Книга Воин - Николь Джордан

Уолтер долго, стоял, обнимая дочь, а когда, наконец, отпустил, то улыбнулся ей.

– Ты молодец, дочь. Лорд Ранульф рассказал мне, что ты храбро обороняла Кларедон и защищала меня даже тогда, когда весь мир был против.

Непривычная похвала отца ошеломила Ариану. Слезы счастья и гордости потекли у нее по щекам. Ранульф тихо стоял рядом, дожидаясь, когда Ариана обратит на него внимание. Он ощутил укол ревности, увидев, как близки друг другу отец и дочь, вместе переживавшие этот трогательный миг. Ему так хотелось иметь право обнять Ариану, быть тем мужчиной, которого она встречала бы с любовью и преданностью, сиявших в ее серых глазах.

Честно говоря, он не мог отвести от нее взгляда. Со своими длинными медными волосами, свободно падавшими из-под золотого обруча, с осанкой, царственной и грациозной, она была потрясающе красива.

Ранульф жаждал заключить ее в объятия, успокоить грохот сердца, бьющегося в груди. Лишившись Кларедона, он лишился власти над Арианой. И отец, и наследство вернулись к ней, и она могла спокойно отречься от Ранульфа. Наконец Ариана обернулась к нему, и их вопрошающие взгляды встретились.

Ариана неуверенно всматривалась в лицо Ранульфа.

– Ранульф… милорд. Разве я смогу когда-нибудь отблагодарить тебя за помощь отцу?

Ранульф улыбнулся, не сумев скрыть уныния:

– Не стоит благодарности, леди.

Чего он хотел – нет, жаждал, – так это любви Арианы. Пейн ослабил напряжение, хлопнув Ранульфа по спине и поклонившись Уолтеру.

– Милорды, войдите в башню, и давайте отпразднуем этот радостный день. Леди Ариана столько дней готовится к вашему прибытию. Сегодня она устраивает пир в честь вашего возвращения домой.

Уолтер одобрительно кивнул и похлопал по кольчуге, прикрывавшей живот.

– Превосходная мысль. Я не откажусь от доброй еды, чтобы нарастить немного мяса на эти кости. Думаю, сейчас меня скинет перышком с коня любой зеленый юнец.

Вспыхнув от удовольствия при виде отца, сохранившего мужество и оптимизм даже в условиях тюремного заточения и при плохом самочувствии, Ариана приняла его протянутую руку и пошла вместе с ним вверх по лестнице в большой зал, где обитатели замка уже нетерпеливо ждали возможности поздороваться с вернувшимся лордом.

Пиршество затянулось до глубокой ночи. Обязанности хозяйки требовали всего внимания Арианы, поэтому она никак не могла поговорить с Ранульфом наедине, хотя и очень хотела.

Ранульф, раздосадованный этим, следил глазами собственника, как она садилась рядом с отцом – слишком далеко от него, как ему казалось. Он почти ничего не ел, совершенно потеряв аппетит, и очень мало пил. Он хотел только одного – подхватить Ариану на руки и унести ее наверх, лечь рядом и прижать ее своим телом, прильнуть к ее губам и упиться ее сладостью. Он с вожделением смотрел на ее губы тоскующим голодным взглядом. Он томился, вспоминая ее отказ выйти за него замуж. «Если ты поймешь сердцем…»

Он понял и был готов признаться ей в этом, открыть ей свою душу, раз она этого хотела, хотя для него это будет самым трудным поступком из всех, что он когда-либо совершил в жизни.

Но он не был уверен, что Ариана примет его предложение. Ранульф знал, что ее отец с радостью отдаст руку дочери мужчине, который отстоял его невиновность перед королем и добился его освобождения.

Но он не будет настаивать, поклялся себе Ранульф. Он не станет принуждать Ариану обвенчаться с ним. Он слишком жестоко обращался с ней раньше, чтобы поступить так сейчас. А если совсем честно, он больше не хотел никогда ни к чему ее принуждать. Он хотел, чтобы Ариана пришла к нему сама, по своей воле, потому что любит его.

На этот раз придется ее уговаривать, понимал Ранульф, но даже так он может проиграть. Он подумал о позолоченном сундуке, который приказал доставить в ее комнату сразу после начала пира. Он потратил целое состояние, делая покупки у торговцев тканями и золотых дел мастеров, и теперь молился, чтобы эти сокровища понравились Ариане.

Вечер был в разгаре, бродячие менестрели давали веселое представление, и Ранульф, призвав на помощь всю свою отвагу, встал из-за стола и подошел к стулу Арианы.

Наклонившись, он пробормотал ей на ухо:

– Могу я поговорить с тобой наедине, леди? В твоей комнате?

– Да, милорд, пожалуйста, – чуть слышно ответила она, улыбнувшись, и надежда в душе Ранульфа воспарила до небес.

Извинившись перед отцом и всем обществом, Ариана зажгла толстую свечу и поднялась по лестнице в свою комнату. Ранульф шел следом с непривычно робким лицом, а сердце его снова заколотилось.

К тому времени как он закрыл за собой тяжелую дверь, его оптимизм полностью испарился. Он не обнял Ариану, хотя ему очень этого хотелось. Он просто стоял и молча смотрел на нее.

– Ты хотел поговорить со мной? – неуверенно спросила Ариана.

– Я привез тебе подарки, – сказал Ранульф, неуклюже показав на сундук, принесенный сюда оруженосцем.

Озадаченная Ариана опустилась перед сундуком на колени и откинула крышку. Увидев, какие сокровища засверкали при свете свечи, она ахнула. Дрожащими руками Ариана вынула из сундука кушак, сотканный из золотых нитей и украшенный рубинами, и золотой венец с теми же драгоценными камнями. Под ними лежали рулоны дорогих шелков, парчи и дамаста, а также горностаевые и соболиные меха.

Ариана вопросительно посмотрела на Ранульфа:

– Что это значит, милорд?

– Я не смог придумать, что еще тебе подарить, – ответил он так тихо, что она его едва расслышала. – Твоему отцу вернули его владения. Твое наследство цело и невредимо. Для твоего драгоценного Кларедона я больше не опасен.

Ариана ждала, затаив дыхание, но Ранульф больше ничего не сказал.

– Мне не нужно твое богатство, Ранульф.

– Я знаю, – с горечью ответил он. – Я вообще тебе не нужен.

Она не могла понять ни его настроения, ни того, что он пытается ей сказать. Однако имелось еще одно важное дело, и его нельзя было откладывать. Ариана медленно встала и на свинцовых ногах подошла к другому сундуку, откуда вытащила свернутый пергамент с печатью папы.

– Это привезли из Рима в твое отсутствие.

Ранульф увидел протянутый ему документ, и его охватил ужас. В груди поднималось отчаяние, от которого перехватило горло.

– Ты знаешь, что там написано? – хрипло спросил он.

– Нет.

Ранульф неохотно взял у нее свиток, отвернулся от ее напряженного взгляда и подошел к жаровне, которую зажигали даже летом, чтобы прогнать холод из каменной башни. Он долго стоял там спиной к Ариане и смотрел на тлеющие угли.

– Ты не откроешь его, милорд?

Ранульф негромко выругался. Ему хотелось сжечь проклятую штуку, разорвать ее на кусочки, не читая. Но он должен был узнать, что там написано.