный работник из Лаббока, штат Техас, вспоминал, как стал командиром пехотного взвода вблизи Плейку и в первые дни солдаты сказали ему, что хотят его кое с кем познакомить. “Ее звали Ким, – рассказывал он, – на ней была черная пижама, она была хорошо сложена. Она распахнула пижаму и сказала: “Я – сувенир. Ты – бум-бум, ты разрешить мне бум-бум с джи-ай”. Прайс велел Ким уходить. Он объяснил это так: “Я не разрешил своим ребятам этим заниматься. Некоторые офицеры даже резинки покупали своим ребятам, вот до чего доходило; но только не я. Я не разрешал им “брататься”. Мы этого просто не делали. А причина была не в морали, а скорее в безопасности. Я подумал, что они [проститутки] и так уже знают, где стоят по ночам все мои пулеметы и прочее, так что все, хватит с нас. Пару раз мне даже пришлось бросать дымовые гранаты, чтобы отогнать их подальше”.

Другой бывший офицер рассказывал мне, как однажды заметил, что его подчиненные, кажется, стали возить батальонные джипы на мойку чаще, чем нужно, поэтому он решил отправиться на мойку самолично, чтобы понять, в чем дело. Так он узнал, что женщины, работавшие там, занимались “бум-бум” с солдатами. В Центре и архиве Вьетнама при Техасском технологическом университете есть цветной фотоснимок женщины с подписью: “Вьетнамская девушка с автомойки”. Там нет больше никаких объяснений, не указано, где именно был сделан этот снимок и почему. Сообщается лишь, что взят он из специального армейского отдела фотографий.

Но не только работницы автомоек подрабатывали проституцией, когда подворачивался удобный случай. “Мой опыт ограничивался почти исключительно девушками из прачечных”, – рассказывал другой ветеран, Эрик Ларсен, возглавляющий местный клуб ветеранов иностранных войн в принадлежащем ему баре в Паттайе, в Таиланде. Ларсен, с которым я беседовал в Паттайе, рассказывал о годах, проведенных во Вьетнаме, когда он работал в инженерном отряде вблизи Чу-Лай: “Мы приходили в город Чу-Лай, а там были прачечные – лачуги с рифлеными алюминиевыми крышами. Там-то и находились женщины, как дополнение к стирке одежды”.

Другой бывший солдат, Уэйн Смит, военный медик, служивший в 9-й пехотной дивизии, говорил интервьюеру, что секс косвенным образом использовали как поощрительную меру за убийство врагов. “В нашем отряде ребята, на чьем счету были подтвержденные жертвы, получали трехдневный отпуск для отдыха и развлечений”, – рассказывал он. “Этих ребят отправляли на пляж в Вунгтау”, – добавлял он, называя прибрежный городок к северу от Сайгона, где находилось большое скопление саун, баров и борделей.

Дон Хэлси, работавший в контрразведке в Тайнинь в долине Меконга в 1970 и 1971 годах, – один из многих американцев, которые понимали экономические предпосылки тогдашней ситуации: женщины из семей, зарабатывавших по несколько долларов в месяц, в нормальных обстоятельствах ни за что не стали бы проститутками, но не в силах были противиться соблазну шальных заработков и продавали свое тело несметным полчищам джи-ай.

“Бывало, ходишь по Сайгону, а они хватают тебя в переулках, – вспоминал Хэлси. – Как-то раз я зашел в универмаг в Сайгоне, а проститутка говорит: “Эй, джи-ай”, – и задирает платье. И это прямо посреди универмага! А во вьетнамских деревнях, куда мы попадали, мы иногда сидели среди джунглей и слышали какой-то рокот. Смотрим – что такое? – и тут подъезжает несколько мотороллеров “Хонда” с вьетнамскими военными, а позади них девицы, и вот они пытаются продать нам этих девиц прямо в поле. Да, грустно все это было, если помните эпизод из того фильма, “Цельнометаллическая оболочка”, с вьетнамцем и девушкой, – ну вот, так и в жизни сплошь и рядом бывало”.

Он имел в виду фильм Стэнли Кубрика, где показан весь военный опыт взвода морских пехотинцев – от суровой тренировки в Америке до смертельных боев во Вьетнаме. В одном эпизоде, пока американские солдаты отдыхают возле каких-то разрушенных бомбежкой строений, к ним подъезжает мотоцикл с девушкой на заднем сиденье, и они по очереди отлучаются в заваленные щебнем руины, где занимаются с ней сексом.

Уэйн Смит вспоминал, что “сауны” находились и прямо в штабе дивизии в Тан-Ане. “На самом деле это был публичный дом, – пояснял он. – Американские солдаты трахали там всех этих смазливых вьетнамских девочек-подростков. В ту пору я пытался как-то логически обосновать это. Я думал: когда-нибудь мы разобьем врага, тогда вьетнамцы станут свободными, и проституция исчезнет. Но ясно, что все это была просто чистая эксплуатация”.

По поводу саун Рон Политано, давая мне интервью, вспоминал, что знал одну кореянку по прозвищу Мисси Ким, которая, по его словам, управляла целой сетью этих заведений. Политано подружился с ней – отчасти потому, что сам знал несколько слов по-корейски. Как-то раз он навестил ее в Сайгоне, и она познакомила его с вьетнамцем, который, как понял Политано, и является владельцем всех этих саун. Новый знакомый пригласил его пообедать. “В этом парне что-то было – в том, как он на меня смотрел, – вспоминал Политано много лет спустя. – Он спросил меня, не хочу ли я взглянуть на его офис. И мы отправились туда. “Вы живете на Гавайях, – говорит он. – Мы с вами только что познакомились, но вы мне сразу понравились. Я собираюсь посвятить вас в свою тайну”. Этот человек отпер сейф в своем кабинете – “большой такой, как в старых фильмах про “Уэллс Фарго”,[21]с латунными ручками и двумя дверями”. Там, как понял Политано, хранилась выручка, поступавшая от “минетных саун”: “Дверь закрылась. Мисси Ким с нами не было. А внутри сейфа лежали мешки с деньгами – пиастрами, французскими франками, голландскими гульденами. Я увидел кучу американских долларов. Эти мешки чуть ли не вываливались из сейфа. Не могу назвать точную сумму, но речь шла о миллионах”.