Книга Шестой прокуратор Иудеи - Владимир Паутов

Услышав именно эти слова, стражник почему-то вдруг окончательно поверил, что стоявшая перед ним красивая горожанка действительно встречалась с прокуратором, и потому поспешил открыть перед нею одну из створок ворот, чтобы девушка смогла войти.

– Куда мне идти? – спросила Мария – Так царя этого иудейского, стало быть, уже увели, – спокойно и немного насмешливо ответил легионер.

– Как увели? Куда увели? – растерянно и как-то обречёно, даже чуть никнув, задала свой вопрос девушка.

– Как куда? – сделав удивлённое лицо, переспросил легионер, – на суд Синедриона его увели. Солнце ещё не встало, а его уже отправили в дом первосвященника. Каиафа прислал храмовую стражу, и твоего Иисуса забрали. Опоздала ты, красавица!

Услышав ответ легионера, Мария почувствовала, как всё вокруг неё закружилось, как замедлило своё биение и останавливается её сердце, как земля постепенно уходит из-под ног, и более не в силах стоять, она тихо-тихо опустилась на пыльную, грязную дорогу, которая вела от крепости к Храму. Девушка печально сидела, прижавшись спиной к каменной стене, но даже не ощущала сквозь тонкое платье её мертвенную сырость и могильный холод. В её душе сейчас было лишь одно разочарование жизнью, сожаление и осознание того, что она пришла слишком поздно, хотя и торопилась.

«Господи! Опоздала! Ну, надо же!? Я, наверное, ещё разговаривала с прокуратором, а его в это время уже вели храмовники. Что же мне делать? Нельзя же так сидеть и ждать? Надо что-то предпринять? Но, что же, что?… Куда бежать?… К кому обратиться?» – лихорадочно бились в голове юной галилеянки самые разные мысли, среди которых, к сожалению, кроме вопросов не было ни одного ответа. Мария даже не услышала громкого скрипа ворот, когда караульный закрывал их, она также не услышала, как стражник говорил ей что-то: то ли слова утешения, то ли совет какой. Словно во сне Мария поднялась с земли и бездумно побрела по улице. Ноги сами привели девушку к дому первосвященника Каиафы.

Когда Мария пришла на площадь, то увидела, что там уже собралось много народа. Толпа была столь большой, и люди стояли так плотно, что ей не удалось протолкнуться поближе к балкону или встать около ворот, через которые должны были бы провести осуждённого после окончания суда. Девушка постепенно пришла в себя. Она недолго походила вокруг запруженной народом площади, ища возможность как-то проникнуть во двор дома, но, поняв тщетность своих попыток, остановилась в раздумьях. Внезапно Марии пришла удачная мысль, показавшаяся ей в тот момент самой верной и правильной: «Ведь Иисуса отсюда поведут обратно, вот там, у крепостных ворот, я его встречу и, если повезёт, переговорю!» Марии очень обрадовалась своей сообразительности, быстро развернулась и пошла обратно к воротам крепости Антония.

Прежний караульный не удивился, когда увидел, что девушка вернулась. Он даже безоговорочно пропустил её во внутренний двор цитадели. Мария стояла на Мостовой, когда в сопровождении легионеров мимо неё провели трёх пленников. Она внимательно вглядывалась в их лица, но Иисуса среди них не было. Солнце поднималось всё выше, время приближалось к полудню. Неожиданно девушка заметила, как через центральные ворота крепости быстро проследовал конный отряд, впереди которого на вороном коне в белом плаще и сверкающих доспехах ехал римский прокуратор. Но я в тот миг, погружённый в раздумья, не обратил внимания на одиноко стоявшую вдалеке девушку. Ведь мне предстояло тогда заниматься судебным разбирательством. Вскоре я уехал в дом Каиафы, ив цитадели вновь стало очень тихо.

Прошло немало времени, прежде чем в крепости опять всё пришло в движение: по внутренней площади забегали, стражники, рабы стали приносить какие-то деревянные бруса и что-то мастерить из них. Мария сразу не смогла вначале понять смысл всего, что происходило на Мостовой. Но когда она догадалась, то от возникшего страха по всему её телу волнами пробежали мурашки. Громкий стук молотков не позволял девушке обмануться в её предположениях, ибо на глазах галилеянки артель плотников быстро закончила сбивать три внушительных размера деревянных креста. Мария была в диком ужасе и даже не заметила, как по дороге со стороны Храма к крепости подошёл большой отряд стражников. Вернее воинов было всего четверо и вели они одного пленника, но за ними двигалась довольно внушительная толпа праздно шатающихся горожан и зевак. Люди что-то громко кричали, истошно вопили, неистово горланили, над кем-то смеялись и издевались. Мария даже не смогла разобрать над кем, но, внимательно присмотревшись, увидела в самом центре толпы в сопровождении легионеров понуро бредущего Иисуса, на которого как раз и сыпались со всех сторон град насмешек да издевательств.

Бурная и шумная толпа оттеснила девушку от ворот. Тем временем Иисуса уводили всё дальше и дальше. Тогда девушка, пристав на цыпочки, чтобы как-то выделиться из общей массы народа, попыталась громко, во весь свой голос позвать учителя, но её усилия оказались напрасными. Её крик заглушил гомон и шум толпы. Иисус не отозвался, он просто не услышал Марию. Слишком много пришло народу к крепости, дабы досмотреть спектакль, начавшийся с фарса в доме первосвященника Каиафы. Ведь игра ещё не закончилась, она продолжалась на Мостовой площади в крепости Антония, где на каменном полу лежали крепко сбитые перекладины. Людям так же предстояло лицезреть трагический финал на Лысой горе, и они не хотели упустить столь интересного и увлекательного зрелища.

Мария совершенно растерялась, так как не видела никакого выхода из создавшегося положения. Вновь, как и у дома главного жреца, она не могла пробиться к своему спасителю и другу, дабы переговорить с ним.

«Надо опять обратиться за помощью к прокуратору», – искрой надежды мелькнула в голове девушки неожиданная мысль. Да вот только где она могла найти меня?

Но Марии повезло. На её счастье девушка случайно попалась на глаза моему помощнику Савлу. Он увидел юную галилеянку среди толпы, заметил её слёзы и растерянность, а посему сразу обо всём догадался. Центурион ведь знал о моём ночном разговоре с Марией, так как, встретив её у ворот дворца, пожалел девушку и сам просил за неё. Савл прямо через толпу по проходу, который по его приказу ему проделали своими копьями воины, приблизился к девушке и спросил:

– Что случилось, Мария? Тебе не удалось встретиться с Назореем?

– Нет! – только и смогла вымолвить юная галилеянка, так как слёзы, безудержно брызнувшие из её прекрасных глаз, не дали ей договорить.

– Эй, Иди сюда! – подозвал Савл одного легионера. – Отведи-ка вот эту красавицу к Иисусу, и оставь их одних! Ты меня понял?

В подземелье вела массивная деревянная винтовая лестница с очень крутыми ступенями. Внизу было холодно, темно и сыро. Мария чуть поёжилась от влажного и затхлого сумрака мрачного подвала. Ей вдруг стало страшно и жутко, будто она попала в могилу, из которой не было выхода… Девушке неожиданно захотелось остановиться, развернуться и бегом подняться наверх, к белому свету и тёплому солнцу, но она пересилила свой страх и двинулась за провожатым вниз, в тяжёлую тоскливую темноту подземелья. Сопровождавший её стражник подвёл девушку к небольшой двери, отодвинул в сторону железную щеколду и, поставив на камень, лежавший там же, тускло горевшую масляную лампу, молча удалился. Мария осталась одна. Она всем телом навалилась на дверь, которая со скрипом начала медленно открываться. Девушка смело шагнула в тёмный зев тюремной камеры, угрюмой и печальной.