Книга Попаданец. Барон Ульрих - Сергей Мельник

— А как же. — Он спрыгнул с телеги, оправляя одежду. — Все сделаем, барон, как надо, не беспокойтесь.

За полчаса неспешного хода всей толпой подкатили к открытым воротам, останавливаясь у этой такой доступной крепости. Да уж, беспечность потрясала. Мы могли ворваться внутрь, круша все на своем пути, но зачем? Это совершенно излишне, мало ли вдруг начнет гарнизон брыкаться, начнут мечами махать, заденут кого, сами поумирают. Сделаем все чисто и без крови.

Начальник гарнизона, толстый чернявый мужик с красной мордой и мощнейшим перегаром, выполз к нам минут через пятнадцать-двадцать ожидания.

— Кто такие? — Он упер руки в бока, пытаясь сделать грозный вид.

— Усиление. — Вперед вышел семьдесят третий. — Барон Когдейр, после того как вражины взяли Норвшлиц, велел усилить гарнизоны по крепостям до подхода основных сил.

— Ух ты! Что, правда, что ль, взяли Норвшлиц? — Он озадаченно почесал затылок. — Это ж мощь-то какая! Кто ж на такое-то решился?

— Народ бает, рингмарцы, — пожал плечами старший сержант. — Легион какой-то оттудова.

— Легион? — Толстяк нахмурил брови и сплюнул на землю. — Выродки барона Ульриха, чтоб им вечно жариться в огне! Проклятые убийцы, нелюдь, которую вздернуть надо на первом же суку!

Оп-па. Вот это он зря, я немного струхнул, заметив, как от его слов у народа сжались кулаки и забегали желваки на скулах. Как бы не сорвались сейчас, вырезав всех тут подчистую.

— Да хрен их знает, — махнул рукой семьдесят третий. — Наше дело маленькое, нам сказали — мы пришли. Давай принимай командование, кто куда на постой, ты здесь главный.

— Вот это верно! — покачнувшись, толстяк воздел свой палец в небо. — Я тут главный.

«Главнюк» уполз почти сразу к себе, впустив нас внутрь и махнув рукой в сторону одной из пристроек, где была казарма солдат, места там, по его заверениям, всем хватит. Что было правдой, так как когда-то крепость строилась из расчета на сотню бойцов, а не как сейчас — три десятка и примерно столько же слуг. Хотя все-таки стоит, наверно, сказать, что с закрытыми воротами эти три десятка могли долго продержаться, на высоких стенах выдержав многодневную осаду.

Но, увы и ах, не суждено им было погибнуть героями. Я все время до полуночи провалялся в постели, предаваясь безделью и изучая кое-какие новинки мастера Эббуза, почесывая бока двум развалившимся на моей койке енотам. Вставать с постели было просто лень, мой легион все сделал сам, без моей помощи.

— Барон, замок наш, — доложился один из сержантов.

В сопровождении Прапора и Профессора не спеша за час осмотрел замок, переехав в главный корпус, где занял просторные, но грязные и провонявшие алкоголем апартаменты бывшего главы.

— Барон, пострадавших среди личного состава нет. Стража спущена в подвалы, слуги в работе. — Семьдесят третий лично делал доклад после расстановки караула.

— Богатый замок? Чем разжились? — Замызганную постель меняла зареванная служанка, видимо, перепуганная сменой власти. Я сидел за столиком, поглощая поздний ужин и прикидывая в уме план, как бы случайно не захватить эту планету.

— Много провианта, по покоям еще ходим, но негусто, взяли казну. Вот. — Он поставил мне на стол небольшой обитый медными полосами сундучок. — Жду указаний.

— Отдыхаем два дня, караульным наказ — разведку не проморгать, запустить сразу, как появится. — Нужно было дождаться Тину для координации большой игры.

Теперь «стрельнуть» должен Гарич, его выход на арену. По идее, теперь даже не нужно опасаться, что Нуггет по весне, как просохнут дороги, выдвинется в Рингмар. Он, конечно, мужчина импульсивный и подвержен гордыне, но, увы, не дурак. Нечем ему теперь оплачивать свою армию, а с разрушением и грабежом приисков у нас вообще должна появиться фора лет в пять, пока он восстановит свой бизнес. Но не стоит делить шкуру неубитого медведя, золото не выехало за территорию баронства, а Гарич еще двое суток простоит в бездействии.

Утром мне не дали отоспаться, с первыми лучами солнца поднимая суетой. В покои проскочил старший сержант.

— Господин барон, там крестьяне под стенами, требуют встречи с начальником стражи. Говорят, дело у них к нему. — Он выглядел слегка смущенным. — Они, похоже, не догадываются, что крепость сменила власть.

— Пусть ждут. — Еще пять минут повалявшись в постели, приходя в себя после сна, неспешно умылся, надевая свежевыстиранную слугами одежду. Вот же принесла их нелегкая, выйти и сказать: «Валите отсюда, мы враги?» — или все же выслушать их слезливые просьбы?

Схватив с подноса пирожок и кружку с травяным чаем, прогулочным шагом дошел до ворот, кивком головы показывая легионерам, чтоб открывали. Дубовые створки под могучими плечами парней со скрипом подались в стороны, пропуская внутрь крепости трех стариканов, впрочем, довольно молодцевато идущих ко мне навстречу.

— Доброго дня вам, почтенные. — Я отсалютовал их куском пирожка. — Что привело вас в стены этого замка?

— А глава где? — Один из стариканов недоуменно осмотрел меня.

— Я теперь глава, старого убрали за пьянку. — Я расплылся в улыбке.

— А не мал еще? — Старикан с прищуром недоверчиво глядел по сторонам.

— Барон? — Семьдесят третий с ленцой потянул клинок из ножен.

— Гхм, — успокоил я его, отпивая горячий и терпкий напиток из кружки.

— Б-а-рон? — Старики с секундной задержкой бухнулись мне в ноги.

— Так, ну-ка отставить эти поползновения. — Стало немного неловко, я все никак не привыкну к такому отношению. — Давайте, говорите, что у вас там стряслось-то?

— Мектийский лютень, ваше сиятельство, он опять возвернулся, — забормотал скороговоркой самый бойкий из стариков. — Он сегодня в ночь вусмерть замордовал трех пастухов на дальнем выгоне.

— Че за херь? — по-простецки с недоумением спросил старика я.

— Ну как же, ваше сиятельство, тот самый, что вашу сестрицу-то по малолетству угробил.

Отдав недопитый чай семьдесят третьему, сложив руки на груди и отставив ножку, многозначительно возвел свои очи к небесам, пытаясь осмыслить, какую такую сестрицу я потерял? Что они несут? За кого они меня принимают? Стоп. Неужто за Нуггета?

— Так. — Я хлопнул в ладоши, заставив вздрогнуть посланцев. — Идем за стол, нечего такие разговоры в дверях вести.

В общем зале нам накрыли стол, за который я и посадил стариков. Бедные мужички не знали, как себя вести, то краснея, то бледнея, это было неслыханно — сесть за один стол с аристократом. Такие уж времена, видя смущение пролетариата, решил прийти им на помощь.

— Слушаем сюда: если к концу трапезы у вас что-нибудь еще останется в тарелках, подвешу за яйца на замковой стене. — Пожалуй, в самый раз, не слишком грубо, но и меж тем вроде как показал, кто здесь хозяин. От моих слов мужики явно расслабились, почувствовав себя как дома, так как ложки застучали словно пулеметы.