Книга Дева в голубом - Трейси Шевалье

— Но ведь и там и там жили… христиане. Это ведь не язычники, верящие в приметы, это богобоязненные люди!

— Понимаешь ли, религия так до конца и не избавила людей от суеверий. Христианство — это нечто вроде слоя, лежащего поверх иных верований, — он покрывает их, но не уничтожает.

Я перевела взгляд с одной челюсти на другую и вздрогнула.

— О Господи, что за семейка. А ведь к ней и я принадлежу. Я тоже Турнье. — Меня заколотило.

— Да брось ты, когда это было, — мягко сказал Жан Поль. — Ты живешь в двадцатом веке и не можешь нести ответственность за их поступки. К тому же у тебя ведь не только по отцовской, но и по материнской линии есть предки.

— И все-таки я — Турнье.

— Положим, но из этого не следует, будто ты должна расплачиваться за их грехи.

— Впервые слышу от тебя это слово. — Я пристально посмотрела на Жана Поля.

Он пожал плечами:

— В конце концов, я был воспитан в католической вере. И есть вещи, которые не забываются.

Вдали показалась Сильвия. На бегу ее постоянно отвлекали то цветы, то кролики, она приближалась к нам зигзагами и походила на желтую бабочку, перепархивающую с куста на куст. Но вот она заметила нас и помчалась прямиком.

— Жан Поль! — Сильвия остановилась подле него.

— Bonjour, mademoiselle, — церемонно раскланялся он и наклонился к ней. Сильвия захихикала и потрепала его по плечу.

— Смотрю, вы уже раскопками занялись? — Размахивая желтой корзинкой, Матильда перепрыгивала с камня на камень. — Привет, Жан Поль. — Она весело улыбнулась ему, получив в ответ такую же улыбку. А я подумала, что, будь у меня хоть капля здравого смысла, я бы очистила площадку и у Матильды появилось бы развлечение, а у Сильвии, возможно, отец. Это была бы моя персональная жертва, покаяние за семейные грехи.

— Что ж, пойду поищу, где бы закопать кости. — Я сделала шаг в сторону и протянула руку девочке. — Сильвия, ты со мной?

— Нет, — заявила Сильвия, — я остаюсь с Жаном Полем.

— Но… а может, мама с ним хочет остаться? — сказала я и тут же поняла, что говорить этого не следовало. Матильда так и зашлась от хохота.

— О Господи, Элла, иногда вы такой дурочкой становитесь!

Жан Поль промолчал. Он вытащил из пачки сигарету и, ухмыльнувшись, закурил.

— Что правда, то правда — дурочка, — пробормотала я по-английски. — Больше того, настоящая дура.

Все мы сошлись на том, что лучшее место для захоронения — поросший травой клочок земли рядом с грибовидным валуном неподалеку от развалин. Сама форма камня всегда позволит отыскать это место.

Жан Поль взялся за лопату, а мы устроились рядом и принялись за бутерброды. Потом настала моя очередь, затем — Матильды, и в конце концов мы выкопали яму глубиной в два фута. Я начала выкладывать кости. Места в яме хватило бы на двоих, и хотя Жан Поль нашел только челюсть, я положила ее отдельно, словно это был цельный скелет. Все остальные наблюдали за мной, Сильвия что-то шептала на ухо матери. Закончив, я вытянула из того, что осталось от платья, голубую нитку и положила ее в карман.

Подошла Сильвия.

— Мама сказала, чтобы я у тебя спросила… — начала она. — А мне можно что-нибудь в эту яму положить?

— Что именно?

Сильвия вытащила из кармана брусок лавандового мыла.

— Почему бы нет? — сказала я. — Только сначала сними обертку. Хочешь, я за тебя положу?

— Нет, я сама.

Сильвия легла на землю рядом с могилой и, вытянув руку, бросила вниз кусок мыла. Затем поднялась на ноги и стряхнула налипшие на платье комья грязи.

Что делать дальше, я не знала; чувствовала, что надо что-то сказать, но ничего не приходило в голову. Я посмотрела на Жана Поля и с удивлением обнаружила, что он стоит со склоненной головой и закрытыми глазами и что-то шепчет про себя. Матильда была занята тем же, а Сильвия подражала им обоим.

Я подняла голову — прямо над нами высоко в небе парила какая-то птица.

Жан Поль и Матильда перекрестились и одновременно открыли глаза.

— Смотрите.

Я указала наверх. Но птица уже улетела.

— А я видела, — заявила Сильвия. — Не волнуйся, Элла, я видела эту красную птицу.

Засыпав яму землей, мы принялись забрасывать ее небольшими камнями, чтобы отогнать животных, которые могли бы вытащить кости; в конце концов получилось нечто вроде пирамиды высотой в восемнадцать дюймов.

Едва мы покончили с этим делом, как послышался свист, заставивший нас оглянуться. У развалин вместе с какой-то молодой женщиной стоял месье Журден. Даже отсюда было видно, что она примерно на восьмом месяце беременности. Матильда искоса взглянула на меня, и мы как по команде ухмыльнулись. От Жана Поля эта пантомима не укрылась, и он с удивлением посмотрел на нас.

«О Господи, — подумала я. — Ведь мне еще предстоит все рассказать ему». В желудке у меня заныло.

Месье Журден со спутницей направились в нашу сторону. Уже почти подойдя, женщина споткнулась. А я так и застыла на месте.

— Mon Dieu! — выдохнула Матильда.

Сильвия захлопала в ладоши.

— Элла, а почему ты не сказала, что у тебя есть сестра?

«Сестра» приблизилась вплотную, и мы внимательно посмотрели друг на друга: цвет волос, овал лица, карие глаза — все одинаковое. Мы обнялись и трижды расцеловались.

Она рассмеялась.

— Вы, Турнье, всегда целуетесь три раза, словно двух недостаточно!

Во второй половине дня мы решили спуститься в долину. Там можно будет посидеть где-нибудь в баре, а потом разъедемся: Матильда с Сильвией отправятся в Менд, Элизабет домой — она живет неподалеку от Эля, месье Журден тоже в свою берлогу, за углом мэрии, Жан Поль — в Лиль-сюр-Тарн. Только мне некуда было податься.

К машинам мы шли рядом с Элизабет.

— Хотите у меня остановиться? — спросила она. — Можем прямо сейчас поехать.

— Спасибо, но лучше попозже. Мне еще… надо кое с чем разобраться. Так что если не возражаете, через несколько дней.

У машин они с Матильдой выжидательно посмотрели на меня. Взгляд Жана Поля был устремлен куда-то вдаль.

— Вы поезжайте, — сказала я, обращаясь к обеим разом. — А я с Жаном Полем. Внизу встретимся.

— Элла, ты ведь к нам возвращаешься? — Сильвия озабоченно погладила меня по руке.

— Обо мне не беспокойся, дорогая.

Дождавшись, пока машины исчезнут за поворотом, я перевела взгляд на Жана Поля.

— Крышу не опустим?

— Как скажешь.

Мы отпустили с обеих сторон зажимы, вернули крышу на место и закрепили ее. Я облокотилась о борт и положила руку на верхний край полуопущенного окна. Жан Поль стоял с противоположной стороны машины.