Книга Испытание пламенем - Холли Лайл

Как только Лорин появилась в своем переполненном холле, она тут же вернулась, нырнула в ворота, сквозь которые только что прошла, и уничтожила ведущую к ним тропу. А вдруг те, кто их преследует, могут тоже по ней пройти? Она не знала, каковы будут последствия, если она разрушит тропинку, а на ней вдруг окажется человек. Но знала, что произойдет, если она эту тропу оставит. Преследующие ее создания ввалятся в ее дом, убьют и ее, и сына.

А потому она, не раздумывая, изогнула дорожку, и с ней вместе изогнулось пространство между мирами. Тропа рассыпалась на миллионы осколков зеленого стекла. Эхо этого взрыва отдалось в кончиках ее нервов, болью отозвалось в черепе. Выдернув руки из зеркала, Лорин повалилась на пол, стиснула голову ладонями и стала кататься, борясь с зеленым огнем, заливавшим глазные яблоки.

Наконец огонь угас. Лорин открыла глаза и смутно различила склонившиеся над ней обеспокоенные лица. Где-то далеко-далеко, за целую милю, звучал обращенный к ней голос:

— Хэм э ор эхери?

Она снова стиснула голову и потрясла ею, но, опасаясь нового приступа боли, несильно.

Новое эхо принесло новый вопрос:

— Да нгор та тинг беах ра?

Лорин прикрыла глаза и постаралась успокоить дыхание. В ушах все еще звенело, стук сердца и шум крови в венах почти заглушал странные звуки. Голову, сильнее любой прежней мигрени, сдавила боль. Мысли путались, огненные зеленые пятна все еще жгли глаза. Она металась, стараясь понять хоть что-либо, отыскать логику, направление, и не могла. Маленькие ручки обняли ее, крошечные пальчики забегали по щеке. Превозмогая боль, она прижала к себе Джейка. Внутри все ныло и жгло огнем.

Она задрожала и пожелала оказаться внутри самой страшной боли, стать самой болью. Она научилась этому приему, когда мучилась мигренями сразу после смерти Брайана. Сейчас прием тоже сработал. Боль уменьшилась и отступила перед натиском своей жертвы. Лорин бросилась в погоню, боль отлетела еще дальше.

Наконец она открыла глаза. Лица больше не расплывались, как затянутая облаками луна. Лорин осторожно сделала долгий вдох и тихонько поцеловала Джейка в щечку.

— Что случилось? — спросила она.

— Ты корчишься на полу уже полчаса. Как ты себя чувствуешь?

— Теперь хорошо. Ну, почти хорошо, — добавила она, ощущая, что боль притаилась и ждет своего шанса, чтобы броситься в бой, когда она, Лорин, потеряет бдительность.

— Ты вошла в зеркало, лицо у тебя побелело, как брюхо дохлой рыбы, и ты тут же выскочила, вся в поту. Я думала, у тебя плохо с сердцем, — рассказывала Нэнсин. — Эрнест тоже так выглядел, когда у него случился первый приступ.

— Я уничтожила нашу тропу. Иначе они прошли бы вслед за нами.

— А на тропе в тот момент кто-нибудь был? — спросила Джун Баг.

— Но выбора не было. Либо там кто-то был, либо они прошли бы сюда, — стала оправдываться Лорин.

— Да я не про то, хорошо ты поступила или плохо, — успокоила ее Джун Баг. — Просто я думала, что это невозможно. Всегда считала, что как только кто-то из нас ступает на эту тропу, ничто уже не может помешать нам попасть в пункт назначения.

— Такое может сделать только создатель ворот, — объяснил Эрик, протянул Лорин руку и помог ей встать. Сентинелы уставились на нее во все глаза.

— Значит, она — создательница ворот? — спросила Джун Баг.

— Мы еще поговорим об этом, — отмахнулся Эрик. — Но чуть позже. Нам всем есть что обсудить. Перед нами несколько непростых проблем. И не последняя из них та, что предатели могут вернуться и всех нас перебить.

— Если мы не сумеем остановить чуму, им и возвращаться не придется, — напомнила ему Джун Баг. — Чума сама обо всем позаботится.

Кто-то включил телевизор в гостиной у Лорин. Она прислушалась к монотонной речи диктора. Статистика смертности. Лорин поднялась, прошла мимо столпившихся в холле сентинелов и остановилась на пороге темной гостиной.

Как раз только что начался ежечасный выпуск новостей Си-эн-эн. Комментатор показывал красные точки на карте мира — зоны карантина. Первые летальные случаи от гриппа, который он называл Каролинским, были зарегистрированы в Рокингеме в Северной Каролине, но Лорин это уже слышала от Эрика. А вот то, что болезнь так распространилась, она не знала. И не только в обеих Каролинах, где смертность указывалась шестизначными цифрами, но и в Калифорнии, Нью-Йорке, Канаде. И везде пятизначные цифры умерших.

Телекомментатор быстро перечислял новые очаги в Великобритании, Германии, Заире и даже в таких отдаленных местах, как Аляска, запад России, Гавайи.

Рассеялась всякая надежда ограничить распространение болезни. В новостях говорилось, что на данный момент в мире зарегистрировано более миллиона подтвержденных случаев гибели больных от нового гриппа. Комментатор подчеркнул, что речь идет только о подтвержденных случаях, истинное количество погибших, должно быть, намного больше и будет расти с каждым часом по мере того, как возникают новые очаги заболевания и обнаруживаются тела новых жертв.

Лорин почувствовала, что в груди возник некий холодный сгусток, на мгновение она ощутила себя загнанной и потерянной, ей показалось, что в голове у нее сидит кто-то чужой и отстраненно созерцает картины гибели и разрушения. Потом сгусток исчез. Лорин вздрогнула и выключила телевизор.

Медный Дом, Баллахара

Сеолар не мог сдержать гнев. Пленные маги сбежали бог знает куда. Предатели оказались вне его досягаемости в своем замке. Но за ними по крайней мере наблюдают слуги-шпионы. Молли до сих пор ничего не понимает в магии. Все его планы и надежды, связанные с выживанием его народа и мира, который он любит, теперь рухнули.

Но у него все же осталась Молли. Молли, которая стоит сейчас с ним рядом на крепостной стене над Медным Домом и наблюдает, как рассвет с трудом пробирается сквозь холодный, рваный туман.

— Прости, я не смогла их остановить, — тихо сказала она.

— Ты сумела обнаружить, что кетт — это на самом деле не кетт. Этого оказалось достаточно. Задача остановить их лежала на мне и на моих людях. Это мы не смогли, а не ты.

— И что мы теперь будем делать?

— Ждать. У меня осталась единственная искра надежды. Скорее всего пустой надежды. Вейяры просили помощи у сентинелов столько раз, что я даже сбился со счета. И единственными людьми, которые когда-либо соглашались нам помочь, были твои родители. В разгар сражения один из моих людей сумел проскочить в их ворота. Он сейчас там, будем надеяться, он сможет найти что-нибудь для нас полезное.

— Кто это?

— Его зовут Йенер. Он долгие годы выполнял для меня особые задания. Тебя отыскал именно он. Он умеет хорошо прятаться, его трудно заметить. И он очень умен. Ты ведь его уже видела.

— Видела? Когда? Я не помню никакого Йенера.

— Его трудно запомнить. Ты вылечила его дочь, когда ехала сюда в повозке.