Книга Богиня по зову сердца - Филис Кристина Каст

«Что ж, я, может быть, и не такая опытная, как Рианнон, но точно знаю, как разбудить мужчину и заставить его улыбнуться. Раз уж я решила любить его, пока нахожусь в этом мире, то, так и быть, постараюсь на все сто».

Боже, Шаннон. Ты сводишь меня с ума, — со страстью прошептал Клинт.

Я хотела поправить его, сказать, что в данную минуту занималась совсем другим делом, но мама когда-то учила меня, что нельзя разговаривать с полным ртом.

Гораздо позже я лениво растянулась на кровати. Клинт покусывал мне шею и заставил кое-что вспомнить.

Я проголодалась. Буквально умираю с голоду.

Ты по праву нагуляла аппетит сегодня утром, Шаннон, девочка моя. — Он чмокнул меня в лоб, спрыгнул с кровати и стал прямо на ходу натягивать джинсы и рубашку. — Я сооружу настоящий завтрак по-оклахомски, пока ты будешь принимать горячий душ.

Клинт не дал мне возможности ответить и решительно направился на кухню.

Чуть не забыл. — Он остановился в дверях и оглянулся. — Рядом с телефоном я оставил бумажку. На ней записан номер больничной палаты, где лежит твой отец. Это на тот случай, если ты захочешь проверить, как у него дела. — Фриман исчез за дверью кухни.

Мне пришлось снова разыскивать нашу с ним фуфайку. Только представьте!

Я с удовольствием поболтала с отцом. Голос его окреп, видимо, он окончательно пришел в себя после наркоза. Мама Паркер должна была появиться с минуты на минуту. Отец сообщил, что докторша, скорее всего, отпустит его домой завтра, чему он был рад, так как чертовски устал от больничной еды и пользования уткой.

Пол на кухне был по-прежнему ледяным, когда я пробегала по нему. Клинт, не отрываясь от плиты, жарил что- то очень вкусное. По неписаному правилу завтрак по- оклахомски должен включать несколько жареных блюд, чтобы считаться настоящим.

Тем не менее он поинтересовался:

Дозвонилась до отца?

Ага, с ним все в порядке. Завтра возвращается домой вместе с мамой Паркер.

Он что-то пробормотал в ответ, но мне не терпелось поскорее встать под горячий душ.

Я как следует отмокла под обжигающими струями, вытерлась насухо и вновь оделась в те вещи, которые носила накануне. Должно быть, Клинт принес их, пока я ловила кайф в мире горячей воды. Затем я неторопливо воспользовалась сверхдорогой и более чем престижной косметикой Рианнон. Чутье подсказывало мне, что сегодня нужно выглядеть клёво. Неизвестно, конечно, как там все сложится, но думать об этом сейчас не хотелось.

Я вошла на кухню в облаке пара, с подсыхающей гривой рыжих колечек.

Клинт приветствовал меня сердечной улыбкой и сразу вручил полную тарелку еды.

С добрым утром. Я рад, что ты голодная.

С добрым утром, но, боже мой, для кого ты столько наготовил? Или ты решил, что я грузчик?

Я уставилась на огромную порцию яичницы-болтуньи. Чтобы сделать такое, яйца надо жарить вместе с зеленым перцем, грибами, луком, беконом и сыром. Еще там были по-домашнему жаренный картофель — ключевое слово здесь «жаренный», — котлеты, тоже жареные, и печенье, политое настоящим сливочным маслом и медом.

Будущая мама должна хорошо питаться, — Его лицо по-прежнему светилось чудесной улыбкой.

Если я и дальше буду так наворачивать, то к тому времени, как стану мамой, увеличусь в размере в два раза, — проворчала я, но это вовсе не помешало мне отдать должное вкуснейшей жирной еде.

Когда я наконец решила передохнуть, то заметила, что Клинт не сводит с меня внимательного взгляда.

Что?.. — выпалила я и сделала большой глоток горячего чая.

Не знаю, понимаешь ли ты, какое счастье доставила мне вчера ночью. — Он замолчал и улыбнулся совсем по-мальчишески, — Да и сегодня утром.

Я…

Мне хотелось напомнить ему о том, какова в действительности наша ситуация. Я ведь по-прежнему собиралась вернуться в Партолону к Клан-Финтану, но не смогла произнести ни слова. Я не знала, что с ним будет после моего ухода. Даже думать об этом не хотела. Но у меня не было ни малейших сомнений в том, что я должна приносить ему счастье, пока мы вместе.

Я рада, — прошептала я.

Он потянулся через стол, взял мою руку, поднес к губам, при этом повернул ее так, чтобы поцеловать то место, где бился пульс. В его глазах промелькнула боль от сознания реальности, потом я притянула его к себе и поцеловала в чувственные губы.

«Он знает», — прозвучало у меня в голове.

Тут мне вдруг захотелось защитить его, заорать во все горло: «Тогда помоги ему, Эпона! Заставь его разлюбить меня!» Но я знала, что этого быть не может. Во мне все сильнее укреплялось желание того, чтобы он не менялся. Мне нужна была его любовь.

Вероятно, в какой-то степени я была такой же эгоистичной, как Рианнон.

Твоя очередь! — прощебетала я, с трудом отвлекаясь от мрачных мыслей.

Прежде чем Клинт возразил, я подтолкнула его к ванной.

Я ничего не буду расставлять по шкафам. Просто помою, вытру и оставлю горкой. Не беспокойся, — Я еще раз его подтолкнула, — Тебе придется много чего разгребать после меня.

Он усмехнулся и исчез за дверью.

При обычных обстоятельствах я не очень-то люблю мыть посуду. Скажу прямо, круглосуточное обслуживание — одно из тех преимуществ, которые сопровождают жизнь Возлюбленной Богини в Партолоне. Но этим утром я с удовольствием занялась простым земным делом. Мне нравилось тереть тарелки и погружать их в мыльную воду.

Клинт, должно быть, тоже принадлежал к секте противников посудомоечных машин. Однако не думаю, что эта организация могла бы похвастаться многочисленностью. У нее вряд ли были другие приверженцы, не считая фримана и моих родителей.

Вопреки обещанию, я аккуратно расставила вытертые тарелки, сковородки, чашки и ложки. Потом нос заставил меня обнаружить помойное ведро, пристроенное под раковиной.

Фу! Вонь такая, словно там кто-то умер на прошлой неделе. — Я задержала дыхание, вытащила мешок с мусором из помойного ведра и быстро направилась к двери, где сунула ноги в огромные сапоги Клинта. — Я просто выставлю тебя на крыльцо, и пусть Клинт дальше с тобой разбирается, — говорила я вонючему пластиковому мешку, открывая входную дверь.

Но стоило мне выйти на крыльцо, как я буквально окаменела. Что-то было не так. Мне казалось, что изменился сам воздух. Да, снег все еще шел, теперь даже сильнее прежнего, но меня встревожил не он, а тягостная атмосфера. Если раньше снежный покров прихорашивал лес словно для бала, то этим утром он превратился в белый саван, закрывающий лицо смерти.

Я выронила мешок, быстро подошла к деревьям, прижала ладони к коре ближайшего из них, картасу средних размеров, закрыла глаза, сосредоточилась и с тревогой прошептала:

Что случилось?