Книга Риелтор - Андрей Житков

— Это мне? — искренне удивилась Рита. — Да что же вы стоите-то, проходите, проходите!

Вадим зашел в комнату. Малыш посмотрел на него вполне осознанно и потянул руки.

— Дядя! — сказал ребенок внятно.

— Разговариваешь? Молодец!

Вадим распаковал медведя, поставил его на пол. Гришка поднялся, заковылял к игрушке. Обхватил медведя за шею и со смехом повалился вместе с ним на пол.

— Ну вот и хорошо, — удовлетворенно сказал Вадим и обернулся к Рите. — Чаем напоите?

— Конечно. — Рита засуетилась, понеслась на кухню.

Вадим опустился на табурет.

— Владимир Иванович передал вам деньги?

— Да, все в порядке, — кивнула Рита. — На них и живем.

— А где Паша? Вы мою просьбу выполнили? Улыбка сползла с лица Риты, она неопределенно мотнула головой.

— Что с ним? — спросил Вадим.

— Я хотела, я, честное слово, хотела! — Рита начала плакать. — Я на него столько сил угробила! Что я только не делала! Он бы все деньги повытаскал, гад!

— Так что с ним? — повторил Вадим свой вопрос.

— Месяц назад его нашли мертвым. Здесь недалеко, на Голубинской. В одном из притонов, — уточнила Рита. — Передозировка.

— Черт! — Вадим ударил кулаком по столу, нервно заиграл желваками. — Это я во всем виноват! Не смог! Не вышло! Вот гадство, а! И квартиры парень лишился, и жизни! Будто и правда заказал я его!

— Да что вы себя казните? — Рита утерла слезы. — Никакой вашей вины здесь нет! Если человек сам не хочет — хоть в лепешку разбейся, ничего не получится! Он не хотел. Забудьте вы о нем. Не стоит он того! Сам во всем виноват!

— Да как же забыть? — растерялся Вадим. — Как-никак человек…

— Последнее время на человека он мало походил, — вздохнула Рита, разливая по чашкам чай. — Вам какой, крепкий?

— Что? Ах да, крепкий. Ошарашили вы меня. Ничего выпить не найдется?

Рита кивнула, полезла в кухонный шкаф, вынула из него початую бутылку хорошей водки, достала с мойки пару стопок.

Он разлил водку, Рита присела на край табурета.

— Ну что, помянем? — Не дожидаясь ее ответа, он опрокинул в себя водку, крякнул. — Крепкая, собака!

—Это пятидесятиградусная, «стронг», — объяснила Рита. — Вы поаккуратней с ней, а то потом как машину поведете?

— Ничего! — Вадим махнул рукой. Видно было — он никак не мог успокоиться. — Обидно как! Вы знаете, Рита, я пока всех денег за квартиру вам отдать не могу — очень много на дело одно ушло важное. Нужно было доброе имя одного человека восстановить. Вот пока… — Вадим полез в карман, извлек из него пару пачек стодолларовых купюр, положил на стол.

— Не надо! — мотнула головой Рита и насупилась.

— Да почему не надо-то? Пускай хоть после его смерти послужат. Вам ребенка одной поднимать. Я так понимаю, вы его единственная наследница?

— Да какая я, к черту, наследница? — Рита шмыгнула носом. — Так я… жили вместе. Надо было его на аркане в больницу-то тянуть, а я не смогла — слабая. — Она разлила водку по стопкам. — А хотите огурцов соленых? Я сама солила. Все, кто пробовал, говорят — вкусные.

— Давайте!

Рита полезла в холодильник, на свет появилась. трехлитровая банка с огурцами. Рита выставила ее на стол, отодвинув в сторону пачки с долларами.

— Вы уберите, правда — не надо, — сказала она, опустив голову. Начала было вытаскивать из банки огурцы, подцепляя их вилкой, и вдруг произнесла очень тихо, но так, чтобы он услышал: — Знаете, я обманула вас тогда. Не было у меня второго паспорта. Правильно вы тогда сказали — блеф. Просто я подумала: раз случилось такое дело — попользуюсь на халяву. Не для Пашки — для себя старалась.

— А я все знал, Рита. Так что вам не в чем каяться. Я через одного знакомого его старый паспорт проверил. Оказалось— действительный, не аннулированный.

— Знали и деньги прислали? — В голосе Риты было изумление.

— Конечно, я ведь ему должен был за квартиру, — сказал Вадим. — Так что эти деньги вы себе оставьте, они не мои.

Рита снова расплакалась.

— Вот те на! — вздохнул Вадим. — Вроде только что водку пили, разговаривали! — Он поднялся с табурета, обнял Риту за плечи, стал успокаивать: — Ну хватит, хватит, все. Проехали. Надо жить дальше.

Рита припала к его груди.

— Да как жить-то? Пожалела ведь я для него этих денег! Думала — сам выкарабкается!

— Пожалела так пожалела! Я тоже в своей жизни немало чего жалел. Зато теперь… — Он тряхнул ее за плечи. — Хватит уже реветь! Давай водку пить с огурцами!

Они выпили еще пару стопок, прежде чем Вадим засобирался. Рита проводила его до лифта.

— Знаете, я таких людей еще не встречала, — призналась она, когда Вадим Георгиевич вошел в кабину. — Вы очень хороший человек!

— А я, честно сказать, всегда думал, что я дерьмо! — пробормотал Кравцов, когда створки дверей съехались.

Офис свой Вадим не узнал. Столов прибавилось, стены комнаты как будто раздвинулись, стало светлев и просторней. Из знакомых лиц увидел он только Катю, остальные были новенькими — их было человек восемь, штатных агентов. Молодые парни и девушки, и у каждого на столе — свой телефон.

Катя взметнула на него свой наивный взгляд.

—Вадим Георгиевич, где вы пропадали? — воскликнула она. — Нам без вас так плохо!

Услышав ее возгласы, все агенты, как один, немедленно подняли головы, оторвались от работы — поздоровались. Вадим кивнул в ответ.

— Где пропадал, там и пропадал, — сказал он загадочно и прошел в свой кабинет.

За его бывшим столом восседал Владимир Иванович.

— Вадик! — Он вскочил, бросился обниматься. — Ну ты даешь! Хоть бы позвонил для приличия!

— А зачем? — пожал плечами Вадим. — Лучше как снег на голову. — Он огляделся и здесь. Его кабинет будто тоже стал светлее и просторней. — Я смотрю — поднялись без меня.

— Пыхтим помаленьку, — скромно сказал Владимир Иванович. — Ну что, занимай свое место. — Он указал на кресло.

Но Вадим Георгиевич отрицательно помотал головой:

— Нет, не буду. Ты, Володя, на своем месте. Вот и сиди.

— Подожди, а как же ты? — искренне удивился Владимир Иванович. — фирма твоя!

— Ну, не моя, допустим, а наша с Александрой, — уточнил Вадим. Он уселся на стул, на котором обычно сидели клиенты, кивнул на кресло напротив — садись, мол, тоже. — Не буду я больше квартирами торговать. Не мое это дело. А бумаги на тебя переоформим.

— Шутишь, что ли? — не поверил ему Владимир Иванович.