Книга "Номер один" - Бен Элтон

— Мы споем «Dancing Queen» группы «Abba».

— Хороший выбор, — сказал Родни, кивая с умным видом.

— Начинайте, девушки, — сказал Кельвин.

Они исполнили песню неплохо, точно следуя мелодии. Они выполнили несколько хорошо отработанных танцевальных движений в стиле семидесятых, и звезда в конце была очень искусной. В общем, став на год старше, девушки выглядели лучше по сравнению с прошлым годом и значительно лучше, чем по крайней мере трое исполнителей, которые прошли тогда в финал.

Потом они остановились, раскрасневшись и тяжело дыша. Две мечтательницы в нижнем белье. Девственницы, ожидающие принесения жертвы на алтарь.

Кельвин какое-то время тянул паузу. Он опустил взгляд, посмотрел вперед, пососал карандаш, откинулся на спинке стула и уставился в потолок.

— Девушки, — сказал он, — я очень, очень разочарован.

Снова пауза. Мишель изо всех сил постаралась кивнуть с умным видом, словно она по-прежнему была готова учиться и расти. Джорджи задрожала.

— Знаете что? — продолжил Кельвин. — Я очень, очень хотел быть добрым. В прошлом году вы продемонстрировали талант, и я был искренне готов оправдать вас за недостаточностью улик. Но знаете что? Вы потеряли свою невинность. Вы пытаетесь выглядеть как поп-звезды вместо того, чтобы быть ими. Простите, девушки. Это было ужасно, словно две пьяные подружки невесты на свадьбе.

— Нет! — запротестовала Берилл. — Кельвин, опомнись!

— Правда, Кельвин, — встрял Родни, — я не думаю, что они спели так ужасно. Да, они нас разочаровали, но костюмы отличные и…

— Все, Родни, хватит. Сантименты в сторону. У нас строгие правила. Твой голос?

Теперь пришла очередь Родни театрально молчать. Он смотрел на двух полуобнаженных подростков, словно был готов отдать свою жизнь, лишь бы они прошли в следующий тур.

— Пожалуйста… — затряслась Мишель. — Мы так много работали…

— У нас суровая индустрия, — ответил Родни, сочувствуя Мишель. — Я просто не думаю, что вы достаточно крепкие, чтобы выдержать.

— Мы справимся, справимся! Мы сильные! Мы сильные женщины. Мы выросли. Пожалуйста… Пожалуйста.

— Девушки, простите, — сказал Родни, решительно глядя на них. — В прошлом году вы показали надежду, но мы не думали, что вы справитесь, и в этом году вы подтвердили, что мы были правы. В каком-то смысле вы можете рассматривать это как благо. Теперь все стало очевидно.

— Да или нет, Родни? — поторопил Кельвин.

И, несмотря на тот факт, что и так было совершенно понятно, что Родни скажет нет, он позволил повиснуть еще одной паузе, настолько долгой, что девушки, узнавшие минуту назад о своем провале, успели поверить, что Родни, возможно, обдумывает, не сказать ли ему да.

— Я говорю нет, — наконец произнес он.

— Берилл? — спросил Кельвин.

Берилл не могла говорить. Ее губы дрожали (насколько позволял закачанный в них ботокс), а в глазах стояли слезы. Слов не было, пока что она могла только смотреть на девушек.

Первой обрела голос Мишель.

— Пожалуйста, Берилл, — сказала она. — Это единственное, что для нас важно. Пожалуйста.

— Не надо, — запинаясь ответила Берилл. — Не говори так. Не делай этого со мной.

— Это наша мечта, Берилл. Пожалуйста.

— Кельвин! — рявкнула Берилл. — Зачем ты поставил меня в такое положение? Зачем ты так поступаешь со мной?

— Потому, Берилл, что ты должна сделать выбор. Это твоя работа, — спокойно ответил Кельвин.

— Ну, тогда мне не нужна такая работа! Я не хочу уничтожать мечты других людей. Все должно быть по-другому.

— Мне нужен твой ответ.

— Пожалуйста, Берилл! — умоляюще сказала Мишель.

Снова повисла пауза. Снова две полуобнаженные девушки были вынуждены стоять, дрожать, умолять, плакать, а тем временем развязка приближалась.

— О боже, — взвыла Берилл. — Я хотела, чтобы все было хорошо. Я так хотела, чтобы все было хорошо. Я люблю вас, девушки, вы сильные, вы выросли, но… Простите. — Берилл говорила голосом шестилетней девочки, которая выкуривает по сорок сигарет в день. — Я думаю, вам придется найти себе другую мечту.

И снова, несмотря на то что Берилл вынесла свой приговор, Кельвин умудрился еще потянуть время.

— Мне нужен ответ, Берилл, — сказал он. — Да или нет?

Еще одна пауза. Последняя мольба Мишель:

— Пожалуйста, Берилл. Мы все для этого сделаем.

Последняя мольба Берилл:

— Не поступай со мной так, Кельвин.

Последняя возможность Кельвина притвориться здравомыслящим профессионалом, на которого не влияет бушующая вокруг него буря эмоций.

— Берилл, мне нужен ответ.

— Простите, девушки, — сказала Берилл. — Но я говорю нет.

— И я тоже говорю нет, — прямо сказал Кельвин. — Спасибо, что заглянули к нам.

Они не могли двинуться с места. Они просто не могли двинуться с места. Каждая частица сознания двух молодых женщин пыталась смириться с шокирующей, ужасной реальностью: все уже закончилось. Они провалились на первом туре. Они выступили еще хуже, чем в прошлый раз. В этом заключался истинный гений Кельвина Симмса. Любой мог бы выжать драму из того, чтобы вернуть девушек, провести их через первые туры и только затем отсеять. Но отсеять их сразу, заявить, что их выступления в прошлом году были пиком их возможностей, — это была поистине высокая трагедия.

Джорджи сломалась первой, слезы полились из ее глаз внезапно и обильно. Мишель начала плакать только тогда, когда Берилл выскочила из-за стола, чтобы обнять их.

— Идите сюда! — крикнула Берилл. — Идите сюда, девушки. Знаете что? Вам это не нужно, вы лучше этого. Дайте я вас обниму.

Когда Берилл провожала девушек из комнаты, за ней потянулись гримерша и костюмерша, приготовив влажные салфетки, чтобы стереть сопли конкурсанток с ее плечиков.

После того как уничтоженные девушки ушли и Берилл вернулась на свое место, судьи приготовились к съемке своих импровизированных «обсуждений». Зрители словно подслушивали мысли всех троих, и такие кадры шли за каждым постановочным прослушиванием, чтобы придать процедуре судейства привкус заботы и снисхождения.

— Все довольны? — крикнул Трент. — Готовы высказаться?

Трое судей сказали, что готовы.

— Вы можете сесть поближе друг к другу? — попросил Трент. — Так выглядит гораздо правдивее и интимнее.

Судьи неохотно сдвинули стулья. Кельвин даже положил руку на плечо Родни.

— Мотор! — крикнул Трент.

— Какое разочарование, — сказал Кельвин. — Я возлагал на них такие надежды.

— Симпатичные девушки, очень милые, — добавила Берилл, — но они просто не справятся.