Книга Белая рабыня - Михаил Попов

— Ладно, подождем, ты пока подбери несколько хороших стрелков и фехтовальщиков. Может статься, они нам понадобятся. Пусть это будут добровольцы — обещай хорошо заплатить.

Когда Троглио ушел, Лавиния не стала раскладывать пасьянсы, она открыла свой секретер и вытащила оттуда старинный восточный кинжал со слегка искривленным лезвием, долго рассматривала его, вытащив лезвие из серебряных ножен. Это напоминало принесение некой клятвы. После этого Лавиния достала из того же самого секретера небольшую перламутровую коробочку, сняла с нее крышку и осторожно принюхалась. По комнате распространился едва ощутимый, но очень волнующий запах. Эта коробочка была из наследства, оставленного тем, первым Биверстоком, алхимиком, колдуном и исследователем индейских древностей. В отличие от прочих своих родственников Лавиния не поленилась и хорошо разобралась в его записях и сумела воспользоваться кое-какими из созданных им составов.

Захлопнув коробочку, она откинулась на подушках, закрыв глаза и пребывая в состоянии легкого наркотического транса.

Центральноамериканские индейцы сумели поставить себе на службу силу многих растений, неизвестных в Европе; Агасфер Биверсток разгадал многие из их тайн, и теперь его правнучка пользовалась плодами его исследований. Началось это лет пять назад, когда Лавиния случайно пробралась в подземелье бриджфордского дома. Она никому не рассказала о своей находке; она сразу поняла, что богатства этого подземелья помогут ей в осуществлении ее будущих планов и в достижении самых фантастических целей.

Ровно через два часа с борта «Агасфера» была спущена шлюпка, места в которой заняли восемь гребцов, Лавиния, Троглио и трое матросов, знающих толк в обращении с оружием.

Солдат построили в четыре шеренги, атаку собирались производить по принятым в Европе правилам, которые заключались в следующем: первая шеренга, сделав залп из своих мушкетов, спешно уходит в тыл, где начинает заряжать оружие; на линию огня выходит вторая шеренга. Третья стоит наготове. Четвертая готовится. Считалось, что этот метод наиболее эффективный. А при атаке на спящий лагерь он должен был принести просто-напросто убийственные результаты. Оказавшись под непрерывным огневым валом, даже хваленые корсары ничего не смогут поделать. Большая часть вообще умрет во сне.

Первый этап операции прошел вполне успешно, всем шести испанским ротам удалось бесшумно покинуть город.

Дон Мануэль стоял в темноте перед смутно различимым строем солдат. На нем были прочная стальная кираса, украшенная золотыми арабесками, гвардейская каска со слегка загнутыми кверху полями, левой рукой он сжимал пистолет, правой — длинную аквитанскую рапиру, У стоявшего рядом капитана Фаренгейта оружия, разумеется, не было. Дон Мануэль слегка наклонился в сторону перебежчика и сказал вполголоса:

— Мы уже пустились в предложенную вами авантюру, сэр Фаренгейт, но не забывайте, что ваши дети находятся в полной моей власти.

— Плохо начинать совместное предприятие со взаимных угроз, дон Мануэль. Поэтому я вам ничего не отвечу на ваш дурацкий выпад.

Стоявший с другой стороны капитана командор Бакеро вмешался в разговор:

— Не кажется ли вам, что уже пришло время открыть ваш пароль, а?

Сэр Фаренгейт пожал плечами.

— То, что вы узнаете, каков он, вам ровным счетом ничего не даст.

— Не темните, сеньор перебежчик, — грозно нахмурился командор.

— Ну, как хотите, — вздохнул капитан, — паролем является мелодия одной английской шуточной песенки, я бы насвистел вам ее мелодию, но это собьет с толку тех, кому должен быть адресован пароль. Они подумают, что мы уже на исходных позициях, и раньше времени нападут на часовых.

— Вот оно что, хитро придумано, — пробурчал командор.

— Отдайте лучше приказ двигаться вперед.

Дон Мануэль подозвал к себе двух младших офицеров, они выслушали указания алькальда и кинулись бегом вдоль цепочки солдат вправо и влево от своих командиров. Через несколько секунд передняя шеренга дрогнула и, нарушая тишину треском ломаемых сучьев, цепляясь сапогами за мелкие камни, поползла вперед. Ярдов через двести сэр Фаренгейт поднял руку, и по шеренге прошелестела команда — остановиться.

— Нам не надо останавливаться, через полчаса взойдет луна, — нервничал дон Мануэль.

— Мы успеем, — спокойно сказал сэр Фаренгейт. И, послушав наступившую тишину, тихонько насвистел несколько тактов из «Лиллибулеро», популярной английской песенки. Тут же из темноты донеслось продолжение.

— Все в порядке, — облегченно вздохнул капитан Фаренгейт.

— Что мы делаем теперь? — спросил дон Мануэль.

— Нам нужно подождать минуту или две, за это время мои люди уберут часовых и дадут знать об этом.

Дон Мануэль и командор Бакеро напряженно вглядывались в чернильно-черную темноту ночи, но рассмотреть что-либо они были, конечно, не в силах.

Прошла минута, другая.

— Что же они там медлят? — нетерпеливо прошептал дон Мануэль.

Одновременно с его вопросом пришел условный сигнал.

— Ну что ж, — сказал капитан Фаренгейт, — насколько я понимаю — путь открыт.

— С Богом! — Дон Мануэль перекрестился эфесом своей рапиры.

— Думаю, нам осталось пройти ярдов двести пятьдесят или триста, — сказал командор.

— Несколько меньше, я укажу, где остановиться.

— Близится восход луны, нам надо спешить, — нервно сказал алькальд.

— Луне достанется освещать поле, заваленное трупами.

— Такое впечатление, сэр Фаренгейт, что вы вообще не способны волноваться.

— Я не могу себе этого позволить.

Хорошо и многократно проинструктированные испанские солдаты изо всех сил старались не шуметь: осторожно перебрались через поваленные стволы, молча огибали валуны, стараясь не задеть их ножнами или прикладом мушкета. Свалившись в неожиданную яму, бранились сквозь зубы. Невидимая волна из шестисот человек наплывала на корсарский лагерь, посреди которого горел одинокий костер.

Как раз в этот момент Лавиния со своими людьми высадилась на каменистой отмели чуть западнее стен Санта-Каталаны.

Гребцам было велено ждать.

— Куда идти, Троглио?

— Вон там, миледи, чуть дальше по берегу, домик смотрителя. Я с ним договорился, что он проведет нас в город, если это будет нужно. Я дал ему десять гиней.

— Идемте, и побыстрее, что там у вас, одышка?

— Нет, миледи, нога. — Управляющий постанывал сквозь зубы. — Ударило о камни при высадке.

— Вы что, совсем не можете идти?

— Я попытаюсь. — Троглио действительно попытался опереться на ушибленную ногу, но тут же со стоном присел.

— Эй, вы! — скомандовала Лавиния. — Живо сажайте его на спину — мне все равно, на чью. У нас нет ни одной лишней минуты. За то, что вам придется поработать еще и мулами, я увеличиваю вознаграждение вдвое.