Книга Путь воина - Дэйв Дункан

Разбойники вряд ли заинтересуются паломниками, идущими из храма. Они любят грабить еще до того, как к этому приступят жрецы. Итак, теперь Уолли оставалось только вернуть седьмой меч и пригнать свое стадо к лодке. Звучит просто! Если он сумеет добраться до пристани раньше, чем там узнают о его преступлении, то можно надеяться на нерадивость часовых, которые только делают вид, что выполняют приказ нелюбимого предводителя. Впервые за много дней в душе Уолли проснулась надежда. Он стал молиться.

С мечом все оказалось просто. Мулам надо было где-то отдохнуть, и Уолли крикнул погонщику, чтобы тот остановился у четырнадцатого домика.

— Мулы идут. Переправа мулов, — послушно прокричал погонщик. Уолли и Джа спешились.

Они скользнули в домик. Там было пусто. Джа выбрала одну из самых старых хижин. На полу лежал толстый слой грязи, в комнате нет ничего кроме двух полусгнивших матрацев. Видимо, та хибарка, где он встретил Джа, — одно из самых лучших помещений.

— Это здесь, господин, — сказала она, показывая пальцем, и Уолли надо было только протянуть руку и достать седьмой меч из соломы. Клинок засверкал, вспыхнул камень, и сердце Уолли опять затрепетало. Он полюбовался мечом, а потом завернул его в одеяло Виксини.

Джа уже собралась уходить, но эта грязная лачужка напомнила Уолли об их первой ночи. Он взял ее руку. Она обернулась и вопросительно посмотрела на него.

— Джа, — сказал он.

— Да, господин?

Он покачал головой.

— Уолли? — прошептала она с улыбкой.

Он кивнул.

— В этих домиках я нашел два сокровища.

Она оглянулась на дверь, слегка нахмурилась, потом опять обернулась к нему.

— Господин, покажите мне весь Мир.

— Если ты меня поцелуешь.

Она потупила взгляд.

— Рабыня подчиняется приказам.

— Поцелуй меня, рабыня!

— Переправа мулов! — прокричал погонщик. Он стоял, за дверью, но Уолли показалось, что голос доносится откуда-то издалека.

Обниматься в таком виде, когда сам похож на большой диван, не очень-то романтично, но через некоторое время Уолли перевел дыхание и повторил:

— Еще раз, рабыня!

— Господин! — проговорила она с упреком. — Пора идти!

Но в глазах ее светилось такое счастье, такая радость, каких он никогда не видел. Она оставляет здесь мало приятных воспоминаний. Рабам не разрешается иметь чувства, но чем бы ни стали эти убогие лачуги для Уолли, Джа они, должно быть, напоминают о том, что здесь она была всего лишь частью мебели.

Он понимал, что она права. Им пора идти, иначе слишком длительная остановка может привлечь внимание.

— Пойдем быстрее!

Они еще раз поцеловались и шагнули к двери. Как всегда, он хотел, чтобы она вышла первой. Как всегда, она держалась позади. Он настоял, она подчинилась.

Вдруг она отпрянула и толкнула его обратно в домик.

— Всадники!

Уолли осторожно выглянул. В гору поднимались трое — в красном, оранжевом и зеленом — неужели сам Тарру?

— Погонщик! — Уолли махнул рукой, снял с меча одеяло и встал у окна. Процессия прошла мимо.

Первым, сгорбясь в седле, ехал скучающий погонщик, далее следовал темноволосый Нанджи, он держал на руках Виксини и пытался успокоить его, повторяя, что мама скоро придет; Катанджи развернулся и смотрел назад, под гору; Хонакура бессильно висел на спине мула, последней ехала Зорька. Взгляд Уолли замер. Он в первый раз увидел Зорьку на ярком солнечном свете. К тому же верхом на муле! Ее великолепные ноги были видны полностью, бахрома натянулась и обнажила остальные части ее чувственного тела. Ух! При одном только взгляде на нее в организме Шонсу включилась мощная программа по производству гормонов. Он знал, что Зорьки здесь быть не должно, что это ошибка, и в этом седле должен ехать кто-то другой, скорее всего, еще один воин, старше и опытнее Нанджи, еще один борец. Но Уолли не знал, кто именно, и… О! Ну и зрелище!

Стук копыт раздался ближе.

Неужели их узнали? Нет, вряд ли. Скорее всего, Тарру решил лично повести самые надежные силы к пристани. Поскольку в храме ему ничего не удалось выяснить, то такая стратегия — самая лучшая: теперь его уже никто не сможет перехитрить.

Найдено ли тело?

Возможно. А что с Бриу? Охрана в тюрьме сменяется в полдень, и значит, уже тогда Бриу был свободен, а может быть, и раньше. Он мог сообщить о том, что светлейший Шонсу бежал.

Но самым удручающим обстоятельством было то, что вместе с ними ушел и Хонакура в темной одежде и что у Нанджи теперь черные волосы. К счастью, у Ржавого на руках ребенок, и это отведет от него внимание, но Тарру непременно тщательно осмотрит всех, кто едет на мулах. Пусть его сторонники и ненадежны, но властности Тарру не занимать, и он совсем не дурак.

Или может быть… Уолли ужаснулся своей внезапной догадке. Уж слишком легко они прошли мимо часовых. Это, наверное, ловушка. Им приказали пропустить беглецов и немедленно сообщить в храм. Даже для Тарру убийство легче совершить за городом, в лесу.

Тарру, один Пятый и один Четвертый… что-то они слишком быстро поднимаются по крутому спуску. В честном бою, на равных, Уолли и Нанджи, возможно, справились бы с этими тремя. Но они верхом, Нанджи не вооружен, а там, внизу, еще восемь человек.

Даже имея в руках седьмой меч Шиоксина, Уолли сомневался, что Шонсу сможет одолеть трех вооруженных всадников. Он отошел от окна и прислушался к стуку копыт.

Мулы уже миновали четыре или пять домиков, когда трое всадников приблизились к хижине, внутри которой предмет их поисков сжимала побелевшая от напряжения рука. Копыта стучали все так же ровно.

Уолли осторожно высунул голову и посмотрел им вслед. В ту же секунду он отпрянул, потому что всадники резко обернулись. Он заметил Тарру, Трасингджи и Ганири. У Уолли мелькнула мысль, что все кончено, но стук копыт звучал так же ровно и через несколько минут затих вдали.

Вытерев пот со лба, он повернулся к Джа. Они бросились в объятия друг другу.

— Это Зорька! — выговорил он наконец.

Она недоуменно взглянула на него.

Он объяснил, и они хором расхохотались. Не переставая смеяться, Уолли завернул меч в одеяло Виксини, и, держась за руки, счастливые влюбленные бросились догонять мулов. Зорька — вовсе не ошибка. Она одна из тех семи, кого избрали боги.

Она помогла им спокойно пройти мимо часовых, хотя Уолли не сразу это понял.

Между тремя всадниками и Нанджи было расстояние, равное длине меча, но преследователи не видели ничего, кроме Зорьки.

Глава 4

Последний домик остался позади, а мулы, поднимая тучи пыли, все так же шли в гору. Внизу лежал город, посреди которого возвышался храм, а над ними, подобно часовому, вставал столб брызг, окружавший Судилище Богини, Уолли выругался про себя: вынужденное бездействие раздражало его. Он успел бросить последний взгляд на долину и на храм, высившийся в ее сердце. Вот все исчезло. Может быть, когда-нибудь он еще вернется сюда, чтобы вернуть меч… А может и нет.