Книга Пес войны - Валерий Рощин

Баринов присел прямо на пол, уложил ее голову к себе на колени и осторожно отыскал на одежде пулевое отверстие — оно находилось чуть ниже левой груди…

— Нет, девочка, сердце не задето! — успокаивал он напарницу, ласково поглаживая русые прядки на ее виске. — Это принято считать, будто оно слева, понимаешь? Потому что боль туда отдает. Но оно посередине… Почти посередине!.. Держись, Элеонора!

— Саша… — позвала она слабеющим голосом.

— Я здесь… с тобой…

— Ты обещал меня поцеловать… Помнишь?..

— Конечно…

— Поцелуй, пожалуйста… В первый и в последний раз. Не переживай, Ильвира простит тебе это…

Склонив голову, Александр ненадолго прикоснулся к ее теплым губам.

— Спасибо… Теперь я могу считать, что почти добилась своего, — превозмогая боль, улыбнулась она. Нащупав его ладонь, танцовщица что-то вложила в нее и сжала пальцы молодого человека в кулак. — Передай Ильвире мой браслет… Если она не захочет его носить, продайте — он жутко дорогой. А деньги вам будут нужны, чтобы ускользнуть из этого ада. Ускользнуть и скрыться подальше отсюда…

Слова с каждой минутой она произносила все медленнее, некогда легкое дыхание становилось тяжелее, а лицо покрывалось бледностью. Судорожно, но с явной слабостью сжав его руку, Элеонора еле слышно произнесла:

— И… я очень хочу, чтобы у вас с ней все сложилось… Она хорошая… Будьте счастливы!..

Он мог бы вызвать «скорую» или как-то по-другому побороться за ее жизнь, но — увы… Десятки, даже сотни раз майор спецназа видел чужую смерть и все лики ее давно постиг наизусть. Жизнь в молодой женщине угасала, и сделать что-либо было уже невозможно. Как бы он этого ни желал…

Когда силы ее иссякли, а дыханье стихло, он еще долго сидел, обнимая свою надежную напарницу, устремившую взгляд красивых зеленых глаз куда-то ввысь, в невидимое из глухого и душного кабинета небо…

Баринов провел ладонью по бледному лицу, навсегда прикрывая ее веки; встал и медленно подошел к очнувшемуся директору. Резко поставив одной рукой этого мерзавца на ноги, другой изрядно засветил ему куда-то в район челюсти. Тело Асланби с грохотом перелетело через стол и расслабленным кулем рухнуло между потухшим камином и убитым Донатасом…

Спустя четверть часа, когда хозяин «Южной ночи» слегка оклемался от глубочайшего нокаута, майор впихнул его во второе кресло, плеснул в лицо минеральной водой из бокала и сурово сказал:

— Тебе известен большой пустырь на улице Лермонтова?

Тот кивнул, неверными движениями вытаскивая из кармана платок.

— Завтра в семь утра подъедешь туда с Ильвирой и Ренатой в заправленной машине, оформленной на мое имя.

Присев на краешек стола, спецназовец вынул из безжизненной кисти прибалта револьвер, заглянул в барабан и внятно, так чтобы смысл сказанного непременно дошел до ушибленного сознания главного «слуги» Ислама, повторил:

— Запомни: в автомобиле должны находиться только ты, Ильвира и Рената.

Пытаясь сохранить достоинство, Асланби Вахаевич не отвечал. Он осторожно промокал платком свои разбитые, кровоточащие губы и сосредоточенно ощупывал языком нижнюю десну, на которой отныне не доставало трех зубов.

— Там же и состоится наш обмен, — продолжал тем временем Александр. — Ты мне живых и невредимых женщин — я тебе ту самую сумку с четырьмя с половиною миллионами, доставленную два дня назад в Приморье курьером.

Услышав о деньгах, директор немного оживился и едва приметно кивнул…

— И последнее… — молодой человек встал и, тяжело вздохнув, посмотрел на лежащую Элеонору. — Одолжи мне до завтрашнего утра свою машину — я хочу похоронить ее сам…

Вскоре дверь, ведущая во двор, широко распахнулась. Первым по короткому каменному крыльцу спустился Асланби, за ним, неся на руках мертвую девушку, к иномарке подошел Баринов. Он усадил недавнюю напарницу на переднее сиденье, пристегнул ремнем и занял место за рулем. Владелец казино безропотно и все так же молча подал ключи…

— До встречи, — зло бросил ему Сашка. И машина, оставив во дворе сизоватый дымок, скрылась в темном проеме арки.

Он не знал ни ее фамилии, ни отчества, ни названия города, откуда около трех лет назад она приехала в Кизляр. Все, что было ему известно — имя, да страстное увлечение балетом и танцами. Давно догадывался и о симпатии Элеоноры, что питала она к нему, и которая, видимо, под окончание Дальневосточной миссии переросла в неистовую влюбленность…

Свернув с загородного шоссе на проселочную дорогу, майор долго петлял по узким замысловатым виражам средь густого леса, пока случайно не выехал на высокий берег речной излучины. Выключив двигатель, он не покинул автомобиль сразу, а несколько минут оставался сидеть неподвижно, глядя на девушку…

Она сидела рядом будто живая, случайно задремавшая на каких-нибудь пять минут. Красивые ухоженные ладони покоились на широком сиденье подле бедер; голова, чуть откинутая назад, утопала в мягком подголовнике, а легкий ветерок, врывавшийся в приоткрытое окно, заигрывал с чудесными русыми волосами. И только золотой орел с пробитым левым крылом напоминал о недавней, непоправимой трагедии…

Невольно припомнив, как впервые увидел ее, исполнявшую сказочный, завораживающий танец на мизерной сценке вокруг шеста, Александр прикрыл глаза…

Потом, наклонившись над ней, еще раз поцеловал похолодевшие губы и, рывком покинув автомобиль, принялся за дело. Отыскав в багажнике среди инструментов кабардинский нож с широким лезвием, и упав на колени, офицер «Шторма» в течение часа с ожесточением копал могилу на вершине обрывистого берега живописной речушки. Копал, непрерывно вспоминая, как точно так же хоронил боевых друзей в Чечне во время многочисленных операций и рейдов…

Он вернулся в городок, когда совсем стемнело. Спрятав машину средь автомобильного скопления на привокзальной площади, Баринов вошел в здание железнодорожного вокзала и прямиком направился в зал, где размещались автоматические камеры хранения…

Он намеренно избегал встреч с блюстителями порядка, так как был уверен: местные силовые структуры о нем оповещены, и рыщут в поисках зарвавшегося бывшего заместителя, перешедшего дорогу всесильному директору «Южной ночи»…

Через пять минут майор уже возвращался к иномарке Асланби Вахаевича. В одной руке в такт шагам колыхалась туго набитая спортивная сумка, в другой же он осторожно транспортировал пластиковый кейс. Тот самый кейс, который они на пару с капитаном Игнатьевым снарядили перед выездом из Ставрополя разнообразными хитрыми приспособлениями для экстренного и непредвиденного случая.

Именно такой случай, по мнению профессионала от спецназа, наступал в семь часов утра следующего дня…

Глава четвертая

Владивосток—Киото

Скоростной поезд следовал вдоль западного побережья острова Хонсю. От Аомори до Киото — бывшей японской столицы, современный, комфортабельный состав проносился за шесть с половиной часов, совершая по пути лишь пятиминутные остановки в восьми, относительно больших, городах.