Книга Сын льва - Андрей Астахов

– Заткнись. И послушай, что я тебе скажу. Вислав сейчас в порту. Он должен освободить одного человека. Это очень важно. Можно сказать, жизненно важно. Еще не хватало, чтобы он отвлекался на тебя. Ты только создашь ему проблемы. Так что сядь и помолчи. Обещаю, что твой друг придет за тобой еще до рассвета, и сможете покинуть Фанару без всякого риска. Если тебе своей задницы не жалко, пожалей Вислава.

– Ты его любовница, ведь так?

– Ах, вот ты о чем! – Анник засмеялась. – Не будь идиотом. Я свободная женщина и сплю, с кем захочу. Если хочешь, могу переспать с тобой. Только уверена, ты меня об этом не попросишь.

– Откуда ты знаешь?

– Вижу. Если хочешь, можешь лечь. До утра еще долго, тебе надо отдохнуть.

– А ты?

– Кровать у меня одна.

– Тогда ложись ты, а я посижу. Я не хочу спать.

– Ну-ну! – усмехнулась Анник. – Мы можем просто лечь спать, без всяких объятий, поцелуев и прочих радостей. Тебя такой расклад устроит?

– Мне бы не хотелось тебя стеснять.

– Иди, ложись, дружочек. – Анник ласково потрепала волосы Леодана. – Спокойной ночи.

Кровать была жесткой, одеяло тонким и колючим, но от подушки шел восхитительный тонкий запах – пахло свежестью, лесными травами, медом и еще чем-то нежным и успокаивающим. Глаза Леодана закрывались сами собой, масляный светильник на столе выпускал длинные световые иглы. Сквозь сон он услышал скрип кровати, почувствовал идущее от Анник живое тепло, и ему вдруг стало удивительно хорошо. Ему показалось, что он снова в доме Узмая и рядом с ним не эта странная вульгарно одетая девица, а его милая и добрая хозяйка Шеммер-Та-Нат, и следующим утром он проснется под пение птиц в саду, в своей чистой и роскошной постели – надо же, какое это будет счастье!

– Спи, Леодан, – услышал он шепот Анник. – Добрых снов.

И пусть я увижу Вислава в минуту пробуждения, подумал юноша, засыпая.

Глава восемнадцатая

Похоже, просьбу Анник будет не так-то легко выполнить, подумал Вислав, глядя по сторонам. Порт Фанары был полон солдат. Дарнатские часовые были везде – у складов, на пирсах у захваченных кораблей, возле мастерских. Легионеры и морпехи, группами по три-пять человек. Вислава провели в гостиницу для моряков: там разместился штаб Морских львов. Здесь рэшийца допросил коренастый офицер с колючими глубоко посаженными глазами. Допрос оказался коротким: сначала Виславу приказали выложить на стол содержимое его сумки, потом обыскали, затем офицер спросил его, что он делал в городе.

– Гулял, – ответил Вислав, решив до конца изображать стареющего бабника. – Честное слово, я не знал о приказе. Я…

– Это неважно. – Офицер повернулся к своему помощнику. – Ихвар, отведи его к остальным собакам в цейхгауз. Утром решим, что с ним делать.

Старый цейхгауз, где содержали пленных, располагался у дальнего пирса, в самом центре военной пристани. Здесь Вислава передали командиру наряда, охранявшего пленных. Вислав отметил про себя, что охрана весьма многочисленна – только у входа в цейхгауз стояли с десяток дарнатских морпехов. Командир наряда дал необходимые распоряжения, часовые сняли тяжелый дубовый засов с двустворчатой двери цейхгауза, и Вислава втолкнули вовнутрь.

Рэшиец огляделся. Анник сказала правду – цейхгауз был просто забит народом. Здесь были не только мужчины: Вислав увидел немало женщин, одна была с младенцем на руках. Были здесь и старики, и подростки. Вдоль стены на дерюжных подстилках, а то и вовсе на голой земле лежали раненые. Было очень душно, воздух был тяжелый, спертый, пропитанный запахами мочи и экскрементов – узники справляли нужду прямо в цейхгаузе.

Несколько мужчин тут же подошли к Виславу: их лица были угрюмыми, взгляды настороженными.

– S’eque va ez? Кто такой? – спросил старший из этой группы, по внешности – настоящий пират, дочерна загорелый, с седой косичкой и шрамами на лице.

– Вислав. – Рэшиец дружелюбно улыбнулся. – Меня арестовали, как и вас.

– Ты не сабей, – сказал моряк.

– Нет, друг мой. Я родом из Рэша. Эти псы обвинили меня в том, что я нарушил комендантский час.

– Помолись своим богам, varbe, – ответил моряк. – Этот склад – предместье царства мертвых. Всех нас ждут петля, кол или топор.

– Вас собираются казнить? За что?

– За то, что мы сабеи, – с достоинством сказал моряк. – Мы свободные люди, не то что эти рабы дарнатцы.

– Это невозможно, друг мой. Неужели они собираются убивать женщин и детей?

– Женщины рожают сабеев, дети рождаются сабеями. Разве не причина для того, чтобы вздернуть их на шибеницу или отрубить им головы?

– Ужасно. Никогда не думал, что дарнатцы способны на такую жестокость.

– Ты узнаешь это на собственной шкуре, рэшиец.

– Не думаю, что они посмеют меня повесить.

– Если только твои боги не спасут тебя. – Моряк протянул Виславу руку. – Я Порфиус Кадо, капитан «Меч-рыбы». Люди выбрали меня старшим, и я смотрю за порядком.

– Проклятие! – Один из сабеев протолкался к Виславу, хлопнул его по плечу. – Ты! Узнаешь меня?

– Капитан Криск? – удивился Вислав. – Ты-то как сюда попал?

– Задержался в Фанаре, решил дать команде немного отдохнуть. А теперь мы все сидим в этом дерьме. – Крис наклонился к Виславу, спросил шепотом: – Каста все еще в Фанаре?

– Нет, – ответил Вислав.

– Жаль. Я искал ее, хотел встретиться с ней… C’ezze en famere varbe, al’ez d’amazzio, – добавил Криск, обращаясь к сотоварищам. – Этот чужеземец мне знаком, он друг.

Вислав облегченно вздохнул. Лицо капитана Кадо сразу смягчилось. Теперь можно поговорить с сабеями о деле.

– Я ищу человека по имени Фераний Вар, – сказал он. – Знаете такого?

– Ученого? Здесь он. Сидит в дальнем углу и все время что-то бормочет себе под нос.

– Я могу его видеть?

– Ступай.

Вислав кивком поблагодарил капитана Кадо и направился в глубь цейхгауза. Фераний Вар оказался вовсе не дряхлым старцем, как себе представлял рэшиец; это был еще молодой полный человек с открытым и добрым лицом, больше похожий на преуспевающего негоцианта, чем на профессора магии. Как и говорил капитан Кадо, Вар сидел на обломке широкой доски в углу и предавался медитации – глаза его были закрыты, губы шевелились.

– Мое почтение, профессор, – сказал Вислав с поклоном. – Могу я поговорить с тобой?

– Человек, ожидающий насильственной смерти, нуждается в утешении и задушевной беседе? – ответил Вар, не открывая глаз. – Я не жрец, мой друг. Я не смогу найти нужные слова, чтобы утешить тебя и вселить в твою душу твердость и смирение перед неизбежным. Прошу тебя, оставь меня наедине с моими мыслеобразами.