Книга Ключ Времен - Олег Яновский

— А ну, вставай, раб.

— Да-да, я уже встаю, господин…

Скрючившись, как бы от боли, Олег перекатился ближе к грабителю, подобрал под себя колено, чуть приподнялся, готовясь к броску, и выплеснулся в едином рывке. Взмах кистеня вдоль земли — граненый грузик врезался в колено, подломив ногу, а Олег, почти распрямившись, уже рванул его за собой. Взмах, удар сверху вниз — и у татя, копошившегося в его сумке, разлетелся костяными осколками затылок. Удар влево — грабитель, что осматривал зубы гнедой, успел только повернуться на шум и схлопотал ломающий ребра удар в грудь. Четвертый враг отпустил Андрейку, схватился за рукоять меча, но вытащить не смог — мальчишка повис у него на рукаве, вцепившись мертвой хваткой, и Олег не упустил драгоценных мгновений.

Все остальные тати успели понять, что жертва решила показать зубы, и приготовились к схватке.

— Будь ты проклят! Выродок! Ублюдок! — выл разбойник со сломанным коленом. — Мне же больно!

— Извини… — Ведун, чуть отступив, взмахнул кистенем и впечатал его «романтику с большой дороги» в лоб. Чтобы в спину не ткнул при возможности. Потом спрятал кистень обратно в карман и подобрал с земли саблю.

Тати сбивались в стаю — пара вышли из-за коней, еще один, подтягивая штаны, выбрался из кустов. Их набралось аж восемь. Один удерживал бьющуюся и воющую в голос Любаву — значит, против ведуна оставалось семеро. Андрейка, схватив меч одного из убитых врагов, встал возле Олега:

— Покажем им, ведун!

— За спиной моей смотри, — приказал Середин и начал шептать наговор.

— Сдавайся, тупица, — предложил долговязый разбойник. — Мы тебя просто латинянам продадим. А так ведь сперва пораним, а потом жилы вытягивать начнем да железом каленым жечь.

— Щ-щас! — Ведун начертал знак Перуна взмахнул рукой, и… И понял, что бог грозы, как и Мара, лишил его своих подарков. Метать огненные шары он больше не мог. — Предатель…

— Руки ему руби! — первым кинулся вперед долговязый.

Олег еле успел нагнуться, подхватить с земли чей-то щит, принять на него удар меча и в ответ рубануть понизу. Долговязый вскрикнул — до добить его Середин не смог. Сбоку мелькнул топор — ведун принял его на клинок, отвел в сторону, увидел, как другой топорик падает сверху на щит, дергает верхний край к себе, открывая щель для удара — но сабля успела выскочить навстречу первой, вонзившись татю точно между глаз. Олег отпрянул, отступая от заходящего сбоку грабителя. Счет уравнялся уже на отметке шесть к одному. А если долговязому досталось хорошо — то и пять к одному. В общем, шансы уцелеть стремительно повышались.

Слева кинулись с топорами двое, справа один — навстречу двоим Олег выбросил щит, третий топор отбил саблей и тут же обратным движением резанул врага по груди. Тот неуклюже попытался пригнуться, и кончик клинка задел его шею. Вверх ударил фонтан крови.

— Три-ноль, — подвел итог Середин, поворачиваясь влево. Однако тут высунуться из-за щита ему не дали. Удар сыпался за ударом, в нескольких местах чужой, стянутый ремнями из сырого дерева щит оказался пробит, доска с края отвалилась. А между тем еще двое татей с мечами опять заходили справа.

— Великий Сварог, еще немного, и я останусь без щита, — пробормотал Олег. — Придумай что-нибудь! Неужели вы про меня уже забыли?

Сквозь грохот ударов по щиту топот копыт было не различить, а потому выросшая из груди разбойника с топором рогатина показалась воистину божьим подарком. Его напарник повернул голову — и голова исчезла. Последние двое ринулись врассыпную. Но в воздухе промелькнула палица, ударила татя в спину и с хрустом опрокинула. Хрустнул, скорее всего, позвонок. Всадник повернул ширококостного скакуна за другим злодеем. Сверкнул булатный меч — и развалил его надвое.

Один тать все-таки ушел: Любаву никто более не держал, а вдалеке слышался хруст ломаемых ветвей.

Нежданный спаситель спешился, развернул плечи:

— Ты ли это, ведун Олег?! — содрогнулся лес от громогласного крика.

— Я, боярин Радул.

— Нашел! — Богатырь раскрыл свои объятия, и Середин не без внутреннего страха шагнул ему навстречу.

Однако боярин, с чувством потискав своего соратника, ничего ему не сломал. И даже вроде синяков не оставил.

— Откуда ты, боярин?

— Да вот, понимаешь, — взмахнул рукой богатырь. — Обманул нас тот витязь, оказывается. Никакой рати я на тракте не нашел. И в лесу никаких следов стоянки не заметно. Я к россоху вернулся — а его и нет! Поляна приметная, дерево — а нет отворота, и хоть ты тресни. Я все дни туда-сюда ездил — нет ничего. Ни вас, ни россоха, ни ратника того как не бывало. А сегодня поутру еду, слышу: никак девица о помощи кличет. Я сюдыть повернул, да сечу и увидел. А то, стало быть, ты татей режешь! Остальные где? Воевода, Сварт белобрысый, Ермолай, девка твоя?

Олег почувствовал, как по его сердцу скребнули кривым кошачьем когтем. Он покрутил головой, подозвал мальчика:

— Знакомься, Андрей. Это боярин Радул, богатырь из Киева. А это княжич изборский, сын князя Радомира.

— Нашли, стало быть? — наклонился к нему могучий воин.

— Нашли… — Олег повернулся и начал собирать в чересседельную сумку разбросанные по поляне вещи.

* * *

К Изборску они подъехали около полудня. Перед воротами ведун спешился, взял Андрейкиного коня за повод, провел мимо замерших при виде княжеского сына стражников и остановился.

— Прощай, княжич. Надеюсь, твоя отныне твоя судьба обойдется без подобных приключений. Удачи тебе, ты ее честно заслужил. Может, еще и свидимся. Но на всякий случай: прощай.

— Подожди, ведун, — закрутился в седле мальчишка. — Ты, что же, уходишь?

— Ухожу, — кивнул Олег. — Я обещал твоему отцу привести тебя в Изборск, и я выполнил клятву.

Он хлопнул коня по крупу и вышел обратно за ворота.

— Постой, ведун, — повернул коня ему поперек дороги боярин Радул. — Куда же ты? Вот же город. Там князь. Встретит по чести. Пир будет, веселье, награда. Тебе ведь Радомир немало обещал!

— Не хочу, — мотнул головой Олег. — Не нужно.

— Да что такое, толком поясни!

— Я свою награду уже получил. Хватит.

— Какую?

— Как же ты не понимаешь… — покачал головой Олег. — Я отсюда, из этих ворот, с отрядом целым выезжал. А вернулся один. Как объяснить это смогу? Как мне людям в глаза глядеть? Не я княжича выручал. За него Руслан, Никита, Микула, Ермолай животами своими расплатились. Не хочу я за их кровь серебра получать, боярин. И веселья на их костях — не хочу.

— И куда же ты теперь, ведун?

— А вот туда… — махнул рукой на одну из дорог Середин. — Так что прощевай, друг мой. Мне пора.

Ведун обошел богатыря, взметнулся гнедой в седло, сбросил с луки поводья всех коней, кроме своего чалого, натянул правый повод, заставив лошадку развернуться практически на месте, и вогнал ей пятки в бока с такой силой, что кобыла обиженно заржала и с места сорвалась во весь опор.