Книга Тень Хранителя - Дэннис Фун

Стоув едва успела вернуться в свое физическое тело, как Виллум распахнул дверь в кабинет управляющего.

— С тобой все в порядке? — спросил он, не сводя с нее глаз. Это ты отключила сирену?

— Да, — ответила девочка. — Мне уже лучше. Прости меня. Я полетела вслед за тенью, исторгнутой блокиратором из человека, прямо к Трону Дария — он такой, каким описывал его Роун, — и он ее поглотил. Но…

— Ты уже достаточно хорошо себя чувствуешь, чтобы возвращаться? — спросил Виллум, помогая ей встать. — Нас ждут в Пирамиде. Тебя кто-нибудь заметил?

— Нет. Но… Разве нам не нужно попрощаться с Фортином? Прямо перед тем, как он ее засосал, тень померкла.

— Он, возможно, занят. Может быть, мы встретим его на обратном пути. Дарий, скорее всего, поглощает часть их энергии перед тем, как скормить Повелителю Теней. Этой цели, мне кажется, служит новая конструкция блокираторов. Да и Апогей, сдается мне, действует на основе того же принципа.

Стоув встала и взяла Виллума под руку.

Вот почему ему требуется все больше и больше жертв. Он скармливает повелителю тьмы все большее количество душ, чтобы тот не обращал внимания на их ухудшившееся качество. Думаешь, Дарию сойдет это с рук?

Наша задача состоит именно в том, чтобы это ему даром не прошло.

ГОЛОВНАЯ БОЛЬ

Я — БАРСУК. НА ЭТОМ ПЕРСТНЕ ПЕРЕДАН МОЙ

ОБРАЗ, В КОТОРОМ ВОПЛОТИЛАСЬ МОЯ

ЖИЗНЕННАЯ СИЛА.

ВСЕ, ЧЕМ ВЛАДЕЮ, ТЕПЕРЬ Я ПРЕДЛАГАЮ ВАМ.

ДНЕВНИК РОУНА РАЗЛУКИ

Роун тревожился за Мабатан. Она очень побледнела и чем-то стала смахивать на привидение. Время от времени она делала какие-то странные жесты руками, или ни с того ни с сего вдруг смотрела на кого-нибудь волком, или надувала щеки и строила из себя бог знает что. Если бы Роун не знал, что в ее голове бродят мысли Киры, он подумал бы, что девушка повредилась в рассудке. Глядя на то, как она сидит, будто витая в облаках, перед нетронутым обедом, совершенно утратив связь с реальностью, он неожиданно для себя самого потянулся к Мабатан и взял ее за руку.

Продолжая смотреть в потолок, она подняла другую руку и погладила его по лицу.

— Знак, который ты получил, уже не такой яркий, — мягко сказала девушка. Взгляд ее карих глаз вернулся в реальный мир — их мир, и, увидев Роуна, она радостно улыбнулась.

Роуну было настолько больно видеть опухоль у нее на шее, что даже улыбнуться ей в ответ ему удалось с трудом.

— Ну как там дела?

— Кира сейчас в мертвом лесу. Люди моего племени дважды хотели его возродить, но обе попытки завершились неудачей. — Никогда раньше Роун не слышал в ее голосе столько печали, прозвучавшей как мысль о бренности бытия. Повинуясь внезапному порыву, он сильнее сжал руку девушки. — Ей не нравится, что они без прикрытия идут так близко от земель фандоров.

Роун подумал, что беспрерывное воздействие на Мабатан потока сознания Киры — слишком высокая цена за претворение в жизнь их плана.

— А что происходит, когда она волнуется?

Девушка утомленно вздохнула и посмотрела ему в глаза.

— Ты ведь уже говорил об этом с Лампи.

— Ну и что? Он не прав?

— Иногда Кира вспоминает что-то неприятное… бывает, ее мучают кошмары. Искаженные страхом лица, жуткие мысли… смерть… убийства… А я не могу ее никак успокоить. Ее дыхание становится моим. Сердце мое начинает быстро биться, слишком быстро, в такт с ее сердцем, а я совсем ничем не могу ей помочь. — Мабатан взяла вилку и ковырнула лежавший перед ней нетронутый салат. — Тогда бывает плохо. Я знаю, что временами кажусь… ненормальной, но это не всегда вызывает у меня неприязнь. — Она глубоко вздохнула, потом улыбнулась. — Мне приятно с тобой разговаривать, Роун из Негасимого Света. Ты расскажешь о встрече с Другом?

Роун ощутил ее ответное рукопожатие. Ему хотелось рассказать ей о данном Другу обещании, спросить, знает ли она что-нибудь о том, как убить бога, поведать, что ему удалось узнать о Дарий и Повелителе Теней, но он не мог. Каждый раз, когда он вспоминал о пережитом — об огне, звездах, удивительной просьбе Друга, — у него будто слова застревали в горле и что-то мешало высказать наболевшее.

— Мне трудно об этом рассказывать. Но я счастлив, что это имело такое значение для Волка и… Мабатан! — Перегнувшись через стол, он подхватил ее, чтобы девушка не упала.

— Они наткнулись на разъезд клириков, — задыхаясь, сказала она, свернувшись рядом с ним тугим калачиком. — Они приставили меч к горлу женщины и угрожают ее ребенку. Контрабандист оттаскивает меня назад. О нет, только не это!

— Что случилось?

— Кира… вспоминает, как ее мать погибла от меча клирика. Ай! — Мабатан стремительно распрямилась и бросилась вперед, нанося в воздухе удары руками и ногами. Роун подскочил к ней, чтобы сдержать, но она сильно ударила его правой ногой в грудь.

Неожиданно выскочив из-за кустов, Кира отрубила мечом руку клирика, а потом прикончила его, успев крикнуть матери с ребенком:

— Бегите отсюда!

Ни в чем не повинные люди выбрались на дорогу и убежали, а Кира вступила в бой с тремя остальными клириками, которые уже успели подготовиться к ее нападению. Они окружили ее, выжидая, на кого первого она нападет. Но неожиданно она нанесла удар ближайшему из них по ногам, и пока тот падал, извернулась и поразила другого. Оставался третий — самый сильный из всего отряда. Она нанесла ему мощный удар, проверяя его силу, но он с легкостью его отбил. Хороший был воин, но это его не спасло — она с разворота нанесла ему еще один сильный удар в грудь и вслед за этим пронзила его мечом.

И в этот момент что-то ударило ее по голове с такой силой, что искры из глаз посыпались. По лицу потекла кровь, она отскочила в сторону и этим избежала второго удара. Рядом с ней стоял контрабандист с окровавленным камнем в руках и подло ухмылялся.

— Прости, но ты даже представить себе не можешь, какие большие деньги я смогу за тебя получить.

Он то появлялся, то исчезал у нее из поля зрения — ей казалось, что она теряет сознание. Но когда негодяй занес камень для нового удара, она вонзила ему меч в брюхо. В ушах ее зазвучал его предсмертный хрип, потом все стихло.

* * *

Мабатан почувствовала, что под головой ее лежит мягкая подушка, а воздух в комнате насыщен густым запахом душистых трав. Раскрыв глаза, она увидела, что Энде раздувает огонь, в котором горели эти травы.

— Энде, Кира жива.

Не размыкая плотно сжатых губ, Энде кивнула, давая понять, что приняла сообщение девушки к сведению.

— Тебе надо отдохнуть. Поспи.

Мабатан была слишком слаба, чтобы спорить. Она удобнее устроилась на подушке, и в этот момент в комнату вошел Лампи.