Книга Список на ликвидацию - Лорел Гамильтон

Глава 38

Оказавшись в коридоре, я сразу получила ответ на свой вопрос, не в подземелье ли мы. Да, в подземелье. Я бы сказала, что в цоколе здания, но единственный этот коридор был весь каменный, будто вырубленный под землей, а может, начал, свою жизнь как пещера, вроде подземелий под «Цирком Проклятых». Но это подземелье было куда как менее внушительно. Главный коридор оказался настолько узок, что мы едва могли идти по двое в ряд. По обе стороны коридора располагались двери вроде той, из которой мы вышли, а позади был тупик. Футов через двадцать коридор заканчивался поворотом. Тупиковый коридор с комнатами без выхода. Ох, насколько мне стало легче, когда мы вышли из-за этого поворота, прочь из каменного мешка.

— Где наши парни? — спросила я.

Тадеуш показал рукой дальше по коридору:

— Последняя дверь налево, они там.

Он повел нас к этой двери, но я глянула на четыре другие закрытые комнаты.

— Здесь есть другие узники?

— Нет. Только наши мастера и их стражники-вампиры.

Мы с Лисандро переглянулись.

— Надо уходить из этого коридора, — сказал он.

Я кивнула, поскольку была полностью согласна.

Будь это нормальная охота, можно было бы проткнуть этих вампиров или пустить им серебряные пули в мозг и в сердце, но если убить вампиров, могут погибнуть и звери их зова. Как-то неблагодарно было бы убивать своих спасителей, так что пришлось оставить вампиров за спиной, пока они мертвы для мира. У меня мурашки побежали по спине при мысли о тварях, что за этими дверями ждут ночи, и о нас, у которых этот коридор единственный путь наружу. Приятно, что за нами идут Тадеуш и львы, но до спасения еще далеко.

Тадеуш шел впереди, лев рядом с ним. Лисандро настоял, что он пойдет следом, а меня поставил между собой и львицей. Я не стала тратить времени на пустые споры. Надо было просто забрать своих и мотать из Додж-сити.

Нужная нам дверь была рядом с изгибом коридора, так что лев, которого я мысленно продолжала называть Номер Один, вытащил пистолет и выглянул из-за поворота. Он не вздрогнул, не дал нам отмашку стоять на месте, так что, наверное, впереди не было неприятных сюрпризов. Уже радует.

Тадеуш отворил засов, почти бесшумно. Потом сказал что-то резкое на языке, которого я не знаю, и добавил по-английски:

— Их тут нет.

Я попыталась выглянуть из-за широких плеч в черном плаще, но Лисандро уже посмотрел поверх его головы.

— Блин, — сказал он.

Я сообразила, что ни разу не спросила, кто они, и поняла: боялась спрашивать, не желая знать, кого они взяли в заложники. Наверняка Бернардо, потому что он пил кофе, как я и Лисандро, но Ники и Олаф не пили. И не спросила, в плену они или убиты. Если бы Олаф погиб в бою, выполняя свой долг, это решило бы кучу моих проблем, но он отличный боец и мой коллега-маршал. Я не могла желать ему смерти. Но больше всего, созналась я себе, меня тревожил Ники. Бернардо мне друг, но более всего — друг по работе. Мне было бы прискорбно, но жизнь бы продолжалась по-прежнему. А смерть Ники серьезно изменила бы мою привычную жизнь. Будь он львом моего зова, его гибель отозвалась бы во мне болезненно, и я бы знала, но невесты вампиров зачастую просто пушечное мясо. Вампиры иногда оставляют их, чтобы задержать охотников и дать мастерам уйти. Если у тебя есть вампирская сила превращать людей в невест, ты себе новых наделаешь. И многие мастера именно поэтому в пушечное мясо не влюбляются.

— Кого взяли вместе с тобой? — спросила я у Лисандро.

— Я очнулся рядом с Бернардо и еще кем-то незнакомым.

— А Ники и Олаф? — спросила я, забыв «маршальское» имя Олафа. И даже не попыталась поправить оговорку. Я по опыту знала: если случайно выдать чей-то псевдоним, то лучше не привлекать внимания к ошибке. Обычно слушатель редактирует услышанное, подгоняя под ожидаемое.

— Я отрубился вместе с тобой, Анита.

— Черт побери. Тадеуш! — позвала я.

Он обратил ко мне взгляд серьезных зеленых глаз из-под маски.

— Пока я ходил за оружием, они перевели твоих друзей в другую камеру. Подвел я тебя.

— Кто этот пленник, которого не знает Лисандро, и что случилось с двумя другими, которые были с нами?

— Тот красный тигр — помесь, которого ты сделала своим любовником.

— Этан?

— Кажется, так его зовут.

— Я же с ним спала только один раз.

— Твоя репутация гласит, что ты умеешь сильно привязать к себе любовника после очень недолгого контакта.

— Как вам удалось выманить его из берлоги красных тигров?

— Наш лазутчик знал способ, как это сделать.

— Старина Джордж, — сказала я.

— Одно из его имен.

Я хотела бы поспорить, но как-то не знала, надо ли, и отложила эту мысль, чтобы подумать потом. Про Ники и Олафа я тоже не стала спрашивать. Если их убили, я ничего не могу с этим поделать, а горевать сейчас не время. Прямо сейчас надо было остаться в живых, не дать Марми Нуар завладеть мною, и пока эти две цели не достигнуты, остальное менее важно.

Вот так я себе сказала и сама почти поверила.

— Ладно, а куда их могли перевести? — спросила я.

Спереди донесся голос:

— Анита, твои любовники у нас. Если ты не положишь оружие и не сдашься, мы начнем их резать на части.

Это был Арлик. Вот как раз этого и не хватало.

Я не стала отвечать — была уверена, что он так поступит, но не сомневалась еще и в том, что он хочет удержать нас в этом коридоре до наступления ночи. Ему только потянуть время до темноты, и восстанут оставшиеся позади вампиры, а тогда Арлик, Джордж — красный тигр, которого я ранила (если это его настоящее имя) и самка-леопард, которая принесла Лисандро, получат подкрепление.

— Анита, отвечай! Или тебе нужны доказательства?

— Я тебя слышала, Арлик! — крикнула я в ответ.

— Это не мое имя.

— Назови свое, чтобы я обращалась к тебе правильно.

— Его зовут Мариус, — сказал Тадеуш.

— О'кей, Мариус. Ты хочешь, чтобы мы сдались. Мы хотим безопасности для своих ребят. Что дальше?

— Волк, ты выдал им мое имя, мое настоящее имя. Проклинаю тебя, волк!

— Я давным-давно проклят, Мариус. Ты — кот, ты ее любимое животное. Волки же для нее мерзее мерзких дворняг. И я больше не буду ее псом.

— Изменник! — крикнул женский голос — самка леопарда, которую мы раньше видели.

— Да, — согласился Тадеуш.

Мариус нечленораздельно завопил, выругался — и раздался еще чей-то приглушенный вопль.

Черт.

— Мариус! — крикнула я.