Книга Как в кино - Кайли Адамс

— Я по другому делу, — сказала Китти. — Ты стала мишенью акции протеста.

Татьяна посмотрела на Китти с недоумением:

— Протеста? Но я не ношу натуральный мех.

— Тут другой случай, протестуют не «зеленые», а моралисты. Одна набожная идиотка организовала против тебя выступления. Она считает, что ты приносишь вред культуре.

— Что-что? Это какой-то бред. Мне удается получить работу только в мужских журналах и фильмах, пропитанных духом сексуального шовинизма. Если уж на то пошло, я не оскверняю культуру, а сама жертва оскверненной культуры. Кто эта женщина, которая на меня ополчилась?

Китти быстро ввела Татьяну в курс дела — вкратце рассказала о миссис Герман Маккензи и пересказала содержание ее утренней радиопередачи.

— Странно, что она вообще знает о моем существовании. Может, стоит подкинуть ей номер телефона Памеллы Андерсон?

Китти покачала головой:

— Не выйдет. По какой-то неведомой причине она зациклилась именно на тебе и на твоей роли в новом фильме.

Татьяна пожала плечами:

— Кстати, об этом фильме. Ты читала сценарий?

— Вообще-то не совсем. Я только пробежала глазами краткое содержание, которое подготовила помощница Клео. А что?

Они вошли в трейлер Септембер. Татьяна воспользовалась халатом хозяйки.

— Понимаешь, до меня только сейчас дошло, что фильм может получиться довольно паршивый. Когда я прочла его в первый раз, то подумала: «Класс!» Но сейчас я подозреваю, что он понравился мне только потому, что это проект Грега Тэппера. Я знала, что на главную роль могли взять Николь Кидман, Гвинет Пэлтроу или еще какую-нибудь актрису их калибра. Наверное, я просто смотрела на будущий фильм сквозь розовые очки.

— Дорогуша, никто и не думает ставить этот фильм на одну доску с мировыми шедеврами. Покажи мне мужика, который пришел в кино и за свои восемь баксов получил кровь, погони и голые титьки, и я покажу тебе довольного зрителя. Поверь мне, фильм соберет полную кассу. Да, можно снять кино про то, как Грег Тэппер сидит на унитазе, и все равно он станет лидером проката в первый уик-энд.

Татьяна села на диван. В конце концов, какая разница? Сейчас ей хотелось только одного: чтобы съемки побыстрее закончились.

О том, чтобы подписывать контракт на участие в продолжении, она и думать не хотела. Даже если ей предложат десять миллионов долларов или больше! Ну, если десять миллионов, то она, может, еще подумала бы. Ладно, пожалуй, она бы согласилась. Вот так, наверное, и появляются на свет фильмы вроде «Скорость-2».

— Ты что, пришла только затем, чтобы сообщить мне об этой новоявленной Аните Брант?

— Да, за этим. Я подумала, что ты можешь расстроиться.

— С какой стати? Я никогда о ней не слышала… как, говоришь, ее зовут?

— Миссис Герман Маккензи.

— Спорим, ее дурацкую передачу слушает меньше народу, чем видело меня сегодня утром на шоссе, когда я показала палец одному придурку в черной «джетте».

Китти ненадолго задумалась.

— Возможно. Но когда она пожелала убрать из магазинов куклы Бритни Спирс, ей это удалось. Не уверена, что мы можем легко сбросить ее и ее сторонниц со счетов. Но если дела пойдут совсем плохо, я пушу в ход свои связи. И не будет никаких отрезанных лошадиных голов, как в «Крестном оше», эту ханжу ждет кое-что пострашнее.

Татьяна натянула на себя плед. Она все еще не согрелась после сцены под душем.

— Не трать на нее время, чем она может нам повредить?

ПОЗОР ТЕБЕ, ТАТЬЯНА! ДЬЯВОЛИЦА, УБИРАЙСЯ ВОН! ДОЛОЙ РАЗВРАТ НА ЭКРАНЕ! СПАСИТЕ КИТОВ!

Демонстрация, если сравнивать ее с другими, была довольно вялой. Протестующих было всего четверо. Причем четвертая демонстрантка явно что-то напутала, хотя и с благими намерениями.

Все четверо стояли у ворот студии, и ни у одной из них не замечалось особого энтузиазма. Если бы не самодельные транспаранты, Татьяна подумала бы, что женщины просто ждут автобуса.

Самым нелепым во всей этой акции было то, что участницы даже не знали в лицо ту, против которой они протестовали. Они вполне по-дружески помахали Татьяне, когда она выходила через ворота студии. Татьяна даже немного обиделась: уж если ее фильмы никуда не годятся, по крайней мере демонстранты могли быть посолиднее.

Внезапно ее осенило, что она весь день ничего не слышала от Энрике. Встревоженная Татьяна полезла в сумочку за мобильным телефоном.

— Как это чем я занимался? — Энрике даже оскорбился. — Я весь день возился с устройством Кристин в эту легендарную школу. Но теперь все улажено. Ее записали в Хай-Беверли-Хиллз, завтра она уже идет на занятия. Но у меня плохая новость для твоей кредитной карточки: Кристин нужна была новая одежда для школы, и я сходил с ней в бутик Фреда Сигала.

— Сколько? Впрочем, не надо, не говори.

— Сегодня произошло нечто очень странное. Когда мы возвращались обратно, перед домом появилась демонстрантка с плакатом «Позор!». Она утверждала, что ее плакат адресован тебе. Но я ее убедил, что она протестует против Септембер, и отправил по ее адресу. Татьяна рассмеялась:

— Зачем ты это сделал?

— А затем, что Септембер, похоже, до сих пор считает, что я изображаю ее личного помощника. Она послала меня выбрать подарок Робу на день рождения. А потом послала вернуть его обратно в магазин, потому что, видите ли, в конце концов решила подарить ему видеозапись своей речи на церемонии вручения «Оскара».

— Я получила такую кассету на Рождество.

— Послушай, вы с Джеком, часом, не поссорились? Татьяна нахмурилась:

— Нет. А что?

Вчера вечером Татьяна вернулась очень поздно и сразу уснула. Утром она видела Джека всего несколько минут, у них просто не было времени поссориться.

— Сегодня он весь день какой-то непривычно тихий и много разговаривает с кем-то по телефону, закрывшись в комнате. Кристин кое-что подслушала, и ей показалось, что он собирается уехать. Не знаю, может, она что-нибудь неправильно поняла.

На секунду Татьяну охватил всепоглощающий страх. Казалось, он встряхнул всю ее нервную систему. Она только и смогла, что пробормотать:

— Наверное, Джек собирается ненадолго съездить домой.

Татьяна отключила связь. Страх каким-то образом внес ясность в события дня, помог увидеть их в перспективе. Нападки миссис Герман Маккензи. Кошмарные съемки «Греха греха». Затянувшиеся проблемы с матерью… Все эти неприятности казались просто ничтожными по сравнению с перспективой отъезда Джека. К тому времени, когда Татьяна доехала до дома, она превратилась в комок нервов. Ей казалось, что сама основа, на которой держалась ее жизнь, дала трещину.

К ее удивлению, близнецы уже спали. Обычно они ложились примерно на час позже.