Книга Любовь искупительная - Франсин Риверс

Погода стояла ясная и теплая.

— Ну, больше нет причин пользоваться гостеприимством семьи Осия, — объявил Джон некоторое время спустя. — Настало время найти новый дом для нашей семьи. — Он сказал Элизабет, что пора паковать вещи.

Бледная, с поджатыми губами, Элизабет приступила к работе.

— Я никогда не видела ее такой хмурой, — призналась Мириам. — Она не говорит с папой с тех пор, как он сказал, что мы уезжаем. Теперь только чистой воды упрямство мешает ему все рассказать.

Ангелочек помогла Мириам сложить вещи в повозку. Андрей набрал воды в бочонок, висящий на боку фургона, а Иаков помог Джону запрячь лошадей. Когда Элизабет обняла ее на прощание, Ангелочек не могла произнести ни слова.

— Я буду очень скучать по тебе, Амэнда, — печально прошептала Элизабет. Она ласково потрепала ее по щеке, словно Амэнда была ее ребенком. — Заботься о своем муже. Таких как он трудно найти.

— Да, мэм, — ответила Ангелочек. Мириам сжала ее руку и прошептала:

— Ты потрясающая актриса. У тебя такой вид, будто ты расстаешься с нами навсегда.

Маленькая Руфь залезла к ней на руки и плакала безутешно, и Ангелочек подумала, что еще немного, и ее сердце не выдержит. Почему им просто не уехать, чтобы все поскорее закончилось? Мириам взяла Руфь на руки и прошептала что–то, отчего та немедленно успокоилась, и посадила ее на заднее сиденье рядом с Лией. Руфь посмотрела на Ангелочка, ее лицо сияло. Теперь уже все дети знали огромную тайну.

— Я помогу тебе, Лиз, — сказал Джон. Она не смотрела на него.

— Спасибо, но я лучше немного пройдусь.

Как только они двинулись в путь, Михаил пошел запрягать повозку. Ангелочек стояла в саду и смотрела, как повозка Элтманов исчезает из виду. Она уже скучала по ним и ощущала, что между ними словно образовалась глубокая пропасть, которую она не сможет преодолеть. Она вспоминала, как мама однажды отправила ее к морю с Хлоей. Ангелочек вошла в дом и собрала в корзинку булочек и прошлогодних яблок. Ничего уже не будет по–прежнему.

Когда они с Михаилом приехали, Павел уже был в доме. Он зажаривал на вертеле большой кусок оленьей туши. Ангелочек повесила занавески, которые Элизабет сшила для дома Михаила; мужчины в это время разговаривали. Затем Михаил вышел во двор посмотреть, не показалась ли повозка Элтманов. Ангелочек почувствовала на своем затылке холодный взгляд Павла.

— Спорю, что они ничего о тебе не знают, Ангелочек? Она повернулась к нему. Он все равно не поверит, если она скажет правду.

— Павел, я очень люблю их, и мне не хотелось бы их огорчать.

Он усмехнулся.

— Ты надеешься, что я буду хранить в секрете твое жалкое прошлое?

Она увидела, что от их разговора пользы не будет.

— Я хочу сказать, что ты можешь делать все, что тебе угодно, — ответила она равнодушным тоном.

Сколько времени ему нужно, чтобы открыть им глаза на то, кто она на самом деле? Через несколько дней они увидят ту враждебность, которую он к ней питает, и, конечно же, поинтересуются, в чем причина. Что она могла сказать им? «Он хотел, чтобы я расплатилась за услугу, и я дала ему то единственное, что у меня было»?

Зачем она вообще позволила себе сблизиться с этими людьми? Для чего открыла свое сердце и полюбила их? Она знала, что с самого начала это было ошибкой.

«Любовь делает человека слабым», — говорила Салли.

«Ты когда–нибудь любила?» — спросила ее тогда Ангелочек.

«Однажды».

«И кто это был?»

«Хозяин, — горько усмехнулась она. — Но я всегда была слишком стара для него».

Чей–то ледяной голос прервал ее мысли.

— Ты, кажется, боишься? — Улыбка Павла была холодной и враждебной.

Ангелочек вышла из дома. Ей было тяжело дышать в доме. Душу наполняла хорошо знакомая боль. Это была та же боль, которая пришла вместе со словами отца о том, что лучше бы ей никогда не родиться, услышанными ею под окном гостиной. Та же боль, которая разрывала ее, когда умерла мама. Та же боль, которую принесло с собой известие о смерти Лаки. Она чувствовала эту боль даже тогда, когда Хозяин в первый раз отдал ее другому мужчине.

Каждый, с кем она сближалась, уходил. Рано или поздно все они уходили. Или умирали. Или теряли к ней интерес. Полюби кого–нибудь, и твое сердце обязательно будет разбито. Мама, Салли, Лаки. И вот теперь Мириам, Руфь и Элизабет.

«Как я могла забыть, что придется расплачиваться за эти чувства?»

«Потому что Михаил дал тебе надежду, а надежда смертельна».

Салли сказала однажды, что надо суметь превратиться в камень, потому что люди будут стараться причинить тебе боль; и что камень этот должен быть достаточно твердым, чтобы никто никогда не смог добраться до самого твоего сердца.

Ангелочек увидела Михаила, стоявшего в лучах солнца, сильного и прекрасного. Ее сердце сжалось. сумел оторвать самый большой кусок ее души, и рано или поздно он уйдет из ее жизни, оставив зияющую рану в том месте, где когда–то было сердце.

Он подошел к ней и, заметив выражение ее лица, помрачнел. — Павел сказал тебе что–то обидное?

— Нет, — поспешила соврать она. — Нет. Он ничего не сказал.

— Но тебя что–то расстроило.

«Я полюбила тебя. О, я так боялась этого, но это случилось! Ты становишься тем воздухом, которым я дышу. Я теряю Элизабет, Мириам и Руфь. Как скоро я потеряю тебя?» Она отвернулась.

— Нет, меня ничего не расстроило. Я просто думаю, что обо всем этом скажет Элизабет.

Прошло не много времени, как она получила ответ на свой вопрос. Повозка поднялась на холм и вскоре подъехала к дому. Элизабет смотрела, не веря своим глазам; Джон выпрыгнул на землю, широко улыбаясь. Она зарыдала и кинулась в его объятия, крича, что он негодник и что она его все равно обожает.

— Тебе тоже стоит извиниться, мама, — рассмеялась Мириам. — Ты вела себя так ужасно с той минуты, когда мы уехали из дома Осии. — Джон взял жену за руку, и они отправились осматривать свою землю.

Мириам занялась работой по дому, но через некоторое время остановилась и спросила: — У вас с Павлом не совсем дружеские отношения, да?

— Не совсем, — ответила Ангелочек. Руфь подергала ее за юбку, и Ангелочек, приподняв ее, помогла ей устроиться на своих коленях.

— О, нет, ты не усядешься здесь. — Мириам вытерла руки и, сняв Руфь с колен Ангелочка, снова опустила ее на пол. — Амэндочка должна помочь мне испечь пирог, и ей для этого нужны обе руки. И не смотри на меня так, девушка моя. — Она развернула ее и слегка шлепнула. — Михаил во дворе. Попроси его, пусть он тебя покатает. — Расставив чашки, она посмотрела на Ангелочка. — Итак, расскажи мне, что происходит?

— Что ты имеешь в виду?