Книга Из любви к истине - Карина Пьянкова

— Итак, моя дорогая, на взгляд постороннего наблюдателя, все твои подозреваемые чисты, аки агнцы… Просто придраться не к чему.

— А если хорошенько присмотреться? — сощурилась я, кожей ощущая, что сейчас мне в руки попадут преинтереснейшие сведения.

Алхимик расплылся в такой довольной улыбке… Даже я прониклась волной оптимизма, излучаемой этим лопоухим типом.

— Уинсета, солнышко, списывай со счетов.

— И почему? — полюбопытствовала я, выжидающе взирая на приятеля, который просто светился от самодовольства.

— Он в магической коме вот уже вторую неделю. Маг-экспериментатор с нездоровой тягой к неприятностям. Его раза четыре собирали чуть ли не по частям после очередного неудачного опыта, а в последний раз он вообще учудил нечто несусветное! Пытался скомбинировать заклинания разных стихий.

Я понимающе поморщилась, примерно представляя, что могло произойти с Уинсетом.

— …множественные ожоги плюс внутренние повреждения, да и ментально ему досталось. И теперь молодчик лежит, как бревно, в родном поместье.

— Почему об этом событии никому неизвестно? — спросила я.

— Домочадцы старательно скрывают факт недееспособности Уинсета. Сыновей у него нет…

— Майорат, — понимающе хмыкнула я. — Сыновей нет, а вот братья имеются.

— Именно, радость. Все имущество получит на законных основаниях младший братец, а жена и две дочери останутся ни с чем.

— И от кого ты узнал такие жуткие тайны? — полюбопытствовала я.

— Семейный врач Уинсетов — мой хороший приятель, а приличное вино делает беседу откровенной.

— Ты ему наверняка что-то подсыпал, — рассмеялась я.

— Ну… — Алхимик сделал вид, что смутился.

— А остальные? — продолжила клянчить я, требовательно взирая на своего друга.

Тот передернул плечами:

— Дорогая, ты же просто вымогательница, я и так тебе на треть работу сократил.

— Лэр, выкладывай, все, — велела я.

— Лэр, я тебя обожаю, — произнесла через полчаса Риннэлис, блаженно откинувшись на спинку стула. Это признание было сделано совершенно не тем тоном, к которому привык любвеобильный эксперт: ни восторга, ни писклявых ноток, при помощи которых девушки выражают переполняющие их чувства. У Тьен даже благодарность была сухой, но ларо Стэрол прекрасно видел теплые искорки в серо-зеленых глазах. Риш была чрезвычайно довольна, следовательно, кто-то в скором времени станет жертвой ее отличного настроения.

— Кстати, я тебе забыла сказать, — проронила девушка, — от меня старший кахэ сбежал.

— Как? — опешил Лэр. На его памяти от лары Тианы не давалось удрать даже ее дочери. — Твоя мама…

— Прошляпила этого нелюдя, — вздохнула Риннэлис. — он имел наглость еще и сбросить на мою шею своего племянничка. Оставил мальчишку — и все. Так вот тактично ал понять, что его родственник — теперь моя личная головная боль. — В голосе ларэ дознавателя слышалась едва и не детская обида.

— Может, вернется? — предположил Лэр.

— Ага, дождешься от него, — поморщилась Риннэлис. — благородный мститель. Наверняка поляжет в неравной битве с врагами.

— И кому мстить планирует? — с любопытством осведомился парень. Безрассудство южанина его развлекало.

— В том-то и проблема, что точно он не мог знать, ому, — раздосадованно прикусила губу Риш. — Я была его единственным источником информации о внешнем мире, а а тот момент у меня, кроме общих предположений, ничего не было.

— Он что, весь твой список на тот свет отправить задумал? — изумился парень, в замешательстве потирая макушку. — Там же семь человек!

Риннэлис скривилась, как от чего-то горького.

— Он же Рука Смерти, я не до конца понимаю, что творится в его голове.

— Риннэлис Тьен, ты идиотка, каких свет не видывал! — рявкнул Лэр, подскочив к подруге и угрожающе нависая ад ней. Тьен растерянно заморгала и вжалась в спинку стула. — Как только у тебя дурости хватило связаться с этим кахэ? Рука Смерти… Да он тебя убить мог быстрее, чем чихнуть. Каким местом ты думала в тот момент?!

На пару секунд ларэ Тьен изумленно застыла, не понимая, почему старый друг пришел в такую ярость и с какой стати он второй раз за день читает ей нотации, а затем перешла к активным боевым действиям по отстаиванию своего дознавательского достоинства.

Риш отодвинула Лэра от себя, а затем встала. Так разговаривать было гораздо удобнее.

— Ну, во-первых, когда все только заварилась, я не знала, что этот южанин — Рука Смерти, а он меня, как ты понимаешь, не осчастливил данным фактом своей биографии; во-вторых, я не настолько глупа, чтобы не вживить в его заклятие подчинения, так что, кем бы он ни был, я могла с ним справиться в любой момент; и, в-третьих, по какому праву ты начал на меня орать? — сухо выдала Риннэлис.

— Э… — Да, глупо было снова указывать почетной змее стражи, что делать, тем более сегодня она и так раздражена о предела, а недавняя ссора еще раз показала: на любую попытку давления ларэ Тьен отвечает ударом.

— Ладно, Риш, я молчу, — покаянно опустил голову алхимик. — Но от тебя я такой беспечности не ожидал.

Риннэлис едва заметно покраснела от смущения, но ни оправдываться, ни спорить не стала. Только высокомерно сверкнула глазами и вздернула нос, всем видом давая понять, что она — само совершенство, милостиво снизошедшее до простых смертных.

— Какие у тебя планы насчет твоей пропажи? — решил перевести тему алхимик. Смысл рассыпаться перед этой паршивкой в увещеваниях? Она сама все знает.

— Никаких. Раэн каэ Орон в курсе исчезновения кахэ, ему и придется разгребать эту неприятность, — сообщила иннэлис недовольным тоном — ее явно не радовало вмешательство каэ Орона в дело южанина. — Я все равно ничего не могу с этим поделать.

— Как потом собираешься избавляться от оборотня? — язвительно осведомился парень, скептически глядя на подругу.

— Как-нибудь, — отмахнулась та. — Сейчас я намерена заняться решением насущных проблем.

— И да будет земля пухом для тех, кто осмелится встать а твоем пути, моя дорогая, — невесело рассмеялся Лэр Стэрол, предупредительно открывая дверь перед Риннэлис. — И попытайся не угробить себя окончательно, ладно?

— Постараюсь, — неожиданно лучезарно улыбнулась девушка. И именно эта столь редкая на лице Риннэлис Тьен улыбка заставила сердце Лэра сжаться от смутного предчувствия беды.

«Ты уж побереги себя, Риш», — мысленно попросил он.

Риэнхарн Аэн уже понял, что идея сбежать от дийес Риннэлис, пожалуй, не была такой разумной, как ему показалось вначале. Оказавшись без денег и поддержки на враждебной территории, кахэ почувствовал себя как в ловушке. Месть — это прекрасно и благородно, но вот только кому именно мстить? Побег… Это было чересчур импульсивное решение, но что-то изменить сейчас уже невозможно. Второй раз дийес дознаватель не допустит такой оплошности, и шанса вырваться из ее цепких рук больше не представится, а Риэнхарн должен отомстить. Эта потребность была частью его крови, частью традиций его народа, частью смысла его жизни. И это — своего рода приговор, не подлежащий обжалованию даже после смерти. Человек не в состоянии понять мотивы южан. Даже дийес Тьен, столь хорошо изучившая обычаи кахэ, столь много знавшая о них, не сумела уловить их духа. Люди могут нарушать свои законы и не терзаться угрызениями совести. Кахэ не в состоянии переступить через часть себя. Нарушить обычай — все равно что отрезать себе руку. Мучительно и дико.