Книга 21.12 - Дастин Томасон

— Чель? Это ты?

— Да. Ты слышишь меня, мамочка?

— Где ты сейчас? Можешь прийти в храм?

— С тобой все в порядке? — спросила Чель. — Вы там в безопасности?

— В полнейшей, но мне стало бы намного спокойнее, если бы ты была рядом.

— Послушай, мама, я не могу долго разговаривать. Мне лишь хотелось сообщить тебе, что я уже не в Лос-Анджелесе.

— Куда ты отправилась? — спросила Хаана.

— В Киакикс. А потом мы попытаемся найти затерянный город.

Когда после паузы Хаана заговорила вновь, в ее голосе звучала безнадежность.

— Как же мне не хотелось, Чель, чтобы ты рисковала так же, как я сама когда-то…

— Что ты имеешь в виду, мама?.. Мама?

Но связь оборвалась прежде, чем Хаана успела ответить. Чель попыталась дозвониться еще раз, но они, видимо, попали в зону, где сигнал отсутствовал полностью, а сажать батарею попусту ей не хотелось. Да и что осталось недосказанным? Совершенно очевидно, что Хаана имела в виду риск, которому она подвергалась, совершая побег из Киакикса. Но разве Чель не поняла уже давно, что настоящая смелость была нужна, чтобы не бежать, а остаться там? По ступенькам каюты спустился Стэнтон.

— Что ж, пора вам рассказать мне, что такое Киакикс.

— Триста метров над уровнем моря, — начала Чель. — Все покрыто розовыми цветами и зеленым мхом, до того красивым, что он кажется ненастоящим. Больше диких животных на квадратную милю, чем можно встретить на любом сафари в Африке. Я уж не говорю о самом сладком меде, какой вы когда-либо пробовали.

— Звучит похоже на какую-то Шангри-Ла.

И только сейчас до Чель вдруг дошло, что она и в самом деле возвращается домой. Стэнтон потянулся и взял ее за руку. Она удивилась, но не могла скрыть, что ей было приятно, когда он склонился еще ниже и нежно поцеловал ее в губы. Его собственные оказались солоноватыми, подобно воздуху над океаном.

Чель не могла оторвать от него глаз. Но как только их уста разомкнулись, она выпрямилась и взяла со стола одну из карт:

— Нам пора за работу.

Попасть в Энсенаду со стороны океана можно только через залив Всех Святых, в который «План А» вошел перед самым полуднем. Нина подвела катер к борту 36-футового рыболовецкого траулера класса «Гаттерас», дрейфовавшего в пяти милях от берега. Стэнтон настоял, что встречаться ближе к гавани опасно, потому что мексиканские власти тоже уже стремились перехватывать все суда из США, которым удавалось вырваться из зоны карантина.

Они поднялись на борт, и Нина представила гостей хозяину. Капитан Домингес оказался крепко сбитым мужчиной с морщинистым от постоянного пребывания на солнце лицом. Несколько лет назад Нина написала о нем статью для одного из журналов, прославив на весь Золотой берег за уникальное умение находить косяки макрели в самых неожиданных районах океана. По-английски он почти не говорил, но приветствовал прибытие американцев сдержанной улыбкой.

Как только все их вещи перегрузили на траулер, а капитану были заплачены вперед заранее оговоренные четыре тысячи долларов, все было готово к отплытию.

— Спасибо за помощь! — крикнула Чель Нине с палубы корабля Домингеса.

— Удачи вам, — отозвалась Нина, а потом посмотрела на Стэнтона увлажнившимися глазами. — Вы уж позаботьтесь о нем.

Стэнтон не удержался, чтобы не спрыгнуть на палубу «Плана А». Он потрепал по голове Догму, а потом распрямился и заключил Нину в свои объятия.

— Думаю, мне не стоит впустую тратить слова, убеждая тебя не делать глупостей, — сказала она.

— Да, поздновато ты спохватилась. Но надеюсь, ты хотя бы знаешь, как я люблю тебя?

Они обнимали друг друга еще с минуту, а потом она оттолкнула его:

— Ладно уж! Мне и нужно-то всего лишь, чтобы ты благополучно притащил свою задницу домой. Договорились?

Мексиканскую часть Калифорнии они миновали без приключений и уже на рассвете следующего дня обогнули мыс и стали пересекать залив в восточном направлении. С капитаном из местных жителей они без труда разошлись с несколькими патрульными катерами, дежурившими вдоль побережья, и наконец пришвартовались в порту Масатлана. Воздух здесь был насквозь пропитан ароматом свежеиспеченного хлеба, которым с передвижных лотков торговали метисы. Жизнь шла своим чередом, и если кого-то и волновала эпидемия ФСБ, внешне это никоим образом не проявлялось.

Покончив со швартовкой, Домингес расплатился за стоянку с дежурным по гавани, а потом спросил у него, где можно нанять микроавтобус или внедорожник. И через полчаса за две с половиной тысячи долларов они стали хозяевами старенького серебристого джипа. Домингес помог с перетаскиванием багажа и помахал рукой на прощание.

Вход в международный аэропорт Масатлана охраняли автоматчики. Окружающая публика посматривала на Стэнтона и Чель с опаской. В отличие от морского порта это был крупный транспортный узел, и вид белого лица Стэнтона явно действовал на нервы кое-кому из пассажиров. В терминале для чартерных рейсов их ждали дурные новости: все частные самолеты были заказаны на несколько дней вперед состоятельными мексиканцами, стремившимися улететь как можно дальше от границ страны, где развивалась смертельная эпидемия. Не упрощало поисков и то, что им был необходим достаточно крупный самолет, чтобы в него вошел только что купленный джип.

Но после получаса бесплодных метаний Чель вдруг услышала голос низкорослого и совсем молоденького аборигена-майя, говорившего на чор’ти — диалекте, распространенном на юге Гватемалы и в северной части Гондураса. Современного чор’ти Чель не знала совсем, но он был предельно близок к языку древних майя, и по содержанию разговора она поняла, что ее соплеменник занимается грузовыми авиаперевозками.

— Биник улью ойер так ка чуч ка кайяв, — сказала она этому человеку, который был ниже ростом даже ее самой. — Чи’й. Майок к’истайик найтир этайбал к’ий.[36]

Так свободно говорить на языке древних майя, как это получалось у Чель, умели не более десяти человек в мире. Все они были учеными, и пилот, которого звали Уранам, вероятно, слышал его впервые, если не считать нескольких слов, которыми владел местный жрец. Но он тем не менее прекрасно понял ее. С учетом того, что до 21 декабря оставалось так мало времени, знания Чель пришлись как нельзя более кстати.

— Где ты так хорошо выучила наш древний язык? — спросил юноша, уставившись на нее, как на привидение.

— Я происхожу из семьи древнего придворного писца, — ответила Чель, подпустив в голос властных ноток. — Он недавно явился ко мне во сне и предсказал, что, если мы не прибудем вовремя в Петен, четвертая человеческая раса будет стерта с лица Земли.