Книга ОбрАДно в СССР - Сергей Троицкий

Осенью 1941-го, оставшись один на один с германской военной мощью, Сталин дико метался и не знал, что делать. Требовалось время, чтобы перестроить промышленность на военные рельсы. Жизненно важно было получить помощь от Штатов и Англии. Президент Рузвельт готов был эту помощь оказать, но общественность Америки помнила предательст­во Сталина по отношению к европейским демократиям, его массовый политический террор внутри страны и удушение церкви. Президент США получил сотни писем от католиче­ских и православных приходов Америки, которые предос­терегали его от помощи безбожной России. Когда в августе 1941 года США и Англия подписали первый союзнический документ, так называемую Атлантическую хартию, амери­канские изоляционисты резко критиковали ее за то, что до­кумент этот предусматривал защиту только трех свобод и не принимал в расчет четвертой: свободы религии. Сторонни­ки изоляционистов заявили, что Рузвельт и Черчилль капи­тулируют перед безбожной страной большевиков. Рузвельт не скрыл от Сталина своих трудностей. В демократической стране власти не могут притворяться глухими, если боль­шая группа населения выражает неудовольствие государст­венной политикой. Прибывший в Москву в конце сентября 1941 года личный секретарь президента — А.Гарриман, ска­зал Сталину, что общественность США обеспокоена судьбой Церкви в СССР. Сталин сделал вид, что этому вопросу серь­езного значения не придает, но телега Гарримана его насторо­жило. Не такие были у СССР тогда дела, чтобы плевать на об­щественное мнение США.

Таким образом с двух сторон — из Европы и Америки — напирала на Сталина проблема российского православия. На­пирала тогда, когда сам он совсем еще не готов был потакать церковникам и благодетельствовать верующим, тем более, когда в октябре 1941 года немцы подошли к окраинам Моск­вы и возникла реальная опасность падения столицы. В вер­хах НКВД врубились, что глава православных — митрополит Сергий, может оказаться для гитлеровцев жирным трофеем. По логике Сталина, в таких случаях предполагаемый «враже­ский трофей» надо либо уничтожить, либо вывезти. Расстре­лять было проще, но тогда могли поднять вой западные со­юзники.

Митрополит Сергий (Страгородский) — патриарший ме­стоблюститель, впоследствии ставший с разрешения Стали­на Патриархом, одна из самых одиозных фигур Православ­ной церкви, которого одни восхваляют за спосение церкви, а другие призирают, за то, что он — НЕ ПРИЗВАЛ ВЕРУЮ­ЩИХ на борьбу с Большевистскими антихристами! Белые эмигранты и воевавшие в составе частей РОЛ, особо вменя­ют ему лживую книгу «Религия в СССР», которую он напи­сал под диктовку Сталинского Гебельса — Ильи Эренбурга и Декларации 1927 года, в которой утверждалось, что «... мы, церковные деятели, не с врагами нашего Советского государ­ства и не с безумными орудиями их интриг, а с нашим наро­дом и Советским Правительством».

В 1930 году он, в интервью иностранным СМИ, он утверждатл, что Русская Церковь имеет около 30 тысяч приходов и 163 епископа, а закрытие храмов объясняется распростра­нением атеизма!!! В реальности, как свидетельствуют исто­рики, если к 1928 году Русская Православная Церковь и име­ла более 30 тысяч приходов, то в 1928 году закрыто было 534 церкви, а в 1929 — уже 1119 храмов. В 1930 году упразднение православных общин продолжалось с нарастающим темпом. В Москве из 500 храмов, к 1 января 1930 года оставалось 224, а через два года — только 87, в Рязанской епархии в 1929 году было закрыто 192 прихода, в Орле в 1930 году не осталось ни одной православной церкви!

Как говорят адвокаты Сергия, все подобные заявления делались под давлением безбожного режима и ради сохране­ния тех крупиц церковной жизни, которые еще теплились в стране. Подобной риторики от митрополита Сергия требо­вали и в связи с началом Великой Отечественной войны, и снова на весь мир прозвучали не соответствовавшие дейст­вительности слова о том, что в СССР религия не притесня­ется, а фашисты, якобы, на занятой территории разрушают Церковь, уничтожают православные святыни и преследуют верующих. Но если предыдущие сообщения такого рода вы­зывали громкие возражения лишь в среде эмигрантов и чад Зарубежной Церкви, то теперь весь мир увидел, что это лож, так как немцы снимали на чб-камеры репортажи об открытие церквей Псковской Миссией!...

Вообщем, когда Вермахт подошёл к МСК, Сергия реши­ли срочно вывозить. В НКВД изготовили официальную бу­магу — распоряжение Московского городского Совета депу­татов трудящихся N 3/331 от 7 октября 1941 года, в которой митрополиту Сергию и его патриархии предписывалось по­кинуть Москву и направиться на жительство в город Орен­бург. В дороге Сергий разболелся и товарный вагон, в кото­ром он ехал, повернули на Ульяновск, родину Ильича — Ле­нина!

...Вопрос «О РЕЛИГИИ» снова всплыл в декабре 1941 года, когда Президент составлял проект декларации «Объединившихся держав» (будущих объединенных Наций). В Америке и Англии документу этому придавали большое значение. Каждый пункт обсуждался со всех сторон. В декаб­ре 1941г, в Белом Доме за обедом Рузвельта с Литвиновым, президент США сказал так:

— Вы получите очередную помощь, только тогда, когда включите в декларацию Атлантической хартии — упомина­ния о свободе религии.

— Мы можем согласиться лишь с одной фразой «свобо­да совести»!

— Ок! Свобода совести — это хорошо! Но слово «рели­гия» — лучше! Поймите, ЭТО всего лишь декларация на бу­маге! У нас в США провозглашается четыре свободы и одна из них — религия. Кстати! Наш традиционный джефферсоновский принцип свободы религии, имеет столь широко де­мократический характер, что включает право не придержи­ваться вовсе никакой религии!

Вскоре Советы подписались под словом «РЕЛИГИЯ», а также замутили несколько пиар акций для западных кор­респондентов: облёт икон на кукурузниках вокруг Москвы, а также молебен в Елоховском соборе, на котором, Протодиа­кон Иаков Абакумов (родной брат начальника СМЕРШа) до­бавил молитву за «первоверховного вождя Иосифа». Хотя до этого печального дня — «первоверховными» православная церковь именовала только апостолов Петра и Павла....

Как только Рузвельт увидел фотки с кукурузниками и распечатки речи брат начальника СМЕРШа, то сразу распо­рядился выдать Советскому Союзу беспроцентный заем на сумму в десять миллиард долларов для закупки вооружения и сырья. Прагматик и циник из Кремля знал: в этом мире за все надо платить. В конце концов Берлин стоил ЦЕРКОВ­НОЙ обедни! В последствие, пиар акция с кукурузниками, стало представлятца — как ЧУДО спасшие Москву от захва­та немцами...

Важно отметить, что никаких дополнительных инструк­ций или требований о сотрудничестве от Вермахта Псков­ская Миссия не когда не получала. Один из участников мис­сии, архимандрит Кирилл, рассказывал в интервью газете «Вера»:

«—... Если говорить честно, я с немцами почти и не ви­делся: Служили в храмах. Как сто лет назад служили, так и сейчас служим. В оккупации были такие же русские люди, как и по другую сторону фронта, — и кому-то надо причащать живых, отпевать мертвых. Если были нужны дровами, то об­ращались к муниципальной администрации. Она хоть и подчинялась германской власти, но состояла из местных — ла­тышей и русских. Все эти годы мы не имели прописки, так что и продуктовых карточек не получали. Немцев я не видел и не слышал».