Книга Пруд двух лун - Кейт Форсит

Зола в камине запылала, давая жизнь новому огню, и Мегэн поплотнее завернулась в плед, усевшись в постели. Мыши протестующе запищали и зарылись поглубже в одеяло. Она легонько дернула за длинный розовый хвост и спустила узкую босую ногу с кровати. Доски были ледяными, и она быстро втянула ее обратно. Не было никакой необходимости мерзнуть — равно как и скрывать свою магию, — когда она находилась в самом штабе Оула. С мрачной улыбкой Мегэн откинулась обратно на подушки и стала готовить себе завтрак.

Створки окна распахнулись, и кувшин, висевший за окном, перелетел всю комнату, оставив открытое окно хлопать на пронзительном ветру, выплеснул воду в миску на умывальном столике и встал рядом с ним. Миска взмыла в воздух и повисла над огнем. Из сумки выпрыгнул мешочек с овсом, подлетел к огню и высыпал часть своего содержимого в кипящую воду. Из другого мешочка взметнулся небольшой соляной вихрь, приземлившийся в миску в тот миг, когда вода и овес перемешались. Вскоре в висящей над огнем миске запыхтела каша, и миска вместе с ложкой заплясали над кроватью. Мегэн осторожно попробовала кашу.

— Ой, горячая, — воскликнула она и подула на кашу.

Мыть миску она предоставила своим тюремщикам; ополоснулась сама прямо из кувшина и туго заплела волосы в косу. Как же ей не хватало Гита, который всегда помогал ей в этом долгом деле! Когда она была уже одета, солдаты пинком распахнули дверь, и она встретила их с горделивой осанкой и в опрятном виде.

Клетку, из которой вымели всю грязь, швырнули на задок повозки. Ее вытолкали на улицу, и она с трудом взобралась в повозку и снова устроилась в клетке.

— Гумберт не придет сказать мне «до свиданья»?

— Тихо! — закричали они, прижавшись к клетке, так что она могла видеть лишь их красные плащи. Она вытащила свое вязание, не обращая на них никакого внимания, такая безмятежная, как будто находилась в каком-нибудь сельском домике в полной безопасности. Время от времени кто-нибудь из них расходился и пытался ударить ее. Но каждый раз или повозка накренялась, или соскальзывала нога, и кулак пролетал мимо цели, а обидчик ранил самого себя. Вскоре большинство солдат потирало синяки и ссадины, хмурясь от суеверного страха и досады.

Повозка покатилась к городским воротам, и улицы снова заполнились зеваками. Но настроение толпы существенно отличалось от того, которое было во время ее первого проезда по городу. Многие все еще швырялись перезрелыми фруктами или камнями, но «снаряды» снова возвращались к тем, чьи руки их бросали, сколь бы искусно ни был направлен бросок. Сначала солдаты инстинктивно пригибались, но вскоре поняли, что если они не будут обижать Мегэн, то с ними не произойдет ничего плохого. К ужасу стражников, некоторые бросали цветы — всегда исчезавшие из виду так быстро, что никто не успевал заметить, чья рука их бросила. Тайные доброжелатели обнаружили, что все их добрые пожелания вернулись им сторицей. Некоторые находили на улице монеты или, возвратившись домой, обнаруживали больного ребенка чудесным образом исцелившимся. Другие заключали долгожданную сделку или находили доходную работу.

Повозка проехала через массивные ворота и начала спускаться по крутой извилистой дороге, ведущей из Дан-Селесты к озеру. Озеро Стратгордон было вторым в цепочке озер, называемой Жемчужным Ожерельем Рионнагана, и его берега были застроены пристанями, складами и гостиницами. Между Страттордоном и озером Тутан вода перекатывалась по грозным порогам, и нижнее озеро было пунктом высадки для пассажиров с юга и местом, где товары сгружали с лодок и нагружали вновь.

Клетку перенесли с задка повозки прямо на барку — Красные Стражи предпочли не рисковать. На случай попытки мятежников освободить колдунью был выставлен зоркий караул, но ничего не произошло, и лодочник, оттолкнувшись шестом от дна, повел широкую и низкую лодку прочь от причала. Течение подхватило барку и понесло по озеру к реке. Вода отливала серым и серебряным, свежий ветер рябил ее поверхность. Темно-зеленые деревья подходили к самому западному берегу, а над ними возвышались горы. На восточном берегу зеленые луга и фруктовые сады расстилались в широкой долине, утыканной остроконечными крышами деревень. Мегэн заметила, ни к кому не обращаясь:

— Сколько лет прошло с тех пор, как я в последний раз наслаждалась путешествием по Риллстеру! До чего же красиво, правда?

Путь по реке из озера Стратгордон до Лукерсирея занял больше недели, и все попытки запугать ведьму или уморить ее голодом провалились. Она питалась куда лучше солдат, поскольку ее сумка была до краев полна дикими дарами Леса Мрака. Она подогревала всю свою еду пальцем, каждый раз вспоминая при этом Изабо, которой никогда не хватало терпения дождаться, пока вода закипит. Днем она вязала или читала, а ночью спала, завернувшись в свой плед и не выказывая никаких признаков стеснения. Ее клетка кишела мышами и крысами, заставляя многих солдат содрогаться. Из клетки ей позволялось выйти лишь за тем, чтобы справить нужду через борт лодки. Сначала ее тюремщики настаивали на том, чтобы она делала это прямо в клетке, на глазах у всех солдат, но нечистоты неизменно оказывались в тарелке с завтраком Главного Искателя, и тот в конце концов сдался. Всем не давало покоя, как же Мегэн удавалось проделать этот фокус, ибо стражники не сводили с нее глаз, но, тем не менее, ничего неподобающего не замечали.

Пороги между озером Бремер и Лукерсирейским озером они преодолели, не заметив ничего тревожного. Главный Искатель был; уверен, что любая попытка спасти колдунью будет предпринята именно на этом этапе пути, ибо Риллстер нес свои воды через густые леса и глубокие ущелья, прежде чем обрушиться в огромное озеро под Сияющими Водами.

Они добрались до Лукерсирейского озера как раз перед закатом, и барочник бросил якорь на почтительном расстоянии от бурлящей пены, где водопад низвергался в озеро. Разбиваясь на сотни радуг там, где солнце дрожало на летящих брызгах, Сияющий Водопад обрушивался с отвесного утеса почти на двести футов вниз. Казалось, что купола и башни Лукерсирея плывут над ними на гребне волны.

Мегэн сидела в своей клетке, задумчиво глядя на город, четко вырисовывающийся на раскрашенном в цвета заката небе. Она щекотала нос огромной черной крысы до тех пор, пока та не начала чихать, хлопая лапками по усам.

— Похоже, пора бежать с тонущего корабля, — пробормотала Мегэн себе под нос с кривой улыбкой. Вытащив из сумки хрустальный шар, она взглянула в его молочную глубину. Солдаты вокруг клетки беспокойно зашевелились, но не осмелились ей препятствовать. Она сидела, затерявшись в его глубинах, до тех пор, пока на небе не показались звезды; тогда она со вздохом убрала шар.

Была почти полночь, когда часовой на носу лодки услышал шум кожистых крыльев, доносящийся откуда-то поблизости. Он стряхнул с себя странную сонливость, поднялся на ноги и взглянул на небо. Еле слышный шум на корме заставил его резко обернуться. Он увидел, как Мегэн вышла из клетки, причем замок почему-то оказался открытым, а цепь куда-то исчезла.

— Эй! — воскликнул он. — Ты что это делаешь?

Но никто не отозвался на его крик, и он с ужасом увидел, что вся дюжина солдат, охранявших клетку, лежит на палубе, объятая беспробудным сном. Прямо над ним раздалось хлопанье крыльев, и он инстинктивно поднял голову. На фоне круглых лун чернели узкие зазубренные крылья. Он увидел буйные разметавшиеся волосы, дикий блеск глаз, потом босая нога ударила его сзади по шее и припечатала к полу. Ошеломленный, он приподнялся на локтях и увидел, как существо с черными крыльями схватило Мегэн на руки и подняло в воздух. Несмотря на то что незадачливый стражник принялся выпускать в ночное небо стрелу за стрелой, было уже слишком поздно. Архиколдунья исчезла.