Книга Америка off… - Андрей Ерпылев

— Ладно, чего уж там, — проворчал себе под нос путешественник, решив, что время и место для повышения эрудиции выбрано не совсем подходящее. — Я просто так спросил…

«Я вас понимаю, — в голосе черного человека, кажется, проскользнула усмешка, хотя на лице его, естественно, ничего не отразилось. — Как-нибудь потом… Мы с вами обязательно выберем время и…»

«Ах, вы и шутить умеете!» — Сергей непроизвольно взглянул на скользящего справа от него кадавра и невольно отвел глаза, подавляя внезапный позыв рвоты: как раз в этот момент в его сторону была обращена жуткая дыра в черепе, бесстыдно демонстрирующая все анатомические подробности внутреннего устройства.

— Долго еще? — спросил Извеков, чтобы немного отвлечься.

«А что вы понимаете под словом „долго“?.. Я понимаю, понимаю, не тужьтесь зря… Нет, уже рядом…»

Установка располагалась в зале, тоже не маленьком, но в разы уступающем верхнему. Впечатления чего-то компактного она не производила. Она поражала…

Сколько времени Сергей рассматривал это… сооружение, что ли… он вряд ли мог оценить точно. Может быть, сутки, может быть, минуту. Какие вообще мерки времени могут существовать рядом с машиной, способной не только останавливать время, но и менять его знак, поворачивать вспять и проделывать с ним, а заодно и с пространством еще бог знает что?

Путник невольно сделал шаг по направлению к установке, но провожатый его остановил:

«Не стоит… В непосредственной близости от установки магнитные поля создают гравитационные напряжения… Вы слышали об астрономических объектах, именуемых у вас „черными дырами“?»

— Д-да…

«Отлично… Так вот, буду краток, как любит говаривать ваш руководитель, вас просто разорвет на части…»

Сергей попятился:

— Спасибо…

Рассмотреть аппарат во всех подробностях мешали целые рои, стаи и косяки темпоратусов, как назвал их про себя Извеков, явно наслаждающихся соседством с дающим им жизнь технологическим монстром, резвящихся и даже, похоже, чем-то питающихся там. Картина больше всего напоминала Большой Барьерный риф с мириадами населяющих его разнообразных морских обитателей. Тут были и рыбообразные сгустки самого различного размера, и сгустки, похожие на осьминогов, и своеобразные крабы, и малоподвижные морские звезды… Жизнь темпорального рифа кипела вовсю.

«Знаете, — подал голос Зурх, как, помнится, называл его джедай, — ваше сравнение не лишено остроумия… Темпоральный риф! Нужно будет запомнить… Однако к делу…»

* * *

«И как, собственно, вы собираетесь остановить эту машину?»

Оживший мертвец даже не иронизировал: он, похоже, искренне интересовался мнением Сергея, предлагая ему некую форму сотрудничества.

Извеков пожал плечами.

Конечно, создавая свое восьмое чудо света (очередное восьмое, конечно, которым несть числа), неведомые инженеры предусмотрели какие-нибудь средства экстренной остановки своего детища, возможно, даже его уничтожения в каком-нибудь выходящем за рамки обычного случае. Что-нибудь мощное, килотонн эдак на несколько в тротиловом эквиваленте, заложенное под фундамент или даже для верности продублированное внутри… Чтобы при случае дернуть какой-нибудь рубильник, хлопнуть ладонью по какой-нибудь огромной красной кнопке, размером с чайное блюдце, разбить стекло молотком, как написано в инструкции…

Вон она, парочка очкариков в белых халатах, обросшая полупрозрачными кораллами, так и дежурит безмятежно возле своего рубильника-кнопки, издали не разобрать… И инструкция какая-то в рамочке рядом виднеется. Счастливчики! Для них все еще длится та самая доля секунды, когда палец президента наверху нажал на другую проклятую кнопку с коротким, почти неприличным словом «PUSH». He взвоет сирена, не замигают «аларм-сигналы», не забегают суматошно коллеги…

Так, близко к рифу не подойти — гравитационные поля, черт бы их побрал… Расстрелять чем-нибудь отсюда?..

«Бесполезно… — бестелесный „голос“ участлив до невозможности, ни дать ни взять — близкий друг у постели смертельно больного. — Ни одно материальное тело даже не достигнет оболочки установки… Попробуйте, попробуйте…»

Покрытая черной растрескавшейся коркой рука протянула Сергею рукоятью вперед огромный черный пистолет.

«Ого! Кольт…»

«Точно, — подтвердил Зурх. — „Peacemaker“[74], сорок пятый калибр, патроны магнум, пули полуоболоченные, с бронебойными сердечниками… Самое то».

Извеков повертел устрашающую машину убийства в руках. Ничего себе пушка! Из этого кольта, что ли, вояка себе полбашки снес?

«А что? Может, и вправду получится?!»

Тугая пружина подалась с трудом. Клацнув затвором, Сергей вскинул кольт на уровень глаз и нажал неожиданно легкий спуск…

Он ожидал грохота, но услышал только какой-то гулкий хлопок, как будто открылась огромная бутылка шампанского. Пуля, материализовавшись в паре метров от обреза ствола, пролетела, оставляя за собой заметный инверсионный след и постепенно замедляя свое движение, не более десяти метров, после чего замерла, словно наткнувшись на невидимую стену… Нет, словно застряв в прозрачном желе.

К остановившемуся кусочку металла тут же кинулись десятки темпоратусов, видимо, принявших его за что-то съедобное, и устроили свалку за право пробиться поближе. Увы, материальный предмет им был явно не по зубам, и рыбы разочарованно вернулись к своим обязанностям. Возле пули остался только нежно-зеленый неправильный треугольник, похожий на отдельно взятый акулий плавник, беспрестанно выписывающий сложные траектории вокруг полюбившегося ему предмета.

«Попробуйте, попробуйте еще! — подбодрил стрелка черный человек. — Вдруг и впрямь что-нибудь выйдет?..»

Еще два мощных толчка в ладонь, и еще две медяшки повисли в пространстве, тут же обретя своих верных сателлитов[75].

«Вот видите…»

Рука с пистолетом сама собой опустилась.

«Знаете, — печальный „голос“ мертвеца никак не вязался с его внешним видом. — А почему вы вообще пришли сюда по первому слову этого старого подлеца?»

— Вы атланта имеете в виду?

«Атланта? Хотя… да. Скорее всего, так оно и есть… Просто я как-то не привык называть этого старого хрыча…»

Мысли Зурха обволакивали сознание, словно кисель попавшую в него корочку хлеба, медленно проникая внутрь, затягивая…

«Он, конечно, внушил вам мысль о безусловной пагубности всего происшедшего для Земли? Наверняка плел что-нибудь о катастрофическом изменении климата…»

— Да, — вынужденно признался Сергей, борясь с оцепенением, постепенно сковывающим тело и разум.

«Но это же абсурд! Особенно для вашей северной, холодной страны… В наше время… Я имею в виду ту далекую эпоху, когда мы еще… Ну, вы поняли… Та часть суши, которую вы зовете Евразией, и ее северная оконечность, в частности, была райским садом… Там, где сейчас дикая тайга и вечная мерзлота, зеленели благородные лавры и оливы и зрела виноградная лоза… Тучные стада шли на пастбища за своими беззаботными пастухами… Человек мог прокормить себя и многочисленную семью, всего лишь протянув руку и сорвав плоды с дерева или злаки с земли…»