Книга Индейский трон, или Крест против идола - Андрей Посняков

Один из аркебузиров, усач лет тридцати пяти, с достоинством наклонил голову.

– …и славного малого Камило Санчеса!

Санчес – молодой чернявый парень с хитрым лицом рыночного пройдохи – тоже слегка поклонился:

– Рады близкому знакомству, сударь!

– Смотрите, смотрите! – вдруг громко воскликнула Изабель. – Лодка!

– Рыбаки. – Повернув голову, кормщик провожал обгонявшее их суденышко долгим внимательным взглядом. – Нет… не рыбаки. Почтека! Плывут в Койокан – ясно.

– Попутчики, значит? – подозрительно усмехнулся принц. – Ох, не нравятся они мне. Будьте настороже, парни!

Они миновали койоканскую дамбу к вечеру, как и говорил кормщик. Оранжевое солнце садилось в сиреневые отроги гор, оставляя на синих озерных волнах узкую сверкающую полоску, тянувшуюся до самого острова с раскинувшимися на нем Теночтитланом и Тлателолько.

– Успеем до темноты? – Изабель озабоченно посмотрела на принца.

Тот покачал головой:

– Вряд ли. Ничего, пойдем по звездам, а там, дальше, сообразим. Насколько я знаю, верховные жрецы никогда не пользовались влиянием в Тлателолько. Дойдем!

Темнело. Небо над головой постепенно становилось темно-голубым… синим… Черные горы далеко на западе вгрызались в золотисто-алую полоску заката.

– Лодки!!!

Первой снова заметила Изабель, о, эта взбалмошная и авантюрная девушка могла, когда надо, быть очень внимательной.

– Одна, две, три… – вглядываясь в быстро приближавшиеся челны, шепотом считал принц. – Пять, шесть… Восемь!!! Если не продержимся до темноты, у нас останется только один выход – подороже продать свои жизни! Ичимак, правь к берегу!

Все напряженно готовились к схватке: воины Атонака сжимали в руках короткие метательные копья и луки, испанцы приникли к упертым в борта аркебузам…

В намерениях хищной стаи челнов не оставалось никаких сомнений. Значит, почтека все же предупредили жрецов и здесь, в Койокане.

– Стреляйте! – приказал принц, и меткие «Пли!» конкистадоров смели двух воинов с носа неосторожно приблизившейся лодки, тотчас же замедлившей ход в ожидании близкой подмоги.

Вспотевшие от напряжения гребцы орудовали веслами, словно кочегары, кидавшие уголь в паровозную топку, испанцы сноровисто перезаряжали ружья…

Эх, жаль, что пока недостаточно темно. Еще бы немного продержаться… чуть-чуть…

А враги нагоняли, окружали, зажимали в клещи… И вовсе не мешали беглецам уходить к берегу. Значит, там была засада?

– Паруса!!! – выронив аркебуз, вдруг закричал Камило. – Дьявол меня разрази! Паруса!

– Паруса? – Изабель удивленно вскинула брови. – Откуда здесь могут быть корабли? Откуда?

Куатемок тоже спрашивал себя – откуда? Показалось?

Да нет, и в самом деле, из-за мыса медленно и величаво выплывали увенчанные парусами мачты – все, как на картинке по судовождению, фок, грот, бизань… И ванты! Черт побери – ванты!

– Что это за судно, милый? По-моему, так это просто большая индейская лодка…

Только что с парусами… Мы в ловушке, сеньоры! В ловушке!

С борта приближавшегося парусника уверенно рявкнула пушка. Ядро, со свистом перелетев через суденышко беглецов, подняв тучу брызг, угодило в воду меж вражьими челнами. Последовавший тут же второй выстрел оказался куда более удачным, вдребезги разнеся лодку преследователей.

– Туда! – указав на парусник, взволнованно воскликнул Куатемок. – Паруса! Пушки! И как же я раньше не догадался?

Это и в самом деле оказалась просто большая и прочная барка, из тех, что пользуются заслуженной любовью купцов. Только борта были укреплены шпангоутами, на носу и корме имелись небольшие надстройки, а между ними – три мачты с полным парусным вооружением какой-нибудь небольшой каравеллы или каракки.

– Сиуа!!! – Взобравшись на борт, Куатемок крепко обнял приятеля.

Ну конечно же – кто это еще мог быть?

– Ты когда успел, парень?

– Я просто решил опробовать паруса… это ведь недолго. Ничего, скоро мы построим настоящий корабль! Один эшпаньотль посоветовал мне устроить в Шалтокане интересную штуку… Называется верфь!

– Верфь?! Но почему в Шалтокане?

– Так там же лучшие лодочники!

– Господи… кто это у тебя за пушкаря? Неужели крестный?! Дай обниму тебя, старина.

– И я рад тебя видеть, дон Карлос!

Обняв крестника, старый артиллерист вновь склонился над орудиями.

– Мы обменяли их у генерал-интенданта на две большие барки золота, – похвастал Сиуа. – За каждую пушку – по барке. Правда, золото это не пошло впрок – Малинче велел генерал-интенданта повесить.

– Он бывает иногда очень даже не глуп, этот Малинче…

Сделав еще пару выстрелов, судно Сиуа развернулось и, умело поймав боковой ветер, ускоряясь, пошло к мысу.

– Ха-ха-ха! – смеялся, стоя на корме, Куатемок. – Нас не догонят, нас не догонят…

– Что ты такое поешь, милый?

– А, так… была когда-то такая глупая песня. И все-таки, как ты нас нашел, дружище Сиуа? Случайно?

– Не совсем. – Парнишка улыбнулся. – Я просто знал примерно, куда вы подались, – сказали слуги. Тут и держался – где соединяются две дамбы – истапаланская и та, что идет из Койокана. Вот и дождался!

– Я всегда знал, что ты славный парень, дружище Сиуа! Куда мы сейчас идем?

– В Чапультепек. В Тлателолько до темноты не успеем.

– А что там, в Чапультепеке?

– Там свои люди.

«Свои люди» оказались подростками, по возрасту даже младше самого Сиуа. Парнишка вызвал их лично, сбегав по причалу к видневшемуся совсем рядом домику… Солнце скрылось уже, лишь вершины гор отливали алым, словно догорающие в костре угли. В небо выкатилась пухлощекая луна, зависла над озером сверкающим медным тазом.

– Воины заночуют здесь, на «Сан-Хосе»…

– Где-где?

– Так я назвал свое судно! Правда красиво?

– О… очень.

– Тебе же, о господин и друг мой, и твоей восхитительно красивой спутнице донье Изабель я осмелюсь предложить куда более подходящее жилище – дом одного из моих друзей.

– Угу, угу. – Куатемок подозрительно оглядел толпу подростков. – А пустят ли нас его родители?

– Родители умерли. Тилак живет один. С сестрой и братом.

– Что ж, идем, – кивнул принц. – А ты научился красиво говорить, друг мой!

– Я всегда говорил красиво, – несколько обиженно отозвался юноша. – Просто ты не замечал, господин.

Куатемок, донья Изабель и двое испанцев поднялись вслед за Сиуа и его дружками по узкой, заросшей высокой травой тропе к дому.