Книга Наночума. Проклятая война - Джефф Карлсон

* * *

Правое ухо стало слышать лучше. Левое — нет, и эта рассогласованность продолжала влиять на координацию. Над головой пролетел еще один истребитель, но Кэм не смог понять, откуда доносится звук, пока другие не начали оглядываться на восток. Это его испугало.

Их хватило на полчаса ходу, прежде чем Рут и одному из морпехов потребовалась передышка. Кэм сомневался, что они достигнут безопасной зоны до темноты, хотя утро еще не кончилось. Слишком много раненых. Они несли тяжелый груз. Но через пару часов их встретили два грузовика.

После обеда они въехали за линию окопов и колючей проволоки.

Эти был западный склон, и он не пострадал от взрыва. Однако в последующие недели землю превратили в безжизненную, утоптанную грязь. Оборонительные рубежи окружали гору, насколько хватало глаз. На многих виднелись огневые точки, техника и горы обломков. Самолеты и артиллерия противника то и дело обстреливали эту высоту. Примерно такой же ущерб нанесли тысячи топчущихся тут американцев, а также их грузовики, танки и бульдозеры.

Изрезанная гусеницами земли воняла гарью и гнилью. Запах усилился, когда они поднялись на террасы. Повсюду были измазанные грязью люди: кто-то ел, кто-то копал. Они выглядели так, словно явились из средневековья. А вот тарелки радаров и танки казались здесь неуместными.

Наконец грузовики въехали в сборный ангар, замаскированный сеткой от наблюдения с неба. Каким-то образом Рут ухитрилась заснуть. Когда все поднялись, Кэм попытался уберечь ее от толчков рейнджеров и пехотинцев, но безуспешно. Глаза женщины широко и испуганно распахнулись. Затем она увидела его и слабо улыбнулась. Кэм положил руку ей на колено. Тем временем команда медиков быстро выгрузила Кевина Хейла, у которого началась лихорадка.

— Освободите дорогу, освободите дорогу, — повторял военный, протискиваясь мимо других офицеров и врачей.

Что-то в худощавой фигуре этого человека показалось Кэму знакомым. Наклонив голову и щуря глаза от усталости, юноша попытался рассмотреть его в толпе солдат.

Это был Эрнандес.

22

Рут с трудом поднялась с дощатой скамьи в кузове грузовика и заставила себя идти, хотя бедро занемело и пульсировало болью.

— Осторожней, — сказала она. — Прошу вас.

Сержант Эсти вместе с капитаном разведчиков отошел к заднему борту машины и заговорил с собравшимися внизу военными.

— Я оставил в поле трех человек, сэр, — сказал он, повторяя самую важную часть отчета, который передал по рации несколько часов назад.

— Мы все еще пытаемся найти вертолет, — ответил один из офицеров и протянул руку, чтобы помочь Эсти спуститься.

— Пожалуйста! — Рут вытянула шею, стараясь разглядеть, что происходит.

Затем капитан разведки спрыгнул с грузовика. За ним последовали Гудрич и Эсти. Склад гудел от голосов и стука подошв. Где-то хлопнула дверь, вдалеке артиллерийская батарея дала несколько залпов, но Рут ничего этого не слышала.

Она неловко опустилась на колени, чтобы оказаться на одном уровне со стоявшим на земле Фрэнком Эрнандесом. Поврежденные мышцы бедра скрутила судорога, но не эта боль, а взрыв эмоций чуть не заставил женщину упасть. Угрызения совести, и радость, и мощнейшее чувство дежавю.

Заикаясь, она пробормотала:

— Эээ, как вы…

— Приветствую вас, доктор Голдман, — ответил военный в своей спокойной манере.

Рут впервые увидела Эрнандеса в «скорой» — тогда она чуть не теряла сознание от боли в сломанной руке и от шока после возвращения к земной гравитации. На краткое время они стали союзниками. Рут уважала офицера больше, чем он мог представить, даже после своего предательства. Он был хорошим человеком, но слишком лояльным, и безоговорочно поддерживал правительство Лидвилла. В последний раз они виделись в лаборатории Сакраменто, где Эрнандеса держали на мушке. Отряд Ньюкама убил одного из морпехов Эрнандеса, после чего бросил майора и троих его людей на самом дне невидимого моря чумы. Их связали клейкой лентой, перерезали провода раций, и воздуха в защитных комбинезонах оставалось меньше чем на два часа.

Рут и другие мятежники не хотели, чтобы Эрнандес задохнулся, и смерть его морпеха была нелепой случайностью. Они сообщили солдатам Лидвилла, где найти майора, использовав это как отвлекающий маневр в бою за вакцину… поэтому Рут всегда надеялась, что он выжил. Однако позже она думала, что если Эрнандеса спасли, он все равно погиб вместе со столицей США, когда там взорвалась бомба.

Это было как встретить Дебру. Как встретить семью. Она во второй раз отыскала того, кого считала мертвым, — хотя, присмотревшись, Рут поняла, что в какой-то степени была права. Внешне он очень изменился. Человек, которого она знала, был аккуратен, как воинский кодекс США, здоров и ухожен. Сейчас Эрнандес усох, и его смуглую кожу усеивали уродливые бледно-серые пятна. Усы превратились в полноценную бороду. Растительность на лице скрывала ожоги, тянувшиеся вверх по левой щеке, как капли розового воска. Он низко надвинул фуражку, словно хотел скрыть шрамы.

Слезы ослепили Рут. Женщина даже не попыталась сдержать чувства, и слезинки закапали на узкую полосу кузова, отделявшую ее от Эрнандеса.

— Вы…

Она заколебалась, а затем легонько коснулась кончиками пальцев его формы.

— Я думала, что больше никогда вас не увижу.

Эрнандес улыбнулся. Он много чего мог ответить, но возможно, испытывал ту же радость узнавания. Обвини он ее во всем — Рут не стала бы возражать. Что если бы он доставил вакцину в Лидвилл? Если бы президентский совет смог диктовать русским условия с позиции абсолютной силы, вместо того чтобы отвлекаться на борьбу с мятежниками в США во время ведения переговоров? И все же его улыбка была искренней. Она коснулась темных глаз военного и смягчила его лицо.

Рут почувствовала себя прощенной, поэтому удивилась, когда Эрнандес шагнул назад, позволив другому солдату снять ее с грузовика. Может, она ошиблась? Нет. Эрнандес отвел глаза, и в его взгляде мелькнуло что-то вроде смущения.

Ему не хватало сил, чтобы удержать ее. Ожоги. Скверный цвет лица. Он страдал от лучевой болезни — однако быстро замял эту неловкость, переведя взгляд на Кэма и Дебру.

Дебру он, кажется, не узнал — они были едва знакомы, — но блондинка тут же придвинулась к Рут, демонстрируя, что не даст подругу в обиду. Кэм скрючился у заднего борта грузовика, прижимая левую руку к ребрам. Один из морпехов помог ему, и Эрнандес сказал:

— Эй, эрмано.

«Брат».

Обоих объединяло латиноамериканское происхождение, в то время как большинство выживших были белыми, — и это связывало их еще тесней.

— Мучо густо эн верте, — ответил Кэм.

Рут не знала, что это значит. Да и вообще почти не слушала. Она коснулась Эрнандеса так робко по другой причине, но сейчас, заметив, как свободно висит на нем одежда, все поняла.