Книга Торговец по найму - Евгений Связов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Их сбили в последний миг.
Но сбили, и это была победа, в очередной раз доказавшая высокую выучку команд. Командующий, слабо улыбнувшись, скинул комендорам благодарность и глянул на радары. В ближайшем пространстве до Плутона врага не было. Путь к основной цели был свободен.
Бортовые автоматические ловушки ресурсов просветили обломки на предмет ядерного вещества и электронных цепей. Затем стерилизаторы прошлись по обломкам жёстким излучением высокой мощности, выжигая все электронные цепи, которые могли дремать в обломках в ожидании сигнала. Магнитные ловушки включились, притянув к бортам безжизненные обломки, которым предстояло стать дополнительной бронёй и после сортировки сталью для ремонта…
…«Мангапроблядившаяся гноюопищьная отюягрызенная зданайзнань!!!» – мысленно заорал он на сердце. Сердце сжалось, стронув застывшую в артериях кровь. Кровь, толкнувшись по телу, вернула в него ощущение движения и тока жизни. И боли. Боль застила глаза и ударила в сердце, сводя его судорогой. Но оно уже получило миг передышки, и спазм ещё раз протолкнул кровь по артериям.
Он захрипел, отгоняя черную мглу, стучащую в голове, и попробовал прочувствовать тело, чтобы оценить, сколько у него есть времени.
Ребра были сломаны почти все. Нервы, опаленные излучением, слабо справлялись с задачей донесения до мозга состояния остальных клеток. Он попробовал пошевелить руками. Руки шевельнулись. Слабо. Он открыл глаза и глянул на рычаги.
Времени хватало.
Нащупав непослушными треснувшими и кровоточащими губами трубочку, он сделал глоток водки и мрачно усмехнулся. Кожа лица, растянутая улыбкой, треснула кровавыми трещинами. Кровавая улыбка застыла на лице и оставалась там до конца.
Он рывком уронил правую руку на рычаг. Потом, хрипло зарычав и бешенством отгоняя смерть, дотянулся левой рукой до висящей у головы верёвки с ручкой.
Через три секунды легкий удар возвестил о том, что магнитные ловушки доставили его к месту работы.
Рука, стиснув ручку, рванула вниз.
За спиной взревел тысячесильный дизель, форсированный для того, чтобы перед тем, как перегореть, выдать всё, на что способен.
Он уронил левую руку на рычаг и приготовился сделать работу, которую умел делать лучше всего.
Он глянул на мёртвый экран навигационного компьютера и коротко хохотнул. В этот раз точность ему была не нужна – полоска окна слева была темна.
Он потянул рычаги.
Тяжёлый буровой проходчик, лежавший на громаде линкора среди обломков, начал разгонять бур и выщелкнул из кормы упорные колонны. Первая, в полсекунды ввинтившись в броню, вытянулась, поставив двадцатитонную махину, окутанную мельтешением отгребных гусениц, перпендикулярно борту. Ещё две колонны, вытянувшись из кормы, стремительно ввинтились в броню. За миг до этого сверхпрочные свёрла буров, прошедшие сотню километров породы, нагревшись на обратном вращении до рабочей температуры, резко остановились и закрутились в рабочем направлении, с каждым мигом ускоряя вращение. Через три секунды из-под бура полетела раскалённая стружка. Упорные колонны, сжимаясь, втолкнули бур в растущее отверстие. Ещё через три секунды за края отверстия зацепились гусеницы, и бур стремительно закопался в толщу брони…
Проходя через наружную броню, он успел бросить взгляды в окна и сориентироваться.
В сознании под бурей бешенства, позволяющего двигать руки умирающего тела, таилась искорка любопытства – успеет ли он добраться до рубки быстрее, чем двое других доберутся до реактора.
Он не знал, что на этом линкоре он один и ему предстоит прожить в четыре раза дольше, чем он запланировал, чтобы проложить сквозь переборки линкора два туннеля – до рубки, а потом от рубки до реактора.
А если бы знал, то не удивился. Ему постоянно приходилось работать сверхурочно.
«„Русь" доделывали не спеша. Потому что в зоне дальнего радарного охвата Уха ничего не было. Вообще ничего. Скорее всего, руководство Коалиции приняло решение сразу же после того, как прервалась связь с Первой Ударной эскадрой. Хотя, скорее всего, кто-то, кто задумал „Звездорубку", просчитал все последствия её выхода на орбиту Земли и предпочёл откупиться. Ничем иным столь странный тактически и столь разумный стратегически ход я объяснить затрудняюсь».
Полторы тысячи мужчин – те, у кого был доступ к каналу главного радара, задумчиво смотрели на экраны.
На полутора тысячах экранов висела картинка улья-носителя, медленно движущегося навстречу к эскадре.
Низкий коренастый мужчина в восьмой раз перевёл взгляд на экран стратегического компьютеpa, краешком сознания спросив себя, сколько человек заняты сейчас тем же.
Наверняка – командиры «Тройного Ноля» и обоих полков прикрытия, укомплектованных сотней разношерстных штурмовиков. Скорее всего – капитаны двух дюжин эсминцев, скупо прикрывающих фланги «Руси» и прижавшегося к ней линкора.
Мужчина ещё раз посмотрел на вердикт стратегического компьютера, три минуты назад завершившего обсчёт вероятного результата боя:
«Бой без использования главного вооружения СТИЛ „Русь", расчёт потерь эскадры при коэффициенте самосохранения противника – 0:
Пессим-прогноз: уничтожение всех сил прикрытия и трети боевой эффективности СТИЛ „Русь".
Оптим-прогноз: Уничтожение половины сил прикрытия, треть эффективности „Тройной Ноль" и пятой СТИЛ „Русь"».
Он вернул взгляд на экран и попробовал почувствовать, что сейчас думает командир улья-носителя «Дикий Сад». И что думают семь тысяч ветеранов, которые прошли сквозь войну и которых послали умереть, но не принести войну в послевоенное время.
Мужчина задумчиво нащупал мундштук трубки с водкой, глотнул, а потом осмотрел капитанский мостик линкора. Из сотни человек, сидевших в креслах вдоль нагромождённых у стен пультов, уже не менее половины смотрели на него.
Мужчина сделал мрачное лицо, щелкнул тумблером общей связи и буркнул:
– Киянкин.
Один из сотни склонился к пульту.
– Да, кэп? – прозвенел его голос. Один из немногих голосов в эскадре, не сорванный в хрип за месяцы гонки и не пропитавшийся безумной, смертельной усталостью.
– Ты уже?..
– А то! – бодро выпалил голос. – «Садиком» последние два месяца затыкали орбиту Земли. Лунную. Дальнюю держали первая и третья Ударные. Арабы за последний год войны подали шестнадцать рапортов, китайцы – три. Наши – один в поддержку. Думаю, «Садик» в кондиции. Тем паче что вакхабиток с него сняли всех перед тем, как поставить орбитальной затычкой.
– А новьё? – хрипло буркнул мужчина.
Его голос на фоне звонкого Киянкиного звучал особенно устало.
