Книга Путь на Багряный остров - Владимир Корн

«И тут мне покоя нет», – улыбнулся я, не сказать, чтобы совсем уж весело.

Снова распахнул книгу наугад, хотя давал себе слово прочесть ее с самого начала. Она открылась на иллюстрации, занимавшей большую часть правого листа. На гравюре, несомненно копии изображения, оставшегося нам от Древних, множество мужчин, женщин, детей толпились на площади у высоченного здания, оканчивающегося острым шпилем.

Я поймал себя на том, что рассматриваю лица, пытаясь обнаружить единственное мне интересное.

«Ну-ну, Люк, это на гравюре-то?» – усмехнулся я своей наивности.

С текста, начинавшегося под гравюрой, я и начал читать.

«Носители крови Древних – обсвенвейверы – существуют среди нас, и это не легенды. Конечно же любезный читатель сразу поинтересуется: каким образом им удалось сохранить кровь? Почему она не растворилась во времени после того, как сама цивилизация Древних, некогда могущественная, исчезла? Должен заметить сразу: однозначного ответа нет. Существует множество гипотез, и, на мой взгляд, наиболее правдоподобная принадлежит Шеймасу Хинни, профессору Дигранского университета, моему коллеге и ученику».

«Что само по себе уже настораживает», – подумал я довольно желчно.

«Профессор Хинни на основании многолетней работы с архивами взял на себя смелость утверждать…»

И вновь я не смог сдержать своего скептицизма. Ну и что профессор Хинни мог найти в архивах? Измышления таких же, как он, знатоков? Письменность Древних для всех остается загадкой, впрочем, как и сам язык. Письменных документов сколько угодно, даже на борту «Небесного странника» есть целый ящик металлических табличек с письменами, но кто бы смог прочесть хоть одну из них? И все же любопытство пересилило: что же именно этот Хинни взялся утверждать?

«…что кровь Древних сохранилось из-за особенности самой крови».

Далее листы оказались склеенными в нижних углах страниц. Тут мне некстати вспомнился рассказ Рианеля Брендоса, моего навигатора, об одном случае, произошедшем в Эгастере: касался он как раз склеенных книжных страниц.

Не помню, с чего зашел разговор, запомнилось только, что находились мы в Груминере и уже целую неделю не могли найти купца, пожелавшего бы воспользоваться «Небесным странником» для перевозки товара.

– Века полтора назад это произошло, – неспешно рассказывал Брендос. – При правлении короля Эварда Умного. Он слыл заядлым книгочеем, что его в конце концов и погубило. Преподнесли ему в подарок какую-то старую книгу, он давно о ней мечтал. Что именно за книга, я не помню, то ли историческая монография, то ли сборник любовных стихов, интересы Эварда были очень многосторонними. Так вот, как выяснилось позже, нижние углы страниц его недоброжелатели пропитали ядом. Ну а чтобы яд точно попал внутрь его величества, боковой обрез слегка промазали разбавленным медом, и страницы из-за этого слипались. И его величеству приходилось раз за разом смачивать пальцы слюной.

Тут Рианель покачал головой. Видимо, из-за того, что король вместо того, чтобы воспользоваться влажной губкой, применил метод, больше подходящий для простолюдинов.

– На этом и закончилась династия Снайвов-Завоевателей, и к власти в Эгастере пришла правящая и сейчас семья Эудаингов, – добавил он в заключение.

«Вряд ли кто-нибудь затеял покушение на меня, – решил я. – Но, судя по внешнему виду книги, она успела побывать во многих руках. Так что лучше подстраховаться».

Гусиное перо вполне подошло для того, чтобы разделять страницы, и я продолжил чтение:

«Изучив многочисленные документы, профессор Шеймас Хинни пришел к выводу, что особенностью крови Древних является то, что ее обладатели не могут иметь потомство в браке с людьми, ею не обладающими. Но как же, спросите вы, потомки Древних не выродились со времен краха их цивилизации, ведь существуй они закрытым обществом, близкородственные связи обязательно привели бы к вырождению?»

Заодно хотелось бы узнать: почему произошел крах? Ну и совсем мелочи: люди, живущие сейчас, – существовали они в те времена или появились уже после Древних?

«Профессор Хинни дает объяснение и этому, не прибегая к теории божественного вмешательства, принятой в теологическом кругу. По его мнению, которому я склонен полностью доверять, суть в том, что изредка у супружеской пары с обычной кровью рождаются дети, в чьих жилах течет кровь Древних. Объяснить этот феномен современная наука не в состоянии».

И все же лучше, если бы мне попалась та книга, чье авторство ему лишь приписывают, сплошь состоящая из занимательных гравюр: одни допущения, и ни одного конкретного доказательства. Скривившись, я отбросил книгу в сторону: в дверь постучались.

– Войдите, – позволил я, думая о том, что большинство ученых – дармоеды. По крайней мере, те, что занимаются теориями, в отличие от практиков. Таких, например, как Аднер.

– Господин Сорингер, господин капитан приглашает вас к себе в каюту отужинать, – едва войдя, чуть ли не торжественно продекламировал вестовой.

По дороге в каюту капитана я обдумывал пришедшую мне в голову мысль. «Это что же получается? Чтобы найти себе в пару человека, с которым возможно зачать ребенка, необходимо перебрать множество партнеров? Люди, обладающие такой кровью, внешне не отличаются от самых обычных. Нет у них особого цвета глаз, волос или любых других признаков. И даже всевозможные таланты совершенно ни о чем не говорят. Пример – мой случай.

И все-таки мужчинам значительно легче, – усмехнулся я. – Зачастую многие из них только и заняты тем, что меняют женщин. Женщинам намного сложнее, не устраиваться же им, в конце концов, в портовый бордель?»

И тут я запнулся буквально на ровном месте: неужели Николь ушла именно по этой причине? Мы любили друг друга достаточно долго, чтобы она смогла убедиться: детей со мной у нее не будет никогда.

«Нет, она не такая, – убеждал себя я. – Она не наивная простушка, не восторженная барышня, но и не настолько цинична. И потом, Николь не могла не чувствовать мое отношение к ней».

С этой мыслью я и открыл дверь каюты капитана «Иоахима Габстела» Тремира Дезальеза.

– Проходите и присаживайтесь, господин Сорингер, – капитан Дезальез гостеприимно простер руку в сторону накрытого стола. – Думаю, вам уже можно отведать что-нибудь помимо говяжьего бульона.

Стол был сервирован на две персоны, и потому я догадался, что ужинать мы будем наедине.

«Ничего не имею против. Я тоже думаю, что уже можно. Пусть и понемногу, но попробовать все блюда. А выбор богатый, – воодушевился я, садясь за стол. – Главное, чтобы капитан не начал мучать меня вопросами, выпытывая подробности нашего вынужденного приключения».

Еще я заметил посреди стола небольшую красивую вазу, явно работы Древних, с одиноким цветком в ней, как две капли похожим на тот, что лежал на столе в моей каюте.

«Презент капитану, – решил я. – И правильно».

Некоторое время мы ели молча, и я сдержал слово – отведал все. Тогда, в пещере, мы много говорили о еде, иной раз одергивая себя, чтобы не травить душу. Но когда я забывался во сне, мне всегда почему-то снилось не жаркое, не любое другое блюдо, мясное или нет, а свежевыжатый фруктовый сок. Много, разный, бочками, и я пил его, пил…